Леонид Млечин - Коллонтай

Коллонтай перебралась в Париж, где находилось Бюро помощи политической эмиграции под руководством Георгия Васильевича Чичерина. Пройдут годы, и Коллонтай начнет свою дипломатическую деятельность с представления наркому по иностранным делам Чичерину…

Этот человек тоже сыграл немалую роль в судьбе Коллонтай.

Чичерины — старинный дворянский род. Отец будущего наркома Василий Николаевич Чичерин был профессиональным дипломатом, служил секретарем русской миссии в Пьемонте. В 1859 году он женился на баронессе Жоржине Егоровне Мейендорф. Свадьба прошла на российском военном корабле в генуэзской гавани — там, где через много лет взойдет дипломатическая звезда их сына. Чичерин-старший был очень своеобразным человеком. Ему рано опротивели и дипломатическая служба, и светская жизнь. Разочарование в жизни привело его к евангельским христианам — протестантской секте, близкой к баптистам.

Болезнь и ранняя смерть отца наложили мрачный отпечаток на детство Георгия Васильевича. По его словам, он рос одиноким ребенком в экзальтированной атмосфере, отрезанной от реальности. Часто, стоя у окна, с завистью наблюдал за тем, как по улице шли гимназисты. Жаждал общения. Но замкнутый образ жизни Чичериных ограничивал общение мальчика со сверстниками. Совместные молитвы, пение религиозных гимнов, чтение Библии вслух составляли главное содержание семейной жизни.

Мать научила Георгия ценить искусство и воспитала в нем романтическое восприятие несчастных. У него развилась склонность к самобичеванию и самоуничижению. На это еще наложились природная застенчивость и замкнутость. В школе ему было очень трудно — он не умел ладить с товарищами. Трудный характер, привычка к замкнутости останутся у него на всю жизнь.

Образование Георгий Васильевич получил превосходное — на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Истории учился у самого Василия Осиповича Ключевского, академика, автора «Курса русской истории». В 1897 году поступил на службу в архив Министерства иностранных дел. Через шесть лет ушел из МИДа.

Как писал потом Чичерин, он ощутил в себе зов к практической работе за освобождение страдающего человечества. Весной 1904 года уехал за границу. В Германии познакомился и сблизился с Карлом Либкнехтом, который стал для него идеалом революционера. Чичерин пришел к выводу, что революционная работа ему по душе.

Потом перебрался в Париж, где играл заметную роль среди политэмигрантов. Он жил на деньги, полученные в наследство после смерти матери. Ббльшую часть наследства передал в партийную кассу. В 1907 году в Берлине было создано Заграничное центральное бюро российской социал-демократии — в надежде наладить сотрудничество всех социал-демократических фракций за границей. Секретарем бюро стал Георгий Чичерин.

Чичерин давал Коллонтай всё те же поручения: выступайте, пропагандируйте наши взгляды. Она не отказывалась. В Бельгии она рассказывала русским эмигрантам о положении в России и о женском вопросе. Одна из ее тем: «Сексуальный кризис и классовая мораль». Левое крыло Бельгийской рабочей партии попросило ее выступить перед бельгийцами.

Александра Михайловна жаловалась Щепкиной-Куперник: «Ежедневно без отдыха ношусь по Бельгии, среди копоти и гор каменного угля… Гнезда тяжелого упорного труда… Бледные, желтые, худые лица шахтеров, сильные и гордые типы металлистов, чахоточные и почему-то всегда воодушевленные «идеалисты» — ткачи, ткачихи… Залы, забитые тысячью и более слушателей, процессии с музыкой, с которой меня встречают на вокзале…»

Консервативные газеты требовали выдворить из страны «проповедницу свободной любви». Ее взгляды смущали добропорядочных отцов семейств, которые и помыслить не могли о том, что их жены тоже могут иметь какие-то права.

Коллонтай трудилась неустанно. Писала в середине февраля 1912 года Щепкиной-Куперник: «Я уже три недели абсолютно себе не принадлежу — меня нет, есть лишь деловой манекен, который вечно торопится, спешит и так поглощен заботой о затеянном деле, что садится по рассеянности в трамвае на колени к какой-то даме; является в гости, вместо того чтобы повесить пальто на вешалку, идет и вешает пальто в чужой шкаф…»

В 1912 году появилась возможность в Лондоне поработать в Британском музее над книгой «Общество и материнство». А еще Александра Михайловна съездила в Швецию, не подозревая, конечно, какую роль эта страна сыграет в ее жизни. В конце апреля 1912 года прямо в поезде, возвращаясь в Берлин, она писала Щепкиной-Куперник: «Поездка по Швеции дала мне громадное моральное удовлетворение, так как я осязательно чувствовала, что являюсь опорой для молодого, радикального течения в Швеции (общесоциалистического, не женского), но и женщинам кое-что дала. Вся поездка — это какой-то золотой сон… Могло бы вскружить голову, если б я была моложе и менее знала жизнь. Было много и чисто внешнего успеха. Моя первомайская речь комментировалась всякими газетами…

Но быть временной знаменитостью — это тоже имеет свои неудобства: сегодня на пароходе, конечно, меня все знали, еще бы: в газетах всяческие снимки — то на трибуне, то премьер-министр и… я — два полюса первомайского дня. Проводы толпы с криками: «Александра Коллонтай, ура! Ура! Ура! Ура!» (четыре раза, заметь! Это полагается в Швеции); одним словом, всё, как полагается, и вот на пароходе — качка. Русская агитаторша борется с приступами морской болезни, наконец, срывается с места… А пассажиры бегут смотреть, что она будет делать!!!»

В Париже Коллонтай написала книгу «По рабочей Европе» — впечатления от общения с социал-демократами разных стран. В сентябре 1912 года обратилась к Георгию Валентиновичу Плеханову как «голосу нашей партийной совести»: «Дело идет о моей книге «По рабочей Европе», которую я переслала Вам еще весною, надеюсь, Вы ее получили? Книга эта последнее время возбуждает среди немцев, не читавших ее, но доверяющих слухам, большое волнение и недовольство за то, что в ней, будто бы, заключается пасквиль на немецкий пролетариат и немецкое движение…

Я беру на себя смелость обратиться к Вам, глубокоуважаемый и дорогой Георгий Валентинович, с громадной просьбою: проглядите мою книгу, она ведь беллетристического характера и читается легко, и скажите мне свое откровенное мнение…»

Книга «По рабочей Европе» вышла на русском языке в 1912 году в Санкт-Петербурге. Она описывала бюрократизм немецкой социал-демократической партии, самомнение ее руководителей. Коллонтай критиковала их выбор в пользу медленных реформ и отказ от смелой революционности. Карл Либкнехт ей очень нравился, но он принадлежал к радикальному крылу социал-демократов. Такие, как он, составляли абсолютное меньшинство.