Евгений Новицкий - Леонид Гайдай

Надо признать, сам Леонид Гайдай в этом отношении походил скорее на Воробьянинова, чем на Бендера. С вещами Леонид Иович был не в ладах. Нина Гребешкова неоднократно рассказывала разные истории на эту тему. Например, об удобной кухонной зажигалке, которую она собственноручно сконструировала для мужа. «Он ведь плитой не мог пользоваться — она у него не загоралась, как у людей, от спички. Он чиркает, чиркает, а потом швырнет коробок: «Да не умею я, Нина!» Правда. Он не шутил» {174} 174 Цит. по: Суховерхое А. Указ. соч. .

После «12 стульев», которые, несмотря на не самый выдающийся прокатный результат, принесли Гайдаю хорошие деньги (сказалась работа в ЭТО, организованном на разумных экономических началах), Леонид Иович купил «Волгу». Машиной занималась в основном Нина Павловна, хотя ей не очень нравилось водить эту модель. Поэтому супруги вскоре обзавелись еще и «Жигулями». Но и после этого Гребешкова старалась не пускать Гайдая за руль: «Он еще в молодости учился водить на грузовике, врезался в деревянные мосфильмовские ворота и раскрошил их в щепки».

Тем не менее водить Гайдаю нравилось, и при каждом удобном случае он всё-таки садился за баранку — но зачастую терпел фиаско еще на стадии прогрева двигателя. «Леня абсолютно ничего не понимал в технике. Бывало, едем на нашу дачу на шести сотках, которую мы называли фазендой. Я собираю сумки, а он хватает ключи и бежит на улицу: «Пойду прогрею машину». Слышу, держит ключ до упора: «Р-р-р!» Кричу ему в форточку: «Леня, отпусти ключ, ты сожжешь зажигание!» Так он его три раза сжигал» {175} 175 Цит. по: Грабенко Л. Вдова Леонида Гайдая актриса Нина Гребешкова: «Леня умер у меня на руках — вот только что мы с ним разговаривали, и через минуту его не стало. Я даже не сразу поняла, что осталась одна» // Бульвар Гордона. 2010. № 47. 23 ноября. .

Что Гайдаю точно никогда не было свойственно, так это вещизм, фетишистское отношение к предметам обихода. Разве что четыре «гамбсовских» стула, оставшиеся после съемок, поселились в квартире Гайдая по его настоянию.

— Ну зачем нам такие стулья, они вообще не вписываются! — поначалу выражала недовольство Нина Павловна, но в конце концов смирилась с присутствием в доме старомодной «бриллиантовой мебели». Ведь она всегда знала, что если Гайдай и относится к чему-то трепетно, так это к своим картинам и воспоминаниям, с ними связанным.

Кинокартина «Иван Васильевич меняет профессию» — одна из первых экранизаций Михаила Булгакова. Фактически до нее был снят один-единственный «булгаковский» фильм — двухсерийный «Бег» (по одноименной пьесе) Александра Алова и Владимира Наумова, вышедший в советский прокат в 1971 году. Как мы помним, возможность постановки этого фильма всерьез рассматривал и Леонид Гайдай, но в итоге его первой «зрелой» экранизацией стала картина «12 стульев» на основе романа, созданного в те же раннесоветские годы, что и пьеса «Бег» (кстати, в то время Ильф, Петров, Булгаков и другие известные писатели сотрудничали в газете железнодорожников «Гудок»).

Набив руку на «12 стульях», Гайдай вновь решил обратиться к Булгакову, но на этот раз выбрал более традиционный для себя материал — комедию «Иван Васильевич», написанную в середине 1930-х годов.

Комедия в трех действиях «Иван Васильевич» представляет собой радикально переосмысленную версию чуть более раннего булгаковского произведения — четырехактной пьесы «Блаженство» с подзаголовком «Сон инженера Рейна». В ней уже действуют практически все персонажи, позже перешедшие в «Ивана Васильевича»: инженер Рейн (будущий Тимофеев), вор Милославский, секретарь домоуправления Бунша-Корецкий, царь Иоанн Грозный, а также гражданин Михельсон (будущий Шпак). Впрочем, последние два героя появляются лишь эпизодически (в пьесе «Иван Васильевич» их роли, особенно царя, станут более существенными), а основная часть действия протекает в XХIII веке, в «той части Москвы Великой, которая носит название Блаженство».

Коммунистическое «светлое будущее» Булгаков описал скорее в антиутопической, чем в утопической традиции. Это предопределило отношение к пьесе, на самом раннем этапе отвергнутой Театром сатиры, для которого она была написана. Руководство театра предложило драматургу создать на основе «Блаженства» другую комедию, в которой описывались бы приключения Ивана Грозного в современной Москве (в «Блаженстве» никаких подобных «приключений» не было: попав в Советский Союз, царь спрятался на чердаке и сидел там, пока главные герои — Рейн, Милославский и Бунша — путешествовали в будущее).

Пьесе «Иван Васильевич» «повезло» чуть больше, чем «Блаженству»: процесс ее постановки дошел до стадии генеральной репетиции, после которой комедия была запрещена. При жизни Булгакова она не ставилась и не публиковалась.

Впервые комедия «Иван Васильевич» была напечатана в 1965 году, а вскоре после этого ее поставил на сцене Театра-студии киноактера режиссер Дмитрий Вурос. Царя играл Аркадий Толбузин, Милославского — Михаил Глузский. Помимо последнего, в постановке участвовали некоторые другие «гайдаевские» актеры: Григорий Шпигель, Юрий Саранцев, Эдуард Бредун (он сыграет крошечный эпизод и в фильме Леонида Иовича).

Уже в конце лета 1971 года, то есть почти сразу после премьеры «12 стульев», Леонид Гайдай и замечательно сработавшийся с ним Владлен Бахнов подали заявку на сценарий по мотивам булгаковской пьесы. Осенью того же года был написан литературный сценарий, а зимой — режиссерский. Однако утвердили полностью готовый сценарий лишь в конце мая 1972-го. Тогда начался подготовительный период работы над будущим фильмом.

В это время уже окончательно сложилась команда, с которой склонный к постоянству Гайдай будет работать на протяжении всех семидесятых годов. Помимо сценариста Бахнова, это оператор Сергей Полуянов, художник Евгений Куманьков, тандем композитора Александра Зацепина и поэта-песенника Леонида Дербенева.

Относительно актеров у Гайдая поначалу тоже не было больших сомнений. Сценарий целенаправленно писался под Юрия Никулина — именно его Леонид Иович планировал без всяких проб взять на две главные роли: управдома Бунши и царя Ивана Грозного. А Милославского в таком случае сыграл бы Андрей Миронов. После «Бриллиантовой руки» дуэт Никулина и Миронова так же напрашивался, как и дуэт Папанова и Миронова. Эльдар Рязанов в «Стариках-разбойниках» 1971 года второй раз свел на экране Никулина и Миронова, но в дальнейшем они вместе уже не снимались.

Для Леонида Гайдая первостепенным было именно участие Юрия Никулина. Режиссер искренне считал, что его любимый актер может сыграть на экране всё. А когда в журнале «Наука и жизнь» был напечатан скульптурный портрет-реконструкция Ивана Грозного (его автором выступил антрополог Михаил Герасимов, восстанавливавший внешний облик исторических деятелей на основании их скелетных останков), ликующий Гайдай убедился, что у царя были некоторые «никулинские» черты. Это только укрепило режиссера во мнении, что его выбор заведомо правилен.