Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Подобного рода анализ положения палестинского движения мне было трудно сделать во время пребывания в Каире. Беседы у филателиста, отдельные контакты с палестинскими беженцами да чтение прессы были лишь мазками, маленькими фрагментами, по которым невозможно воссоздать полную картину и тем более трудно наметить вехи развития.

Недалеко от кинотеатра «Одеон», где без особого успеха у местных зрителей демонстрировались советские фильмы, один палестинский беженец открыл небольшой ресторан. Я стал его постоянным посетителем, научил его готовить шашлыки «по-каирски» и на ребрышках, иногда снабжал его нашей водкой из запасов посольства. Он ввел новые блюда, изготовленные по моему рецепту, в меню ресторана. Иногда я посещал ресторан со своими местными знакомыми, даже из числа африканских дипломатов. Владелец ресторана подчеркнуто радушно принимал меня и моих приглашенных на шашлык. Если я приходил один, то владелец ресторана бросал свои хозяйственные заботы и садился за столик побеседовать на разные, в том числе и политические темы.

— Я в душе фидаин, партизан. Готов взять в руки оружие и вести борьбу против Израиля. Но у меня четыре сына, я должен работать здесь как раб, чтобы дать им образование. Без образования палестинцам не выжить. Из наших арабских братьев никто своего места под солнцем не уступит. За все надо драться и бороться. И в этой борьбе последнее слово принадлежит винтовке. Только вооруженная борьба поможет нам вернуться в Палестину.

Это был лейтмотив его заявлений. Политической информации он не имел, интересных знакомых тоже. Под благовидным предлогом я взял у него на время некоторые личные документы — свидетельство о рождении, различные справки — предполагая, что они могут представить интерес для разведки.

Впоследствии об этом ресторане с его «шашлыком по-русски» узнали посольские и торгпредские товарищи и повалили туда семьями.

Из-за этого оперативную ценность, как спокойное место проведения встреч, он утратил. Ведь контакты надо беречь от посторонних глаз так же, как берегут наложницу в гареме. Сидишь, например, с корреспондентом газеты «Аль-Ахрам», беседуешь на всякие темы, но тут кто-то из советских знакомых хлопает по плечу и начинает лезть с разговорами. Интим нарушен.

В записи бесед для посольства я изложил желание палестинцев вести вооруженную борьбу против Израиля и получить для этого из СССР оружие. Но в свой Центр ничего не сообщил. Ведь КГБ самостоятельно поставками вооружения за рубеж не занимался. На основе решений высших инстанций этим занимались другие ведомства.

Отдав написанное о беседе с тремя палестинцами секретарю посла, я спустился в нашу общую комнату-«келью» и, приготовив себе в «турке» чашку кофе, обратился к присутствующим:

— Ребята! Рыбак (так мы за глаза звали резидента) назвал меня «каналом влияния». Прошу относиться ко мне с уважением!

Коллеги, оторвавшись от писания бумаг и чтения газет, оживились.

— Канал, он и в Африке канал.

— Нет, вы только подумайте!

— Это еще хорошо, что влияния, а то мог бы вообще назвать просто каналом или близким к нему обидным синонимом!

— Достукался! Вечно лезешь куда не надо!

— А вообще-то, мы все вместе и каждый из нас в отдельности — каналы влияния, — заявил еще один коллега. — Моя жена играет роль такого инструмента под влиянием тещи, которая постоянно просит свою доченьку, чтобы я обязательно привез в отпуск отрез черной парчи на платье. Ей, видите ли, очень хочется на старости лет пофорсить в платье именно из парчи.

В Каире парча стоила дешево, в Москве — дорого.

Присутствовавший в комнате заместитель резидента решил направить разговор в более серьезное русло.

— Все правильно, — начал он. — «Канал влияния» — это специфический термин, используемый в дипломатии и разведке. Им может быть конкретное лицо, письмо, направленное по почте министру, а также газеты, радио, телевидение. В функции «канала влияния входит воздействие на людей, на истеблишмент, на характер принимаемых решений, формирование личного или общественного мнения в выгодном направлении.

— Каждый работающий за рубежом выполняет роль «канала влияния» своего правительства, ведомства, свой фирмы, — продолжил заместитель резидента. Незадолго до своей командировки он закончил годовой курс усовершенствования при Высшей школе ПГУ и считал своим долгом теоретизировать наши лаконичные шутливые высказывания. — В свою очередь, местные власти тоже пытаются превратить нас в свои «каналы влияния», подбрасывая или направленную информацию или даже дезинформацию. Итак, альтернатива: или вы активный «канал влияния», или «пассивный».

— Лучше активный, — хором закричали мои коллеги, — лучше мы, чем нас, — и начали собираться, кто на обед, кто домой, а кто на очередную встречу.

Обдумывая за обедом обсуждавшуюся в резидентуре тему, я вспомнил, что был пассивным «каналом влияния» еще в 1961 году, в начальный период «вползания» в оперативную обстановку Каира. На одном из приемов со мной познакомился невысокий, но упитанный араб с удивительно спокойным, невозмутимым лицом. Он представился в качестве советника и на первой же встрече предложил мне продолжить контакты в неофициальной обстановке. Когда один дипломат сразу делает такое предложение другому, то за этим должны скрываться какие-то тайные мотивы. Разумеется, возникает вопрос: какие? Начинается разгадывание кроссворда. Я выразил свое согласие, предполагая, что кувейтский советник может быть носителем информации о политике Англии в отношении его страны. Правда, проблема собственно Кувейта несколько выходила за рамки моего круга интересов, но любопытство, стремление узнать что-то новое взяло верх.

Начались регулярные встречи то в нашем посольстве, то в ресторанах, где мой собеседник категорически отказывался от предложения ланчевать на «немецких началах». Вырвавшись на свободу из своего пуританского эмирата, где проповедовался «сухой закон», исламская нравственность, советник предпочитал рестораны с демонстрированием «танцев живота». В прошлом этот ритуальный полуэротический танец исполнялся на арабских свадьбах с целью возбудить фантазию жениха перед первой брачной ночью. А позже он стал одним из непременных атрибутов музыкальной программы некоторых дорогих каирских ресторанов и казино. Зрители, не будучи женихами, приходили от него в восторг.

Танец живота, как утверждают его поклонники, появился в Египте со времен фараонов и является элементом национального наследия. Византийский император Юстиниан даже взял в жены танцовщицу Теодору.

Беседы с кувейтцем обычно начинались с традиционных вопросов о состоянии здоровья, затем со ссылкой на газеты обсуждались текущие события на Арабском Востоке. Советник в конце беседы обязательно делал акцент на то, что Кувейт стал полностью самостоятельным, независимым государством, уже открыл свои консульства в некоторых странах, создал национальную нефтяную кампанию и т. д., а в июле 1961 года вступил в Лигу Арабских государств.