Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

Первые трамваи пошли 8 июля. Но мы с братом прокатились чуть позже, поскольку июль провели в пионерлагере «Орленок». Когда уезжали в лагерь, трамваи еще на «северок» не ходили, а когда вернулись, они уже пошли. Первыми маршрутами были 14-й на ЧМЗ, 15-й на ЧТЗ и 16-й на железнодорожный вокзал. Причем интересно, что 14-й маршрут обслуживало 2-е депо, а 15-й и 16-й — первое. И на ЧМЗ ходили вагоны нового образца, а на двух других — старые. Так что, увидев трамвай еще на предыдущей остановке «ул. Аэродромная», можно было сразу угадать пойдет он на ЧМЗ или нет.

А в 1974-м на Северо-запад по Комсомольскому проспекту пошли еще и троллейбусы. Таким образом, мы теперь могли пользоваться и этим транспортом, чтобы попасть в центр. Особенно оценил это старший брат Юрий, ведь он учился в пединституте, и ему уже не было необходимости добираться туда через площадь Революции.

Рассказав об успехах, пора перейти к черным страницам жизни в СССР.

В первый раз я столкнулся с захлестнувшей страну преступностью в возрасте лет пяти. У меня тогда была настоящая солдатская пилотка с белой звездочкой. Почему белой? Ну так это была не красная звезда с серпом и молотом, которую было принято носить на головном уборе, а блестящая звездочка с погон, такую носили майоры и те, кто выше их по званию. Как сейчас помню, я выпросил ее в гостях у Милоенко, она без пользы валялась у них в серванте на блюдечке. Я же сразу нашел ей применение, нацепив на свою солдатскую пилотку. Пилотку мне подарил Сашка Кузнецов, добывший ее в Автомобильном училище.

В тот жаркий летний день мы с Женькой Сухомлиновым обновляли его только что купленный родителями сачок — ловили с его помощью кузнечиков в бывшем палисаднике детского сада. Пойманную добычу складывали в спичечный коробок, который, за неимением на рубашке и штанишках карманов, я прятал за отворот пилотки.

И тут мы увидели, как из школьного сада через забор на улицу перебираются два паренька. Они были явно старше нас шпингалетов, класс второй или даже третий. Лица их были незнакомы, либо из Шанхая, либо из микрорайонов, расположенных за детской поликлиникой. На колхозненскую братву они походили мало, слишком культурно одеты. Они молча подошли к нам, и один из них решительно сдернул у меня с головы пилотку, после чего они рванули от нас прочь в сторону проспекта Победы.

«У меня же там и кузнечики», — подумал я, прежде чем зареветь от возмущения.

Коробок с нашей добычей все же выпал в траву, и был нами потом подобран, но это было слишком маленьким утешением от потери пилотки. Я вроде даже бросил им вслед камень, но не попал. Догонять их не было смысла, воришки были намного старше и бегали быстрее. Так меня ограбили в первый раз.

Во второй раз у меня нагло отняли свисток. Красный, с настоящей милицейской трелью. Это вам не детская свистулька в виде птички, которая выводила нежные сладенькие рулады, которые только с трех шагов и слышно. Этот замечательный свисток подарил мне Серега Нечаев — двоюродный брат, живший тогда у нас. Он был сыном той тетки Анны, к которой мы потом ездили в Бирюзяк. А поскольку в Бирюзяке кроме как крутить хвосты быкам и рыбной ловли заняться было нечем, Серега приехал к нам в Челябинск, выучился в ПТУ и работал на радиозаводе. Так что он в состоянии был делать мне такие подарки, как свисток за 50 копеек.

Вот с этим громким и красивым свистком понесла нас нелегкая вдвоем с Виталькой Бобковым в сквер возле 9-й школы. Я в школу еще не ходил, и Виталька, он был изрядно старше, казался мне надежным защитником. В кустах, растущих вдоль забора, мы заметили группку колхозненских хулиганов татарской национальности. Виталька дунул в свисток, хулиганы замерли, а когда он выдал трель еще раз, они бросились врассыпную. Гордые своей победой мы смело вошли в сквер. И только тут я угловым зрением заметил, что убегают татары как-то странно, — обтекая нас с флангов и заходя с тыла.

Оп-ля! Вот нас и поймали. Человек восемь окружили нас со всех сторон, и один из них отобрал у Бобкова мой свисток. Виталька ничего поделать не мог, даже если бы был отчаянно смелым, а его и просто смелым назвать было крайне затруднительно. Колхозненцы были не сильно младше его, и их было много. Возможно, среди них был и пресловутый Мышка. Мне разбираться было некогда, потому что я ревел от обиды и кричал: «Отдай!». А один из грабителей, наверное, самый подлый, прыгал передо мной с дурацкими ужимками и дул в мой же свисток. Он еще и насмехался над шестилетним ребенком.

Хорошо хоть нас не побили. Удовлетворившись захваченным свистком, грабители удалились в школьный сад, откуда я потом слышал их победные трели.

Ну а в третий раз меня пытались ограбить в пятом классе. Их было двое — один примерно мой ровесник, с ним бы я еще мог потягаться, но другой — явно старше года на два и выше ростом. Тоже татары, наверняка с Колхозного, но какие-то незнакомые. За пять лет обучения я видел всех своих ровесников, живущих поблизости, и большинство парней постарше, а этих не встречал ни до, ни после. Возможно, они у нас и не учились, и пришли именно пограбить. Они поймали меня в школьном туалете, куда я зашел уже после звонка на урок. Отрезали мне путь к выходу и предложили отдать деньги.

Вот чего у меня тогда почти никогда не было, так это денег. Поэтому, когда они в ответ на мое заявление, что мелочью не располагаю, пообещали набить рожу, если найдут, я только пожал плечами. Они обшарили мои карманы — это было противно и унизительно, но я стерпел, проверили папку, в которой я носил тетрадки и дневник. Младший позарился на авторучку, но старший бандит сказал, что не надо ее забирать, а то мне еще на уроки идти. И он оказался прав, я непременно рассказал бы педагогу, куда подевалась моя ручка и почему я не могу писать. В общем, ничего не потеряв в материальном плане, но чувствуя себя униженным, я выбрался и из этой передряги.

А вообще пацаны грабили друг друга часто. На моих глазах один известный колхозненский хулиган отнял у Вовки Попова коржик, только что купленный в школьной столовой. Одноклассник Серега Белогрудов рассказывал, что их грабили даже во время сеанса в кинотеатре «Спутник». А как обидели Женьку Сухомлинова во время нашего похода в картинную галерею, я тоже уже рассказывал.

Преступность в СССР конечно была. Такая же тупая, как и в нынешней Российской Федерации. Воровали все больше по мелочи и часто попадались.

История первая, запомнившаяся, про то, как у Валентины Поповой украли велосипед. Велосипед был новый, купленный в магазине рублей за сто. Не какой-нибудь старый драндулет, сменивший десяток хозяев и побывавший во всяческих передрягах. Свой велик Валентина холила и лелеяла. Она, по-моему, даже Вовке не разрешала на нем ездить и прятала его в сарайке под надежным амбарным замком, не таскать же каждый раз тяжеленный «Урал» девушке на второй этаж. И вот однажды Валя не обнаружила своего любимца в привычном месте. Сарайка была пуста. Замок никто не тронул, зато в задней ее стенке, выходившей на улицу Колхозную, кто-то заботливо оторвал пару досок. Даже те, кто ни разу не читал детективных романов, сразу догадаются, что именно через эту дыру велосипед и испарился.