Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Слава Аллаху, что он в стране, жив и здоров, — мелькнула мысль. Первая предпосылка для встречи уже имеется. Но меня продолжал удручать лаконизм послания. Как я буду выглядеть перед ним с текстом из четырех строк, которые я уже выучил наизусть. Ведь арабы любят не простой голый факт, а цветистые подробности, украшающие его.

К счастью (и опять «его величество случай!»), среди участников конференции я встретил своих старых знакомых, среди которых был экс-министр той страны, где мне пришлось провести несколько лет. Но тогда оперативных подходов к нему я не делал; у меня там уже был другой «закавыченный» министр. С экс-министром мы встретились как старые друзья, обнялись, поцеловались. Оказалось, что он находится в этой стране несколько месяцев то ли в качестве гостя, то ли на положении эмигранта. Начал выяснять у него внутриполитическую обстановку. Экс-министр не только подтвердил факт брожения в умах армейских офицеров (что присуще для вооруженных сил любой арабской страны), но и сообщил массу интересных подробностей: имена недовольных, их связи с местной буржуазией, внешние контакты, и так далее. Из одного «карася» удалось выдоить целое ведро икры. На всякий случай перепроверил полученную дополнительную информацию через других старых знакомых. Совпало.

Теперь надо было найти скрытую от посторонних глаз тропку к главе государства. Идти напрямую в его приемную — рискованно, секретари — церберы, могут замучить вопросами: «Кто, зачем и почему?». Среди устроителей конференции я увидел местного гражданина — чиновника среднего уровня. Он когда-то был в Москве в составе делегации, и я оказал ему некоторые услуги: помог купить фотоаппарат и коробку ценимого арабами деликатеса — черной икры, которую они называют «рыбьи яйца». Увидев его в гостинице, где были размещены гости, я, после длительного обсуждения важности проводимой конференции, обратился к нему с просьбой.

— Юнис! Ты можешь все. Устрой мне короткую встречу с главой государства наедине.

— Зачем тебе это?

— Честно говоря, икры ему в подарок не привез, но у меня есть что-то другое, очень важное.

— Передай это важное мне, а я передам затем ему.

— Юнис, ты мой лучший друг здесь, я тебя уважаю, полностью доверяю, но мне надо встретиться лично.

Высказал я все это в подчеркнуто важном тоне. Юнис понял, что ему я ничего больше не скажу.

— Хорошо, попытаюсь!

А между тем конференция шла своим ходом. Выступления были разные по длине и содержанию. Одни с пафосом обвиняли Израиль и США, которые стояли за ним, в нежелании освободить занятые арабские земли, уважать права палестинских арабов, другие использовали международное право и многочисленные решения ООН по этой проблеме. Мой коллега доктор исторических наук, сделав доклад на французском языке, сорвал аплодисменты, а я увильнул от участия в редакционной комиссии по выработке заключительного коммюнике конференции. В нем надо было объединить диаметрально противоположные точки зрения. Очень нудная работа — состоять членом редакционной комиссии.

Когда я сидел в зале конференции, томясь и выслушивая очередного оратора, ко мне подошел Юнис и с озабоченным лицом сказал шепотом:

— Глава ждет тебя через пятнадцать минут. Я провожу тебя туда.

— Большое спасибо, век не забуду. Лучшее, что может быть у человека — верный друг.

Приемная была пуста и проста. Небольшой стол без телефонов, несколько мягких стульев. Молча вошел слуга, принес два бокала с соком. Через несколько минут вошел глава государства. Мы внимательно посмотрели в глаза друг другу, поздоровались. Затем последовал традиционный обмен вопросами о состоянии здоровья.

— Я вас слушаю!

Напрягшись, я почти выпалил:

— По поручению весьма ответственных кругов в Москве довожу до вашего сведения следующую информацию…

И тут я уже медленно отчеканил те самые четыре строчки, полученные мною от генерал-лейтенанта.

Наступила пауза, глава молча размышлял, а затем спросил:

— И это все?

По тону вопроса я понял, что он недоволен таким кратким текстом, что он ждет дополнения. Что делать? Что делать? Ведь формально я выполнил приказ и мог бы завершить беседу. Решил рискнуть. Ведь свидетелей не было, беседа шла в «четыре глаза». Еще раз повторив полученный в Москве текст, я сделал несколько вводных предложений и лишь затем пересказал полученное от экс-министра. Именно это дополнение вызвало интерес у высокого собеседника. Но ведь кашу маслом я не испортил! Просто развил и углубил генеральную линию беседы. Глава поблагодарил, и мы расстались. Я вернулся в зал заседаний. На мое отсутствие никто не обратил внимания. Главная задача командировки была выполнена. Следить за очередным оратором я не стал. Нервное напряжение спало, его место заняла какая-то опустошенность и усталость.

Во время ужина один мой старый знакомый по серии предыдущих конференций начал донимать меня вопросами:

— Лев, почему вы всегда и везде настаиваете лишь на выполнении старых резолюций Совета Безопасности ООН по палестинской проблеме? Это становится похожим на проигрывание заезженной пластинки.

— Да потому, что они являются основой для решения арабо-израильского конфликта, а иных путей и способов решения палестинской проблемы нет.

— Но это лишь сотрясение воздуха. Все решения ООН не работают. Ведь Израиль не признает их.

— Придет время — заработают. Ведь это вы, арабы, говорите, что «в повторении — польза». Надо вбивать мысль снизу доверху, что другого пути нет, что стереть Израиль с карты мира невозможно.

— Есть другой путь!

— Какой? Предложи!

— Я пока не знаю!

— Зато знаю я. Всем без исключения арабским армиям дружно сплотить ряды, скопом навалиться на Израиль и с корнем ликвидировать это сионистское образование. Подходит такой путь?

Мой собеседник быстро понял иронию и перевел разговор на нейтральную тему. Но и ее мне тоже не хотелось поддерживать. Устал.

Эх, зря я не продолжил с ним диалог, зря не углубил знакомство, не пригласил посетить Москву. Впоследствии мой собеседник стал вице-премьер-министром в одной из арабских стран.

Во время прощального ужина в честь участников конференции глава государства подошел ко мне и молча пожал руку. Хороший признак! Значит, все-таки оценил сказанное ему наедине.

В Центр ушла телеграмма: «Задание выполнено. Глава государства выразил благодарность руководству СССР за заботу и переданную информацию».

Как она была использована впоследствии, мне уследить не удалось. Это выходило за рамки моей компетенции. Достаточно того, что я выполнил, а точнее, перевыполнил приказ.

Наш резидент так объяснил особенности моей миссии.