Леонид Млечин - Коллонтай

В Хельсинки испугались: Советский Союз намерен оккупировать Финляндию. 26 июня президент Ристо Рюти отправил Гитлеру письмо: мы не подпишем мир, если его условия не будут одобрены Германией. Тяжелые бои продолжались. Финны несли потери, но сопротивлялись ожесточенно.

«Удивляешься тому, что русские вообще перешли в наступление против Финляндии, — вспоминал маршал Маннергейм. — Масштабное наступление на этом второстепенном направлении ослабило их наступательную мощь на прибалтийском направлении, а финская проблема и так была бы решена после разгрома вооруженных сил Германии».

Маннергейм был прав. Наступление объяснялось не только военными, но и политическими причинами. Сталин опасался такого поворота событий: Финляндия выходит из войны, не очистив территории, занятые в 1941-м. И как тогда заставить ее вернуться к границам, установленным после «зимней войны»? Союзники — Соединенные Штаты и Великобритания — точно бы Сталина не поддержали, потому что в той войне сочувствовали финнам. В связи с этим до подписания мира в Москве решили отбросить финнов к границам 1940 года. И тогда уже подписывать соглашение.

Войска Карельского фронта под командованием генерала армии Мерецкова выбили финнов с занятой ими территории. В Петрозаводск 28 июня 1944 года первыми ворвались морские пехотинцы, десант высадила Онежская военная флотилия. Но каждый метр давался с боем. Командованию Красной армии было ясно, что сокрушение финской обороны потребует слишком больших усилий и большой крови. А это мешает противостоянию с главным врагом — Германией.

Упорно защищаясь, финны создали себе надежные переговорные позиции.

Четырнадцатого июля советское посольство в Швеции получило указание передать финнам, что Москва готова вести переговоры о мире. Требование о капитуляции на сей раз не упоминалось. Но в Хельсинки должны произойти политические перемены: для возобновления диалога нужны новые лица.

Коллонтай в точности исполнила указание.

Первого августа 1944 года Ристо Рюти подал в отставку. 4 августа президентом страны стал маршал Маннергейм. 17 августа в Финляндию прибыл генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, руководитель личного штаба фюрера. Гитлер предпринял последнюю попытку сохранить ценного союзника. Но было поздно: в Хельсинки решились. Деваться было некуда. 30 июня уже и Соединенные Штаты разорвали дипломатические отношения с Финляндией.

Двадцать четвертого августа финский посол в Стокгольме Георг Грипенберг обратился к Коллонтай: его правительство просит Москву принять делегацию для ведения мирных переговоров.

Двадцать девятого августа Коллонтай информировала финских дипломатов: переговоры возможны, если Финляндия разорвет военный союз с Германией и приступит к разоружению частей вермахта на своей территории. В ночь с 3 на 4 сентября радио Хельсинки сообщило, что страна выходит из войны и прекращает боевые действия.

Пятого сентября Коллонтай получила письмо от финского посла в Стокгольме о том, что его правительство согласно на предварительные советские условия.

Для Коллонтай это были тяжелейшие недели и месяцы. «Я поплатилась во время переговоров параличом левой ноги и руки, — вспоминала она, — но продолжала работать и оставалась на поле брани до отъезда делегации финского правительства в Москву, после чего слегла от истощения и воспаления легких».

Утром 7 сентября финская делегация во главе с министром обороны генералом Карлом Рудольфом Вальденом на машине с белым флагом подъехала к линии фронта. Финским военным позволили перейти на советскую территорию, посадили в самолет и доставили в Москву.

Двенадцатого сентября Сталин приказал командующему фронтом генералу Мерецкову остановить войска: «Ставка ВГК запрещает Вам вести самостоятельные наступательные операции… Ставка требует от Вас точного выполнения ее указаний и еще раз предупреждает, что невыполнение указаний Ставки и Ваши попытки забегания вперед повлекут за собой отстранение Вас от командования фронтом».

Переговоры, в которых участвовали и британская делегация, и американский посол в Москве, проходили в доме приемов Наркомата иностранных дел на Спиридоновке и завершились успешно. 19 сентября Советский Союз и Англия подписали с Финляндией соглашение о перемирии. В Хельсинки обязались отвести войска к границам 1940 года и разоружить находящиеся на территории страны немецкие части. Итак, Финляндия вышла из войны. Это был последний дипломатический успех первой советской женщины-посла.

Президент Финляндии Урхо Кекконен писал впоследствии: «Искреннее стремление госпожи Коллонтай помочь Финляндии выйти из войны мы вспоминаем с большой благодарностью».

Группа финских политиков выдвинула кандидатуру Александры Михайловны Коллонтай на Нобелевскую премию мира в 1946 году. Премию ей не присудили, но сам факт признания ее заслуг имеет немалое значение.

Довольны были не только финны, но и сама Коллонтай. Однако тяжелые переговоры ей дорого обошлись: ее силы не были безграничны.

Принципиально важным было решение советского руководства не оккупировать Финляндию. В Москве считали, что ввод войск в уже прекратившую сопротивление страну вызовет негативную реакцию Соединенных Штатов, а мнением американцев тогда дорожили и не стали рисковать.

Уже после войны член политбюро Андрей Жданов, назначенный председателем Союзной контрольной комиссии в капитулировавшей Финляндии, с большим сожалением сказал члену югославского партийного руководства Миловану Джиласу:

— Мы сделали ошибку, что не оккупировали Финляндию. Теперь всё было бы уже кончено.

Сталин добавил:

— Да, это была ошибка, мы слишком оглядывались на американцев, а они бы и пальцем не пошевелили.

Может быть, Сталин и политбюро действительно опасались резкой реакции Соединенных Штатов, но, скорее, помнили, какое ожесточенное сопротивление оказали финские войска в «зимней войне»…

Так или иначе, отказ от оккупации заложил основы успешных послевоенных отношений двух стран. Уже когда Александра Михайловна Коллонтай, освобожденная от должности посла в Швеции, покинула Стокгольм, 6 апреля 1948 года, в Москве подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Финляндией.

Финнам не нравился пункт о «взаимной помощи» в военных делах, но деваться им было некуда. Всё-таки Советский Союз признавал нейтралитет Хельсинки. А для советского руководства важнее всего было исключить соседнюю Финляндию из числа возможных членов Северо-Атлантического блока.

Один из стокгольмских подчиненных полпреда переправил в Москву донос на Александру Михайловну Коллонтай. Первый заместитель наркома иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский, ознакомившись, переслал его Молотову.