Пётр Бартенев - О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

Уже спорили о ребёнке, уже одни восхищались его ребяческими опытами, другие качали головою. К сожалению, все эти первые поэтические опыты его не дошли до нас и, вероятно, совсем утратились.

Эти краткие сведения о младенчестве и первом отрочестве Пушкина заключим описанием его детской физиономии. По свидетельству Макарова, он был не из рослых детей и всё с теми же африканскими чертами, с какими был и взрослым, но волосы в малолетстве его были так кудрявы и так изящно завивались, что однажды И. И. Дмитриев сказал Макарову: «Посмотрите, ведь это настоящий арапчик», на что Пушкин проворно и очень смело проговорил: «По крайней мере не рябчик» [118] Как известно, И. И. Дмитриев был рябой. . Заметим также, что лет до 17 он был белокур.

В предыдущей главе, излагая первые годы жизни Пушкина, мы упомянули о том, что переходя из младенчества в отроческий возраст, он уже сделался предметом толков и споров в небольшом кругу родных и знакомых, обнаруживая высокие способности, быструю понятливость, удивительную память, остроту ума, наконец талант стихотворческий.

Понятно, что родители и родственники стали заботливее думать о воспитании такого ребёнка и, недовольные воспитанием домашним, которое при упомянутой смене учителей и гувернёров не могло быть удовлетворительно, решились отдать его в общественное учебное заведение! В то время, т. е. около 1811 года, ещё славился своим устройством и воспитанниками благородный пансион при Московском университете, состоявший под ведением А. А. Прокоповича-Антонского. Мы не знаем, отчего Сергей Львович не отдал сына в этот пансион. Может быть, направление пансиона не совсем согласовалось с образом его мыслей. Родители Пушкина нарочно поехали в Петербург, чтобы разведать, куда бы лучше поместить сына [119] Из записки Ольги Сергеевны Павлищевой. . В Петербурге уже несколько лет пользовался известностью благородный иезуитский институт [120] Институт этот учреждён и открыт был в январе 1803 года, состоял из 5 классов и воспитывал более 60 мальчиков. Все преподаватели, кроме священника, обучавшего Закону Божию воспитанников Грекороссийского исповедания, были из иезуитского ордена. См. «Периодическое сочинение об успехах народного просвещения», 1814 года. № XXXVIII. ; но в высшем обществе, к коему принадлежал Сергей Львович, особенно славился один частный пансион, учреждённый и прекрасно устроенный аббатом Николем, впоследствии устроителем Ришельевского лицея, и в то время находившийся в ведении некоего аббата Макара. Там воспитывались дети из лучших семейств. Туда же намеревались отдать и Пушкина [121] Об этом говорится в записке О. С. Павлищевой. . Невольно додумаешь о том, что стало бы с ним, какое бы получил он направление под руководством аббата. Кажется, не ошибёмся, если скажем, что, к счастию его, в то время открывался Лицей в Царском Селе.

Лицей, прекрасный памятник заботливости Государя Александра Павловича о просвещении России, имел на Пушкина влияние решительное. Не говорим уже о том, что постоянная жизнь в царскосельском уединении, посреди прекрасных тамошних садов, питала в нём чувство изящного и любовь к природе;— Лицей подействовал и на ум его, сообщив его мыслям определённое направление, и на сердце, дав возможность рано развиться нежным склонностям дружбы, чувствам чести и товарищества, одним словом, он вполне раскрыл все его способности. Пушкин вспоминал о Лицее, как об отеческом крове, как о родимой обители. В 1827 году, посетив Царское Село в первый раз после семилетней отлучки, он обращался к садам его с такими стихами:

Во многих других стихотворениях видна та же нежная привязанность. Итак мы обязаны поговорить о Лицее сколько возможно подробнее.

