Павел Вощанов - Ельцин как наваждение [Записки политического проходимца]

…Вышедшие в отставку офицеры Советской армии живут компактно в небольшом микрорайоне на окраине Вильнюса. На первый взгляд, он ничем не отличается от всех прочих – так же чистенько и ухоженно, такие же аккуратные детки играют на площадках перед домами, такие же потрепанные «жигули» и «москвичи» возле подъездов. И все же здесь особая аура. Кажется, что недоверием и враждебностью пропитана атмосфера, в которой живут эти люди. Они вроде у себя дома, и в то же время – непрошеные гости. Несколько многоэтажек на опушке то ли леса, то ли парка воспринимаются как плацдарм, захваченный и заселенный иноземцами. Это ощущение возникает еще на подступах к микрорайону, когда видишь намалеванный краской на заборе призыв, отчего-то исполненный в англоязычной версии: «Soviet occupiers, go home!». Деление среды обитания на «у нас» и «у них» – особенность здешнего бытия. Печальная, но неизбежная.

Однокашник Крайнего встречается с нами на улице, и почему-то не возле своего дома, а у соседнего. Наверное, чтоб жена не увидела его беседующим с подозрительными чужаками и не разволновалась. Все, что он рассказывает, сводится к одному – скоро русских отставников отсюда выживут.

– Ума не приложу, куда поедем! Нас же нигде не ждут!

Как же уродлива нынешняя действительность! Человек – такой же русский человек, как и я! – делится своими горестями, мне бы поговорить с ним по душам, да подумать, чем помочь, а я выведываю сведения, которые могут сгодиться моему шефу в разговоре с американским послом. Или, что еще хуже, позволят Витаутасу Ландсбергису осуществить заветную мечту «борцов за свободу Литвы», которая формализуется намалеванным на заборе лозунгом: «Soviet occupiers, go home!». До чего же я, Павел Вощанов, докатился в своих бездумных забавах с большой политикой!

– А десантники, они разве не собираются силой навести тут хоть какой-то конституционный порядок?

Вопрос вызывает горькую усмешку: о чем вы говорите, какая сила?!

– Ну, как это «какая сила»? Из Пскова прибыло несколько тысяч бойцов при полном вооружении, да еще «Альфа», где один стоит десятерых. Для чего-то же их пригнали в Литву, как не для этого?

– Пригнали, бросили в самое пекло, и забыли, будто их здесь и нет. Хочешь – стреляй, хочешь – братайся, После сам за все и ответишь, – отставник сплевывает, давая понять, насколько ему отвратительна вся эта ситуация. – Знаете, что им жрать нечего? Из России никакого подвоза, а здесь на все один ответ: для вас у нас ничего нет!

– Но ведь создан же в Литве какой-то Комитет национального спасения? Что ж он, никакой помощи не оказывает?

– Так в нем же одни партийные боссы! Они уже никого, кроме самих себя, не представляют и ничего здесь не решают, – собеседник устало вздыхает: – А вы говорите о наведении какого-то конституционного порядка. Если его нет у вас, в центре, откуда ему тут взяться?

Информация второго дня подтверждает информацию первого. Правда, сегодня нам удалось узнать о контактах генерала Ачалова и командиров воинских подразделений с руководителями литовской компартии Бурокявичусом и Ермолавичусом. Они дают основания утверждать: при отсутствии четких указаний из Центра армия не станет помогать созданному коммунистами Комитету национального спасения в проведении им массовых акций, направленных на свержение нынешней литовской власти. Невнятица Кремля подтолкнула отправленные в Литву силовые подразделения к вынужденному нейтралитету, а их нейтралитет развязал руки антисоветскому руководству республики. Финал противостояния Москвы и Вильнюса становится все более очевидным – Литва уходит из СССР. Здесь уже не может произойти и не произойдет ничего такого, что изменило бы этот тренд, для кого-то желанный, для кого-то трагический. Теперь могу с полной уверенностью доложить шефу, что никакой кровавой бойни в Литве не будет, как не будет и Советской власти, и союза с Россией, даже если она, Россия, станет демократической.

В общем-то, с поставленной Ельциным задачей мы справились – провели свое расследование и теперь знаем, что тут происходит и что будет происходить. Осталось невыполненным лишь одно – я не привезу шефу доказательств того, что все происшедшее в Вильнюсе, включая штурм телебашни, сделано по личному указанию президента Горбачева. Подозреваю, что это может перечеркнуть все наши старания, но лучше так, чем манипулировать фактами.

Стук в дверь отрывает от размышлений о несправедливости придворной жизни: кто там?

– Дедушка, это мы, твои Красные Шапочки!

Узнаю хрипловатый голос майора Крайнего. Он стоит на пороге, салютуя поднятой над головой бутылкой виски. Рядом Муратов, с объемистым пакетом, по всей видимости, набитым закусочной снедью.

– И по какому поводу гуляем?

– По поводу отъезда. Отвальная. Такова традиция.

Уже далеко за полночь. Все выпито и съедено, но мы не расходимся – обсуждаем Вильнюс, вспоминаем Баку, Тбилиси, Нагорный Карабах, Приднестровье, Ош. Сколько уже таких кровавых отметин в нашей журналистской биографии! Если б мне сказали об этом лет десять назад, ни за что бы не поверил. Это же полный бред! А сейчас мы живем в этом бреду. И пытаемся понять его логику.

Если бы в ту пору у нас в стране был Интернет с его социальными сетями или хотя бы элементарная мобильная связь, мы бы уже знали, что с возвращением домой придется повременить. Буквально накануне министр обороны Язов, министр внутренних дел Пуго и председатель КГБ Крючков отдали приказ: установить контроль на административной границе Литвы и Латвии с тем, чтобы «исключить любые незаконные перемещения вооруженных лиц и грузов военного назначения» между Вильнюсом и Ригой.

Мы праздновали отвальную, а в это самое время поднятые по тревоге и спешно переброшенные из Пскова в приграничный Спурас десантники, злые от голода и усталости, уже мерзли в поле, не понимая, ради чего должны терпеть все эти мытарства. Единственный приказ, который они получили, – выдвинуться и занять позиции – был выполнен, новых не поступило. На вопрос о том, какая будет следующая задача, старшие офицеры отвечали младшим исключительно матом, ибо и сами были в таком же неведении.

Мы праздновали отвальную, а в это самое время рижские омоновцы уже минировали подступы к своей базе под Ригой, превращая ее в последний плацдарм советского правопорядка на латвийской земле. Они уже поняли, что помощи им ждать неоткуда, что Москва от них отвернулась, и, думаю, не иначе как от отчаяния взяли штурмам Дом печати, городской телеграф, здание МВД и школу милиции, потребовав от местных властей вернуть все органы правопорядка под юрисдикцию СССР.

Да, я доволен, и даже очень доволен тем, как мы поработали в Вильнюсе! Главное, что надо было выяснить, выяснили – крови здесь больше не будет. А все прочее зависит от мудрости тех, кто рулит политикой в Москве и Вильнюсе.