Виктор Сытин - Человек из ночи

…Дым пожарищ стлался над Пресней. Горели подожженные снарядами деревянные домишки рабочих, лавчонки, склады. У баррикад то возникала, то затихала ружейная стрельба. Шли дни славной и трагической истории Московского восстания, самой «горячей точкой» которого была оборона Пресни. Здесь, на баррикадах, и появился в те дни невысокий, стриженный наголо недавний узник карсской тюрьмы, девятнадцатилетний юноша со светлыми, бесстрашными глазами. На вид он был слабым, щупловатым. На самом деле сильным, ловким и смелым. Много лет спустя (более чем через четыре десятилетия) Павел Андреевич Бляхин напишет замечательную книгу о пережитом тогда, о подвиге рабочих Пресни и всей трудовой Москвы в своем романе «Москва в огне»…

После подавления революции 1905 года Павел был арестован, судим и осужден. По этапу его повезли в Сибирь. Он усыпил бдительность конвоиров и бежал. Это был первый его побег, но не последний!

Нелегально Павел Бляхин вернулся в Москву и стал активным деятелем Подольского комитета РСДРП. Его избрали членом Московского комитета партии. В 1907 году провал — подвел провокатор, — арест, суд и этап в ссылку. И снова побег, и снова «нелегальная» жизнь. В самую глухую пору столыпинщины под именем Сафонова подпольщик, профессионал-революционер Павел Бляхин несколько лет благополучно ускользает от охранки. Он неуловим для ее ищеек… Все же, опять, видимо, преданный провокатором, он попадает в лапы жандармов. Суд определяет наказание: ссылка в глухие районы Вологодской губернии. А Павел Бляхин снова совершает побег! И на этот раз до крушения царского строя жандармам его поймать не удается. Он работает в подполье в Минске, в Киеве, в Костроме. В семнадцатом году в этом древнем городе на Волге он становится одним из организаторов борьбы за советскую власть, создает профсоюзный центр, избирается первым председателем губпрофсовета, секретарем горкома партии и губкома…

Гражданская война завершилась разгромом белогвардейцев и интервентов. Однако на юге страны еще неспокойно — оперируют банды, диверсанты. Партия посылает Павла Бляхина на Украину, в Екатеринослав (ныне Днепропетровск).

…Медленно ходили тогда поезда. Теплушка, в которой ехал Бляхин с несколькими товарищами, прицеплялась то к одному, то к другому составу. Длительными были остановки. У Бляхина как никогда много свободного времени. И вот воин партии, крупный ее работник берет клеенчатую «общую тетрадь» и пишет повесть для ребят, повесть о подвигах самих ребят в революции. Приключенческую. Почти за месяц пути написал. И назвал ее «Красные дьяволята».

Впрочем, надо сказать, что потребность писать возникла у Бляхина не тогда, а года за два до этой поездки на юг. Раньше, в подполье, он писал листовки и прокламации, в Костроме — статьи для газеты и небольшие книжки о революционном мировоззрении и на антирелигиозные темы. Одна начиналась стихами:

…В Екатеринославе ему было не до литературных трудов… Бесчинствовали банды Махно и других авантюристов. Трудно было с продовольствием. Надо было восстанавливать предприятия… Павел Андреевич, секретарь губкома партии, редко сидел в своем кабинете… Не до литературных «забав» ему было и потом, еще два или три года. В Баку, где он работал в ЦК партии Азербайджана и затем в Бакинском горкоме и исполкоме. Тем не менее заря литературной славы уже забрезжила для него. «Красные дьяволята» были изданы и очень понравились читателям и критикам…

В 1926 году Павла Андреевича направили на работу в ЦК ВКП(б), в Москву. С этого времени он всего себя отдал деятельности в области культурного строительства.

Итак, слово на заседании нашего парткома попросил Бляхин. Мне подумалось: вот сейчас он поддержит предложение Исаковского, и мы дружно проголосуем за выговор К., только, конечно, я предложу — с занесением в учетную карточку. Почему именно с занесением? А потому, чтобы через год-полтора, снимая этот выговор, мы или наши преемники могли бы проверить, исполнил свое обещание Леонид К., преодолел пагубную привычку к выпивке, стал помогать семье или нет…

Павел Андреевич, постояв немного, сказал:

— Мое мнение — товарища К. надо исключить из партии…

Исаковский вскинул голову. За толстыми линзами очков невозможно было увидеть его голубые больные глаза, но конечно же они выразили удивление. Поражены были предложением Бляхина другие члены парткома, и я в том числе. Мелькнула мысль: «Такого парня — исключать? Это жестоко!» А Павел Андреевич продолжал жестко, сухо, короткими фразами:

— Товарища предупреждали несколько раз. Разъясняли ему: своим поведением он порочит честь члена партии. Товарищ не прислушался. У него есть заслуги. Он известен широкому кругу людей. Тем более тяжким становятся его проступки, их вред для общества. Он проявил неуважение к партии, безответственность. Кроме того, он обманывал. Кроме того, он потерял власть над собой. Тем самым поставил себя вне ее рядов. Найдет он в себе силы исправиться — дорога для него к партии не закрыта…

Несколько минут за столом длилось тягостное молчание. Каждый думал, вел диалог со своей совестью. Бляхин предложил высокую меру наказания. Жалко Леню… Очень, до боли в сердце, жалко… Но если судить по большой правде, Бляхин-то прав! Опустившийся, обманывающий нас наш товарищ стал притчей во языцех. Он замарал своим поведением парторганизацию, партию. Видимо, мы действительно должны быть суровыми. Как это ни трудно.

— Я снимаю свое предложение о выговоре, — первым нарушил молчание Исаковский, вздохнул и добавил: — Поддерживаю Павла Андреевича, К. надо исключить…

Леонид К. сидел, опять опустив голову на руки, недвижно и безмолвно. Слезы теперь катились из его глаз. Видеть его отчаяние было невыносимо. И все же члены парткома один за другим высказались за «высшую меру». Никто не подал голос против предложения Бляхина. Старый большевик по партийной совести был прав!..

Партия ведь боевой союз единомышленников коммунистов, авангард… С великой ответственностью. Перед народом, перед историей. Она должна быть монолитной. Без трещинок. Без соринок.

Собираясь уходить, Бляхин взял меня под руку, отвел в сторону и сказал:

— Понимаю хорошо, как вы переживаете. Но, как говорят в народе, доброта иной раз хуже воровства. Леонида может спасти только встряска. Сильная встряска. А иначе — погибнет. Единственное, на что можно пойти нам: если в райкоме, на бюро, предложат перевести его на год в кандидаты, не возражайте…

И, пожимая руку на прощание, добавил:

— У меня ведь тоже на душе кошки скребут, а надо работать. Времени у меня не так уж много осталось, надо написать задуманное… Надо закончить трилогию [18] Трилогия П. A. Бляхина — историко-революционные романы «На рассвете», «Дни мятежные», «Москва в огне». . Обязательно.