Мысль об основании его возникла в первой половине 1810 года. Кто сочинял устав или постановление о Лицее, неизвестно [123] Мысль об основании Лицея возникла ещё в 1808 г. Окончательная редакция Устава принадлежит М. М. Сперанскому. О лицее и его значении для Пушкина см.: Грот Я. К . Пушкин, его лицейские товарищи и наставники.— 2-е изд.— Спб., 1899; Грот Я. К . Пушкинский Лицей.— Спб., 1911; Томашевский Б . Пушкин.— Кн. I (1813—1824).— М.; Л., 1956; Мейлах Б . Пушкин и его эпоха.— М., 1958. . Тогдашний министр народного просвещения, граф Алексей Кириллович Разумовский сообщал проект этого постановления знаменитому французскому писателю графу Иосифу Местру, проживавшему в то время в Петербурге, где он находился прежде в качестве Сардинского посланника. Граф Местр написал к Разумовскому несколько писем, в которых с своей католической точки зрения и как бы радея иезуитам, решительно отказывал этому проекту в своём одобрении [124] Всех писем 5; они писаны летом 1810 года; последнее письмо от 18(30) июля. . Но, видно, мнение его не имело силы. 12-го августа того же года постановление о Лицее было Высочайше утверждено.

Из этого постановления [125] Оно напечатано в Полном Собрании Законов Российской империи, см. Том XXXI, № 24, 325. , излагающего в 149 параграфах все подробности административной и учебной части заведения, узнаем, что «учреждение Лицея имело целью образование юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной», что в нём «преподавались предметы учения, важным частям государственной службы приличные и для благовоспитанного юноши необходимо нужные», что «Лицей и члены его приняты были под особенное Его Императорского Величества покровительство и состояли под непосредственным ведением министра народного просвещения», который в конце каждой недели получал от директора подробную ведомость о состоянии Лицея.

Августа 19-го именным указом, данным министру народного просвещения, предписано было привести в действие постановление о Лицее. В конце этого указа читаем: «Я питаю твёрдое упование, что заведение сие вскоре процветёт под управлением начальства, коему оное вверяется» [126] См. Период. соч. об успехах народн. просв., 1810 г. № XXVIII. .

Государь подарил Лицею собственную библиотеку, в которой некоторые книги находились прежде в личном его употреблении и сохраняли драгоценные собственноручные его замечания и отметки [127] См. Отчёт о состоянии Лицея, читанный на акте Лицея, июня 12-го, 1850 года профессором Я. В. Ханыковым (ныне Оренбургским гражданским губернатором) и напечатанный в «Памятной книжке Императорского Александровского Лицея на 1850—51 год», стр. 22. Из этого отчёта узнаем, что в 1850—51 году библиотека Лицея состояла из 5.758 сочинений. . Но высокое покровительство Августейшего Учредителя выразилось особенно в том, что для помещения Лицея отведена была часть царскосельского дворца [128] Та, в коей ныне имеют свои комнаты приезжающие с докладами министры и статс-секретари. . Главноначальствовавший над интендантскою конторою, граф Литта, получил 3-го февраля 1811 года именной указ об отдаче царскосельских строений, назначенных для Лицея, в ведение министра народного просвещения. Невозможно было сделать лучшего выбора. Лицей таким образом пользовался и необходимым в течение большей части года уединением, и близостью столицы, открывавшею доступ ко всем учебным средствам и пособиям. Дворцовые здания Царского Села [129] Пушкин писал иногда Царское, иногда Сарское Село. Последнее правильнее и древнее. Место это первоначально называлось Сарскою мызою, от слова сари или саари, которое на финском языке означает возвышенность, холм, остров и соответствует шведскому гольм: Кексгольм прежде назывался Кексаари. Царское Село лежит выше окружающих его местностей. См. «Историю Села Царскаго», Ильи Яковкина. Спб., 1829 г., ч. I, стр. 31—34. , построенные ещё при Елисавете Петровне (1744) славным художником Растрелли, особенно украшены и возвеличены были во дни Екатерины, коей память ещё так свежо сохранялась в то время. Слава Её имени и царствования одушевляла лицеистов. Как сильны были эти впечатления, видно из одного раннего стихотворения Пушкина, Воспоминания в Царском Селе, и особенно из следующих неизданных стихов его, написанных, если мы не ошибаемся, около 1827 г., т. е. лет чрез 10 по выходе из Лицея: