Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Основное заключается в том, чтобы убедить вас в универсальности, живучести и даже вечности дезинформации как метода обмана, введения в заблуждение всех и вся. Этот общий принцип давно используется разведкой. Дезинформация зримо или незримо присутствует везде: в газетных статьях, политических декларациях, дипломатических сообщениях. Ее нет, пожалуй, только в расписаниях движения пригородных поездов. Методы дезинформации взяты на вооружение как ЦРУ, так и КГБ. Резидентуры платят местным журналистам за публикации заранее подготовленных материалов, а те выдают их за свои собственные. Статьи перепечатываются в других газетах, даже в других странах, их используют для ведения переговоров и бесед.

— Но ведь это довольно примитивно, — заметил один из загорелых участников инструктажа. — Любая публикация может быть использована для беседы.

— Любая? Тогда попробуйте обсудить сухие официальные информационные сообщения. Ничего не получится! А комментарии к ним, снабженные пикантными подробностями, — совсем другое дело! Впрочем, вы правы, доля примитивизма здесь есть. Истина многогранна. Надо уметь преподнести ее так, чтобы она играла, притягивала. Но это в общем, а в разведке есть и другой, более изощренный способ, именуемый специально организованной утечкой секретной информации. Причем секретная может быть иногда поставлено в кавычки, так как является плодом кабинетного анализа с долей выдумки. Этот способ заключается в публикации в действительности секретных или сфабрикованных сверхсекретных документов, сведений из высших эшелонов власти, органов разведки и даже писем послов. Цель этого способа — разоблачить тайные замыслы, произвести зондаж общественного мнения, вызвать и изучить реакцию видных политических деятелей. Если публикация не высшего качества, то следует опровержение, заявление, что данная «секретная» информация — выдумка досужих журналистов. Если публикация принимается за чистую монету, то проходят демонстрации, поднимается шум в парламентах путем запросов.

Резидент заметил, что теоретические постулаты дезинформации начали несколько утомлять слушателей, часть из которых не занималась проблемами политической разведки и проведением активных мероприятий. У них были другие интересы, другие линии работы.

Наш лектор из Москвы тоже почувствовал отсутствие должного внимания к своей лекции и объявил:

— А теперь немного отдохнем. Я хочу переплыть на ту сторону канала. Представляете, вернусь в Москву и буду хвастаться, как я из Африки за 15 минут вплавь перебрался в Азию, позагорал там на песочке и опять вернулся в Африку. Экзотика! Кто со мной?

Ответственный работник Центра оказался простым человеком с человеческими слабостями, включая и тщеславие.

Пришлось сопровождать командированного, так как он не знал особенности движения каравана судов по Суэцкому каналу и мог застрять на азиатском берегу надолго. Остальные остались за плетеным столом допивать пиво, обсуждая полученные директивные указания.

Вернувшись через час назад, представитель Центра дал прямо понять, что местное пиво отличается в лучшую сторону от «жигулевского», и после появления на столе новой партии «Стеллы» решил продолжить агитацию в пользу активных мероприятий.

Ничего не оставалось делать, как выслушать экскурс в российскую историю. И вот что он поведал:

У нашего знаменитого поэта Александра Пушкина в лицее был друг Яков Толстой. В молодости он примыкал к декабристам, затем стал сотрудником прообраза разведки — иностранного отдела III отделения. Под прикрытием чиновника министерства народного просвещения был направлен в Париж. Там он разработал план для «оказания воздействия на умы влиятельных лиц», используя для этого прессу. Он предложил осуществить подкуп пяти французских газет для публикации в них выгодных для России материалов, кроме этого, выпускать на деньги охранного отделения специальную французскую газету с подставным редактором. Я. Толстой считал, что необходимо внушить французскому общественному мнению мысль о том, что для Франции предпочтительнее союз не с Англией, а с Россией.

— Улавливаете параллель? — спросил энтузиаст активных мероприятий. — Нам надо убедить Насера, что дружба с СССР для него и для Египта лучше, чем с США.

— Затем Я. Толстой установил тесные отношения со «светилом парижской прессы» — редактором газеты «Ла Пресс» Эмилем Жирарденом, имевшим выходы на правительственные круги, и стал снабжать его сведениями, которые тот использовал в беседах и статьях, где опровергалась клевета в адрес России. За эти услуги Жирардену от имени императора Николая I был вручен золотой портсигар.

Во время своего пребывания во Франции Я. Толстой не только публиковал там статьи и брошюры. Он занимался также сбором политической информации, установив тесные доверительные отношения с Пьером Паскалем — личным секретарем Луи Наполеона и другими видными деятелями Франции.

На основании полученных данных он уже в 1844 году начинает сигнализировать в Петербург о «приближающейся революционной буре» во Франции (имеются в виду события 1848 года). За четыре года до начала крымской войны он предупреждает свое руководство о намерении Англии уничтожить русский флот на Черном море и разрушить Севастополь. Такова была деятельность Якова Толстого — юношеского друга Пушкина. Работай он в наше время, то мог бы вполне достойно и заслуженно стать «почетным чекистом».

— Ну, так кто из вас хочет сыграть роль Я. Толстого в Египте?

Желающих заявить об этом сразу и прямо не оказалось. Все, да и сам апологет активных мероприятий, прекрасно понимали, что Яков Толстой — это одно, а скованные железной дисциплиной сотрудники резидентуры — это другое, что Франция XIX века — это не Египет XX века и что золотых портсигаров на всех не хватит.

' Приближался вечер. На берегу канала зажглись фонари. Возобновился проход судов. Настала пора возвращаться в Каир.

То, что мне кроме добычи нескольких граммов секретной политической информации из громадной кучи шелухи, придется заниматься еще и активными мероприятиями, я понял давно — сразу после приезда в Каир. Настоятельные требования Центра, беседы с сотрудником службы «А», личное осознание необходимости — все это в совокупности определило характер последующей деятельности.

Я начал вплотную изучать специфику местных печатных изданий. Выяснилось, что одна из трех крупнейших ежедневных газет («Аль-Ахбар») является явно проамериканской. Ее главный редактор Мустафа Амин своей симпатии к США не скрывал, что проявлялось в публикуемых статьях. Он и его журналисты подчеркнуто игнорировали даже протокольные мероприятия советского посольства. На страницах газеты резко критиковалась «рука Москвы», пытающаяся дотянуться до Ближнего Востока и Африки и внедрить там идеи «безбожного коммунизма». Были попытки дискредитировать строительство Асуанской плотины: советское вооружение, поставляемое в Египет, объявлялось устаревшим. Иногда появлялись ехидные статьи о том, как и где некоторые советские дипломаты злоупотребляли спиртным. Причем делалось это следующим, чисто иезуитским способом. В первой части утреннего выпуска давалось сообщение о том, как советский дипломат пил в ресторане, а затем вступил в пререкание или с владельцем ресторана, или с местной полицией. Затем в последующих выпусках эта короткая информация заменялась другой. В ответ на официальные протесты советского посольства главный редактор обычно сообщал, что ответственный за выпуск первой части наказан и приносит свои извинения. Но дискредитация дипломата в глазах местного общественного мнения, которое не очень благосклонно относилось к публичному употреблению спиртных напитков, уже произошла, и посол реагировал на подобные публикации в жесткой форме. После этого некоторым из любителей горячительных напитков приходилось досрочно возвращаться в Москву очередным рейсом Аэрофлота.