Леонид Млечин - Алиби для великой певицы

На берлинской площади, где стоял Дом Карла Либкнехта — здание центрального комитета компартии Германии, в начале августа 1931 года толпа набросилась на полицейского. Он вытащил пистолет и стал стрелять — жестянщик Фриц Ауге, коммунист по убеждениям, был убит, еще один рабочий — ранен в руку.

В декабре на другой улице был убит еще один рабочий.

Противостояние между полицией и коммунистами переросло в ненависть. Полицейские получали письма с угрозами: «Придет и ваша очередь. Вам отомстят».

На стене седьмого полицейского участка ночью появилась надпись мелом: «За одного застреленного рабочего — двух полицейских».

И подпись — Ротфронт, Союз борцов Красного фронта.

9 августа в Берлине проходил плебисцит — голосование за доверие социал-демократическому правительству Пруссии.

Начальником седьмого участка был капитан полиции Пауль Анлауф, толстяк, которого все называли «Свиной щекой». В полдень он вместе с вахмистром Аугустом Виллигом (кличка «Гусар») объехал свой участок — голосование шло спокойно.

Вечером капитан Анлауф решил еще раз осмотреть свой участок. Вместе с ними решил пойти капитан Франк Ленк.

Перед Домом Либкнехта собралась толпа. За толпой наблюдала группа полицейских. Старший из них предложил капитану вызвать подкрепление и очистить площадь. Капитан не хотел с этим спешить и пошел проверить ситуацию по соседству, где ожидалось собрание членов компартии.

Анлауф шел в середине, справа Виллиг, слева Ленк. Вдруг их окликнули:

— Эй, Гусар, Свиная щека и третий, как там тебя?

Вахмистр Виллиг схватился за пистолет, но поздно — нападавшие стали стрелять. Виллигу попали в колено, в руку и в живот, но он выжил. Капитан Анлауф сразу получил пулю в голову, капитану Ленку попали в спину. Он упал, потом поднялся, добрел до кинотеатра «Вавилон» и там рухнул. Он скончался в карете «скорой помощи».

Когда раздались выстрелы, полицейские, дежурившие возле Дома Либкнехта, решили, что это их обстреливают, и открыли ответный беспорядочный огонь. Люди, стоявшие на площади, в панике разбежались.

Полицейские вызвали подкрепление и стали прочесывать соседние дома. В результате полицейской стрельбы два человека погибли и несколько десятков были ранены. Пока полицейские искали убийц, в Доме Либкнехта редакторы центральной партийной газеты «Роте фане» готовили понедельничный номер.

Но работа над номером была прервана появлением полиции. В пять утра полиция ворвалась в здание, проверила документы всех присутствовавших и конфисковала материалы готовившегося номера, а также партийную картотеку — это сыграло роковую роль в судьбе коммунистов, которые после прихода нацистов к власти ушли в подполье.

Убийство двух полицейских даже на фоне разгоревшегося в Германии насилия было чем-то немыслимым. Капитанов Анлауфа и Ленка хоронили при гигантском стечении народа. Присутствовали министры внутренних дел Германии и Пруссии.

Но на площади Бюлова и в пролетарских районах над полицейскими почти открыто издевались. Для коммунистов месть была сладкой. Стрелявшие исчезли, но мало кто сомневался в том, что это дело рук коммунистов.

20 января 1933 года судьба Германии оказалась в руках национал-социалистов. Полиция получила указание вернуться к нераскрытому делу об убийстве на площади Бюлова.

У следствия была только одна зацепка. В тот вечер, когда произошло убийство, полицейские обнаружили в дождевой бочке кучера. Его допросили, но он утверждал, что спрятался, испугавшись стрельбы. Кучер был пьяницей и драчуном, но в Веймарской республике этого было недостаточно для того, чтобы сажать человека в тюрьму. Его отпустили.

21 марта 1933 года кучера арестовали и посадили. Теперь полицейские действовали в духе национально-социалистических идей, и кучер вскоре заговорил. Он признался, что участвовал в убийстве полицейских, но сам не стрелял. Он назвал еще одно имя — Макс Матерн.

Когда Матерна арестовали, он все рассказал. Последовали новые аресты. К сентябрю дело было раскрыто полностью.

Организатором убийства был бывший депутат рейхстага от компартии Ханс Киппенберг. Приказ убить полицейских отдал секретарь ЦК Хайнц Нойман, в то время второй человек в компартии после Эрнста Тельмана.

Правоту полицейского вердикта подтвердила со временем изданная в ГДР официальная «История немецкого рабочего движения», где говорилось:

«Враждебное партии действие совершил Хайнц Нойман, когда он совместно с Хансом Киппенбергом организовал убийство двух полицейских. Хайнц Нойман действовал за спиной руководства партии и берлинского окружного комитета. Сославшись на то, что он секретарь ЦК, он приказал таким образом запугать полицию».

С момента начала экономического кризиса 1929 года компартия внушала себе, что Германия находится накануне революции и партии поэтому нужно готовиться к боевым действиям.

Ханс Киппенберг во время первой мировой войны был лейтенантом, в 1920-м вступил в компартию, а в 1923-м руководил рабочим восстанием в Гамбурге. После провала восстания бежал в Советский Союз, прошел там курс военной подготовки и вернулся в Германию. В 1928-м его избрали в рейхстаг, и он стал пользоваться депутатской неприкосновенностью.

Ему подчинялся Союз красных фронтовиков, который должен был стать прообразом немецкой Красной Армии. Но у компартии были и другие боевые организации, которые несли дежурство, охраняли партийные объекты и митинги.

Второй секретарь ЦК компартии Германии Хайнц Нойман, бывший студент-филолог, сидя в тюрьме, выучил русский. В 1922 году, когда он в составе партийной делегации поехал в Москву, то смог разговаривать с советскими лидерами без переводчика. На него обратили внимание, в 1925 году его назначили представителем компартии Германии в Коминтерне.

В 1927 году Москва отправила Ноймана в Китай, где он участвовал в организации Кантонского восстания, которое было подавлено. В 1928 году он вернулся в Германию — уже в качестве человека, который пользуется доверием самого Сталина.

Хайнц Нойман ненавидел полицию. Все началось в мае 1929 года, когда во время несанкционированных митингов и демонстраций полицейские застрелили 33 и ранили 108 человек.

Компартия считала себя мощной организацией, но ничего не могла сделать с полицией. Такие люди, как Хайнц Нойман, не желали с этим мириться.

29 мая 1931 года был открыт ответный счет: полицейский вахмистр получил смертельное ранение в живот. В тот же день ранили еще двоих полицейских.

1 августа во время запрещенной демонстрации берлинской организации КПГ, когда полицейские взялись за оружие, неожиданно в них тоже стали стрелять. Старший вахмистр был тяжело ранен, но выжил.