Пётр Бартенев - О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

По преданию, за достоверность которого нельзя, впрочем, ручаться, первые русские стихи Пушкин написал к лучшему другу своего детства, к сестре. Стихи эти доселе ходят в рукописи [175] Стихотворение «К сестре» написано в апреле 1814 г. . Надо заметить, что родители Пушкина, поместив младшего сына своего в пансион Гауеншильда, переселились на житьё в Петербург [176] В последние годы пребывания Пушкина в Лицее и в первые по выпуске Сергей Львович с семейством жил на Фонтанке, у Калинкина моста, в доме Клокачёва, ныне сенатора Трофимова. (От П. А. Плетнёва.) (Ныне Набережная Фонтанки, 185.— Сост.). . Пушкин, во всё пребывание своё в Лицее, кажется, ни разу не ездил в Москву [177] На отъезд из Лицея, может быть кратковременный, в Петербург указывает начало одной его лицейской элегии: Опять я ваш, о юные друзья! Туманные сокрылись дни разлуки. См. т. IX, стр. 314. . Вышеупомянутые стихи к сестре писаны из Лицея в Петербург. Они начинаются так:

Далее поэт переносится мечтою из уединения своего под отчий кров.

Это, вероятно, первые звуки Пушкинской поэзии. Вскоре и публика услышала гармоническое пение, раздавшееся в тиши лицейской. В первый раз стихи Пушкина появились в печати в 1814 году [178] В 1813 году, в майской книжке Вестника Европы находим осмистишие На смерть Кутузова, с подписью А. Пушкин. Но оно принадлежит не нашему поэту, а двоюродному дяде его, переводчику Мольерова Тартюфа, Алексею Михайловичу Пушкину: так утверждает почтенный библиограф С. Д. Полторацкий. Раньше 1814 года мы не находим нигде печатных стихотворений Пушкина. , в лучшем повременном издании того времени, Вестнике Европы, коим заведывал тогда Владимир Васильевич Измайлов. Дельвиг предупредил друга своего: ода его на взятие Парижа появилась в июньской (12-й) книжке Вестника Европы1814 года; в следующей книжке находим первое печатное стихотворение Пушкина. Оно называется: К другу стихотворцу. Пятнадцатилетний поэт, изображая перед Дельвигом опасности того поприща, на которое он выступил, между прочим говорит:

Конечно, многие наши стихотворцы охотно подписали бы своё имя под такими стихами. В следующей книжке Вестника Европынапечатано было второе стихотворение Пушкина: Кольна (подражание Оссиану); далее в остальных книжках 1814 года находим ещё три довольно слабые пиесы его: Венере от Лаисы при посвящении ей зеркала, Опытность, Блаженство. Все эти стихотворения, под коими Пушкин подписывался разными псевдонимами, доселе не вошли в собрание его сочинений. В принадлежности их ему удостоверяет рукопись под названием: Собрание лицейских стихотворений. Часть I. Напечатанные пиесы. В этой рукописи, принадлежащей лицейскому товарищу Пушкина, барону М. А. Корфу и сообщённой им В. П. Гаевскому, находятся все вышеуказанные стихотворения [179] См. Гаевского, стр. 76. .

Талант молодого любимца богов зрел не по дням, а по часам. С каждым новым произведением заметно росли сила стиха, прелесть выражения, смелость мысли, одним словом, те качества, которые впоследствии сделались всегдашним, неотъемлемым его достоянием. Пушкин неудержимо предавался обаятельному искусству. Поэтические мечтания овладевали им совершенно.

Стихи грезились ему во сне. Так, в Послании к Лицинию [180] См. сочин. Пушкина, т. III, стр. 117—120. Вышеприведённые стихи см. в Разговоре книгопродавца с поэтом. , которое умышленно названо переводом с латинского, два следующие стиха:

сочинены во сне [181] Сообщено П. А. Плетнёвым. .

Послание к Лицинию относится уже к 1815 году. Год этот, конечно, был памятен Пушкину. С него начинается литературная известность и слава его, дотоле ограниченные тесным царскосельским кружком. В этом году под стихами его уже находим полное его имя. О нём заговорили…

4-го и 8-го чисел января в первый раз происходило в Лицее торжественное публичное испытание. Государь не мог удостоить его своего присутствия: Он жил тогда в Вене. Тем не менее посетителей собралось множество. Несмотря на расстояние, друзья просвещения и важные государственные лица нарочно приехали из Петербурга посмотреть вблизи на этот новый рассадник наук, столь любимый Его Величеством. Во время экзамена по предмету Русской словесности вызвали Пушкина, и он прочёл перед многочисленным собранием свои Воспоминания в Царском Селе, во многих местах истинно-прекрасные [182] Воспоминания в Царском Селе, под коими Пушкин в первый раз подписал полное имя своё, напечатаны в 1815 году, в Российском Музее, прекрасном по тому времени журнале, которым заведывал В. В. Измайлов, передавший Вестник Европы прежнему его издателю М. Т. Каченовскому. Измайлов начал ими четвёртый нумер Музея, с следующим примечанием: «За доставление сего подарка благодарим искренно родственников молодого поэта, которого талант так много обещает». . Все слушатели почувствовали, что это не были обыкновенные, сочинённые на заданную тему стихи. Но, без сомнения, немногие внимали им с таким участием, как семидесятилетний Державин, почётным гостем сидевший на экзамене. Он, конечно, не мог без сердечного волнения слушать эти гармонические строфы: в них говорилось о Екатерине, о прошлом веке, им воспетом, о нём самом. Растроганный, он поднялся с кресел и пошёл обнимать молодого поэта… Но вот собственный рассказ Пушкина об этих незабвенных для него минутах: «Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил: он сидел поджавши голову рукою; лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы. Портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож [183] Портрет этот вместе с аспидною доскою, на которой Державин написал последние предсмертные стихи свои, находится в читальной зале Императорской Публичной Библиотеки. (Портрет работы А. А. Васильевского. 1815 г.— Сост.). . Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в Русской словесности. Тут он оживился: глаза заблистали, он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочёл мои Воспоминания в Ц. С., стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошёл я до стиха, где упоминаю имя Державина [184] Державин и Петров героям песнь бряцали. , голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом… Не помню, как я кончил своё чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении: он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…» [185] См. сочин. Пушкина, т. XI, стр. 176—177.