Мишель Обама - Becoming. Моя история

Ко мне присоединились сторонники и защитники, которые помогли нам продвинуть инициативы по здоровому питанию для детей, а также пара бывших пятиклассников начальной школы «Бэнкрофт», которые теперь были практически взрослыми. Большинство моих сотрудников тоже пришли туда, включая Сэма Касса, который покинул Белый дом в 2014 году, но ради такого события вернулся.

Я разволновалась, увидев, какая толпа собралась в огороде. Я гордилась членами своей команды, вложившими всю душу в работу. Они сортировали мои рукописные заметки, проверяли факты в речах и без конца перемещались из штата в штат, чтобы подготовиться к мероприятиям. Я видела, что многие из них брали на себя все больше ответственности и расцветали как в профессиональном, так и в личном плане, даже при столь ярком свете рампы. Бремя быть «первыми» легло не только на плечи нашей семьи. Восемь лет эти оптимистичные молодые люди – и несколько опытных профессионалов – во всем нас поддерживали. Мелисса, которая была моим самым первым соратником и с которой, надеюсь, мы останемся подругами на всю жизнь, была со мной в Восточном крыле до самого конца, как и Тина, замечательный начальник штаба. Кристен Джарвис сменила Чинна Клейтон, трудолюбивая молодая девушка из Майами, быстро ставшая еще одной старшей сестрой для наших девочек и центром благополучия моей жизни.

Я считала их, нынешних и бывших сотрудников, членами своей семьи. И я очень гордилась тем, что нам удалось сделать.

Снимая видео, которые быстро распространялись по интернету – будь то ролик, в котором я танцевала с Джимми Фэллоном [207] Американский актер, комик и телеведущий. – Прим. ред. , делала слэм-данк [208] Бросок в баскетболе, когда игрок, высоко подпрыгнув, отправляет мяч сквозь кольцо сверху вниз одной или двумя руками. – Прим. ред. в игрушечное кольцо на шоу Джеймса Леброна [209]или читала рэп о колледже с Джеем Фароа [210] Актер и рэпер. – Прим. ред. , – мы хотели добиться большего, чем просто пару часов провисеть в трендах твиттера. И кое-что у нас получилось. 45 млн детей теперь получали здоровые завтраки и обеды; 11 млн школьников занимались физкультурой по шестьдесят минут в день благодаря нашей программе «Давайте двигаться!». Дети в целом ели больше цельного зерна и натуральных продуктов. Эпоха гигантских порций фастфуда подходила к концу.

Наш с Джилл Байден проект «Объединенные силы» убедил бизнесменов нанять или обучить более 1,5 млн ветеранов и супругов военных. Пытаясь решить одну из главных проблем, о которых я услышала во время предвыборной кампании Барака, мы заставили все пятьдесят штатов заключить с нами профессиональные лицензионные соглашения, которые помогли уберечь карьеры супругов военных от остановок или завершения из-за постоянных переездов.

Мы с Бараком потратили миллиарды долларов, чтобы помочь девочкам во всем мире получить образование, которого они заслуживают. Более 2800 добровольцев Корпуса мира прошли подготовку, чтобы приводить международные программы помощи в исполнение. А в Соединенных Штатах мы с командой помогли огромному количеству молодых людей получить федеральные стипендии, поддержали школьных консультантов и вывели «День поступления в вузы» на национальный уровень.

Барак сумел остановить самый серьезный экономический кризис со времен Великой депрессии. Он стал посредником в Парижском соглашении по климату, вернул домой десятки тысяч солдат из Ирака и Афганистана и возглавил усилия по эффективному сворачиванию ядерной программы Ирана. 20 млн человек получили медицинскую страховку. И нам удалось пережить два срока без скандала. Мы и люди, которые с нами работали, всегда старались оставаться на высочайшем уровне этики и порядочности, и у нас получилось.

Некоторые изменения труднее измерить, но для нас они казались столь же важными. За полгода до посвящения огорода грядущим поколениям Лин-Мануэль Миранда, молодой композитор, с которым я познакомилась на одном из наших первых арт-мероприятий, вернулся в Белый дом. Его хип-хоп-рифф на жизнь Александра Гамильтона взорвался бродвейской сенсацией и сделал Миранду мировой суперзвездой. «Гамильтон» стал музыкальной одой истории и этническому многообразию Америки, изменив наше понимание роли меньшинств в национальной истории, подчеркнул важную роль женщин, которые долгое время скрывались в тени влиятельных мужчин. Я посмотрела его за пределами Бродвея, и мне так понравилось, что я отправилась на «Гамильтона» снова, когда он попал на большую сцену. Он получился захватывающим и смешным, смягчающим сердце и разбивающим его, – лучшее из произведений искусства, с которыми я когда-либо сталкивалась.

Лин-Мануэль привез с собой в Вашингтон бо́льшую часть труппы – талантливого многорасового ансамбля. Днем исполнители встретились с детьми из местных средних школ: подающими надежды драматургами, танцорами и рэперами. Школьники целый день толпились вокруг Белого дома, сочиняли стихи и зачитывали их под бит вместе со своими кумирами. Во второй половине дня гости собрались на представление в Восточном зале. Мы с Бараком сидели в первом ряду, в окружении молодых людей самых разных рас и происхождения. В конце, когда Кристофер Джексон и Лин-Мануэль исполняли балладу «В последний раз», нас обоих захлестнули эмоции. Два артиста, чернокожий и пуэрториканец, стояли под 115-летней люстрой, в обрамлении старинных портретов Джорджа и Марты Вашингтон, и пели о том, что чувствуют себя «дома в той стране, которую нам удалось создать». Сила и истина этого момента пребывают со мной и по сей день.

«Гамильтон» тронул меня, ведь он отражал историю моей жизни. Историю Америки, впустившей в себя многообразие. Я думала об этом позже: многие из нас скрывают свои истории, стыдятся их или боятся, что их правда не соответствует установленному кем-то идеалу. Нам с детства внушают, будто есть только один способ быть американцами; будто, если у нас темная кожа или широкие бедра, если мы любим не того, кого нужно, если мы говорим на другом языке или родом из другой страны, мы не вписываемся. И так и будет, пока кто-то не осмелится рассказать эту историю иначе.

Я выросла с отцом-инвалидом в слишком маленьком доме, с небольшим количеством денег, в районе на грани гетто. Но я также выросла в окружении любви и музыки, в этнически разнообразном городе, в стране, где образование может поднять вас на самый верх. У меня не было ничего или у меня было все. Зависит от того, как об этом рассказать.

Когда мы приближались к концу президентства Барака, то же самое я думала и об Америке. Я любила свою страну за все, что можно о ней поведать. Почти десять лет у меня была привилегия путешествовать по ней, испытывая на себе ее жесткие противоречия и горькие конфликты, ее боль и неизменный идеализм и прежде всего ее стойкость. Возможно, у меня не совсем обычный взгляд на все это, но думаю, мой опыт созвучен опыту многих. За эти годы мы почувствовали движение вперед, увидели поддержу и сострадание, испытали радость от того, что невоспетые и невидимые наконец выходят на свет.