Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

Но запал перегорает не только у нас, а и у противника. Они-то рассчитывали мелюзгу погонять, а тут им на встречу вышли вполне адекватные ребята, с которыми просто так не справишься. Не известно, кто кого гонять будет. Еще вон и в кустах непонятно кто мелькает, а вдруг засада. В общем, задор у них тоже падает, блицкригом-то и не пахнет.

Попрепирались на словах, никто никого не напугал. Решили, ну раз такое дело, то пусть виновники торжества начинают, а остальные, если что, подтянутся следом.

Вышли на песчаный берег два богатыря: Серега и пацан из 7-го отряда, с которым он поссорился. Но драка у них получилась какая-то невыразительная. Махать красиво, как в кино, руками и ногами не умели оба, а возня нанайских мальчиков в их исполнении тоже была какая-то неказистая. Народ на битву никак не вдохновился. Вдобавок, у кого-то из них была повязка на ноге — следы былых ран, наверное, и эта повязка от титанических усилий положить противника на лопатки сползла, и поэтому объявили «брейк», а то в открытую рану песок попадет, а смерти противника никто из нас всерьез не желает. Водрузили повязку на место, но все вдруг разом поняли, что драка, тем более массовая, уже не получится точно. Как-то неинтересно всем это стало. Но и расходиться сразу как-то неловко, победитель-то не выявлен, чья правда-то победила? Поэтому посидели, погуторили за жизнь. И тут на счастье кто-то из взрослых прибежал, парень-пионервожатый, или физрук, не помню. Видно до педагогов дошел слух о том, что на берегу пруда драка намечается, нас разнимать надо. Прибегает он, а у нас тишь да благодать: ни убитых, ни раненых, сидят пионеры мирно беседуют. Но для порядка он нас все равно разогнал, а мы с удовольствием разбежались.

Конфликт сам собой рассосался, никто ни про какие обиды до конца смены уже и не вспоминал.

В этот же год, но уже в третью смену, в августе, мы с братом опять поехали в «Чайку». Только в этот раз вместе с нами поехали братья Новиковы, Андрюха с Алехой. Эти-то уже были свои в доску парни, ни то, что этот аморфный пельмешек Толик Новоженин. С Новиками мы еще дома договорились, что запишемся в один отряд, а когда пришли на стадион и увидели знакомую воспитательницу, с которой отдыхали в июне, она опять формировала 11 отряд, так к ней вчетвером и оформились. Тем более, что пионервожатой у нее была уже знакомая нам Людочка.

Естественно, что в отряде наша четверка негласно возглавила коллектив, но сразу оговорюсь, что никакого беспредела по отношению к нашим более юным соотрядникам мы не устраивали и никого не терроризировали. Нам и в голову это не приходило. Никто не жаловался на нас родителям и воспитателю и никто из отряда досрочно не сбежал. Наоборот, с помощью нас, четверых двенадцатилетних обалдуев, одиннадцатый отряд легко обыгрывал другие отряды своей возрастной группы в различных спортивных соревнованиях: что в футбол, что в эстафетах.

Потом благодаря братьям Новиковым на наш отряд распространилось покровительство самых крутых пацанов из первого отряда. Это были орлы лет пятнадцати, и с такими защитниками у 11-го отряда вообще никаких проблем не возникало.

Тут надо рассказать про одну особенность третьих смен. Дело в том, что в августе в лагерь обычно съезжались восьмиклассники. В первую смену они не могли, поскольку в июне сдавали экзамены, а вот во вторую и третью они заполняли все старшие отряды. Тем более, что это была для них последняя возможность съездить в лагерь, ученикам девятых классов в пионерлагеря путевки обычно не давали, да и им самим уже не очень интересно было соблюдение детского распорядка дня, а вот восьмиклассники, как бы с детством прощались. Причем прощались довольно весело. Обычно с любовными приключениями. До этого я все больше в июне приезжал, когда всей этой публики не было, да и сам был еще очень юн. А тут и мне уже двенадцать, гормоны, понимаешь, играют, а в лагерь такие девушки интересные понаехали: взгляды с поволокой, фигурки сформировавшиеся, движения томные, походки покачивающиеся, от бедра. Ну, принцессы, блин! Тут-то до меня дошло, так вот, оказывается, для чего еще в лагерь ездить можно…

Я в детстве букой не был и ничего не имел против того, чтобы дружить с девочками. Особенно, если они симпатичные. Среди симпатичных вполне себе адекватные попадаются, с ними и поговорить о чем-нибудь можно.

Тут я понял, что ведь у кого-то здесь все бывает по-взрослому. У меня на глазах эти пятнадцатилетние подростки то договариваются о свиданиях в городе, обмениваясь телефонами, то наши покровители из первого отряда расскажут про какого-то своего озабоченного соотрядника, что он половине девчонок из шестого отряда засосов на шее понаставил. Так что все жертвы его необузданного темперамента вынуждены были с косынками на шеи ходить, следы страсти прикрывать. То взрослые дяденьки физруки катают на лодках по пруду только некоторых юных прелестниц, а всем прочим детям в прогулках на воде отказывают.

Надо ли мне говорить, что в соответствующем возрасте у мальчиков может возникнуть желание, принять в этом процессе любовного помешательства хоть какое-нибудь посильное участие. Разлагаться морально обычно чрезвычайно приятно.

И в этот раз Господь смилостивился.

Как я уже писал, пионервожатой в нашем отряде снова была шестнадцатилетняя Людочка — девушка из приличной семьи железнодорожников. А с ней была подруга. Но, по-счастью не та, что в первый раз — толстенькая хохотушка, не знавшая меры в применении косметики, а очень даже миловидная Леночка С. Девушке тоже было шестнадцать, она уже перешли в десятый класс.

Но, если пионервожатая Люда была сама скромность, то Леночка была девушкой веселой, раскованной и жизнерадостной. Мало того, она была еще и внешне весьма привлекательной, причем настолько, что, говорят, даже музработник лагеря — молодой мужчина с аккордеоном — приходил к ней по вечерам со своим инструментом исполнять серенады. Рассказывали об этом пацаны из нашего отряда, выходившие после отбоя по нужде, и, якобы, застававшие нашего музыканта за этим занятием. Но Леночка аккордеониста гордо отвергала. Она мне рассказывала, что дома у нее есть парень-ровесник, с которым она дружит по-настоящему.

Мы с Еленой вообще об очень многом беседовали. Кстати, именно от нее я впервые услышал о заветной девичьей мечте: о принце на белом коне. Правда, в ее интерпретации наличие титула было необязательно, подошел бы и просто лихой ковбой. Но очень хотелось, чтоб был он высокий, молодой и красивый. Чтобы он прискакал за ней из неведомых голубых далей, подхватил ее на скаку, посадил перед собой и, крепко обнимая, увез ее далеко-далеко, туда, где они будут счастливы вдвоем….