Михаил Никольский - Кровью своего сердца

89.« Хозяйка принесла НОЧЕВКИ, поставила их на табуретку, налила горячей воды, добавила холодной и предложила мне умываться“. В белорусском и украинском быту так называли невысокие долблёные корытца из дерева. Упоминаются в „Словаре живого великорусского языка В.И.Даля: «Ночва, ночовка — неглубокое, тонко отделанное корытце, лоток. На ночвах сеют муку, катают хлебы; в ночвы складывают из печи печенье, выносят его на продажу, и на ночвах же полют зерно, крупу, потряхивая и сдувая легкий сор, полову».

90.«…некоторые солдаты оставались в примаках». Примак — разговорное. муж, принятый в семью жены и живущий в её доме.

91.Фриц — немецкое мужское имя. Часто использовалось как нарицательное для обозначения немецких солдат.

92.«… полицаев — холуев-предателей» — на оккупированных территориях немецкая администрация организовывала службу полиции, в которую набирались трудоспособные юноши и мужчины из местных жителей. Полицаи контролировали выполнение установленных немецкой администрацией правил, принимали участие в облавах, арестах и казнях подпольщиков, партизан, а также в карательных операциях против мирного населения.

93.«…беленую хату-мазанку». Хата-мазанка — один из распространённых видов постройки жилья на территории Украины и некоторых регионов России и Белоруссии. Стены «мазанки» возводились из жердей или плетня, а затем обмазывались глиной, землёй перемешанной с навозом и белились мелом, крыша покрывалась соломой, а пол оставался земляной. Такая постройка была проста и дешева в изготовлении.

94.«Новый порядок» — (Neuordnung), гитлеровская концепция полного переустройства германской общественной жизни в соответствии с нацистским мировоззрением. Выступая в июне 1933 перед руководством нацистской партии, Гитлер заявил, что «динамизм национальной революции все еще существует в Германии и что она должна продолжаться до полного ее окончания. Все аспекты жизни в Третьем рейхе должны быть подчинены политике «гляйхшалтунг». На практике это означало формирование полицейского режима и установление в стране жесточайшей диктатуры.

Нацистская пропаганда неустанно пыталась внушить немецкому обывателю, что «новый порядок» принесет Германии истинную свободу и процветание. (цитируется по: Энциклопедия Третьего рейха. — М.: ЛОКИД-МИФ, 1996.) Этот же способ управления распространялся на территории, захваченные в ходе Второй Мировой войны.

Основные направления политики Германии в отношении захваченных территорий были изложены Гиммлером в секретном меморандуме «Некоторые мысли об обращении с населением на Востоке», датируемом 25 мая 1940 года. «В нём указывалось, что захваченные восточные территории следует рассматривать как объект колонизации и германизации. […] Оккупационная политика, говорилось в этом меморандуме, должна быть направлена на то, чтобы превратить основную массу «инородческого населения» в полуграмотных рабов, которые могли бы считать не далее чем до 500, писать свое имя, беспрекословно подчиняться и знать «закон божий». […] Осуществление всей программы германизации было рассчитано на десять лет, после чего на Востоке осталось бы «неполноценное население», пригодное только для чёрных работ». (цит. по: Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3-х т./ Т.1. — Мн.: Беларусь, 1983. — С.167). Единого документа, описывающего «новый порядок», устанавливаемый оккупационными властями не было, гитлеровцы издали ряд приказов, в основе которых лежали многочисленные инструкции и распоряжения, разработанные задолго до нападения на Советский Союз. «Основной смысл этих приказов и инструкций, беспрецедентных по своей бесчеловечности и жестокости, сводился к тому, чтобы самыми беспощадными средствами и мерами не допустить сопротивления советского народа оккупантам, уничтожить любые напоминания о социалистическом строе, физически истребить значительную часть населения нашей страны. Они полностью развязали руки гитлеровским палачам и убийцам, освободив их от всякой ответственности за совершённые преступления. Узаконенным наказанием за любое проявление неповиновения или сопротивления захватчикам была смертная казнь. За невыход на работу — смертная казнь; за хождение по улицам в запретное время — смертная казнь; за слушание советских радиопередач — смертная казнь; за неуплату налогов — смертная казнь; за несвоевременную явку на перерегистрацию — смертная казнь; за хождение вблизи железнодорожного полотна, в лесу — смертная казнь.

Инструкции вводились в действие незамедлительно. Жители городов и посёлков, схваченные в запретное время, расстреливались без суда и следствия. Строго регламентировалось передвижение населения. Для любой поездки требовалось специальное разрешение оккупационных властей. За малейшее подозрение при проверке документов, во время обысков или облав фашисты разряжали свой оружие в человека, не считаясь с тем, кто перед ними — женщина, старик или подросток. (Там же. С.169).

95.Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» — написан в 1956 году, впервые опубликован в газете «Правда»: номера за 31 декабря 1956 и 1 января 1957 года. В основу рассказа положена реальная история неизвестного человека, с которым Михаил Шолохов случайно повстречался после охоты. Об истории возникновения идеи рассказа пишет Михаил Кокта в своей статье «В станице Вешенской»: «А знает ли читатель о том, что Шолохов повстречался с героем рассказа «Судьба человека» Андреем Соколовым именно на охоте. В первый послевоенный год поехал он поохотиться ранней весной на большой, образовавшийся от талых вод степной лиман поблизости от хутора Моховского. На том лимане безбоязненно садились пернатые дикие гуси и казарки. Присев на плетень отдохнуть у разлившейся степной речушки Еланки, он заметил мужчину, который вел за руку мальчика, по направлению к речной переправе. Усталые путники подошли к нему и, приняв его за шофера, запросто сели отдохнуть. Тогда-то, на этом плетне и поведал Андрей Соколов «своему брату шоферу» о своей судьбе. Путник собирался было уже уходить, но в это время подъехала к писателю его жена и выдала его что называется с головой. Путник ахнул от такой неожиданности, но уже было поздно — все успел рассказать о себе и быстро распрощался. А писатель жалел, что не успел узнать его фамилии. Поэтому-то Шолохов в беседе с корреспондентом «Советской России», указывая на его модную курточку, справедливо заметил: «Думаешь, рассказал бы мне Андрей Соколов о своей судьбе, если бы не вымазанные в масле руки, не ватные штаны и гимнастерка. Нужно быть таким, как все. Вот в чем суть. И не специально для «общения» с массами, а всегда».