Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Злобная газетенка, с ядом мурены, — высказался резидент и рекомендовал всем сотрудникам проявлять везде и во всем осторожность.

— Если уж захотелось расслабиться, то делать это под одеялом у себя в квартире.

Резидент не стал раскрывать скобки понятия «расслабляться под одеялом».

Другая газета считалась полуофициозом. Ее главный редактор был весьма близок к президенту. «Что у президента на уме, то у главного редактора в статьях» — отмечали местные политологи и внимательно вчитывались в еженедельный обзор за подписью главного редактора, где за витиеватыми фразами можно было уловить контуры реальной внешней и внутренней политики. Эта газета, спокойная по тону, пыталась давать нейтральную оценку событиям в мире. Добраться до главного редактора с позиций атташе посольства было трудным, если вообще возможным делом.

На одном из утренних совещаний посол поведал о том, что он получил приглашение на премьеру от местного драматурга. Однако временем для посещения театра он не располагал. Никто из дипломатов особого желания заменить посла не выразил.

«Ну, наверное, придется идти мне. Я недавно приехал, надо познакомиться и с местным театральным искусством тоже», — решил я и взялся представлять в своем лице советское посольство.

Театр оказался старым, обшарпанным зданием с поломанными креслами. Местная публика приняла пьесу восторженно, несмотря на определенную наивность и незатейливость сюжета.

После окончания премьеры я поздравил автора от имени посольства и от себя лично с успехом и преподнес ему букет цветов, что весьма тронуло драматурга. Благодаря этому жесту меня пригласили на ужин, наряду с чиновниками министерства культуры, некоторыми местными писателями и поэтами. Беседа в основном шла о роли искусства в образовании народных масс, о трудности публикаций, о слишком эмоциональной игре актеров. Несколько неожиданно выяснилось, что автор пьесы является также заведующим отделом культуры в полуофициальной газете.

«Вот это уже интересно», — подумал я и решил продолжить знакомство. На этом пути встретились определенные трудности. Драматург-газетчик оказался очень занятым человеком. У него не было свободного времени для того, чтобы пообедать или поужинать с русским дипломатом. Беседы проходили в редакции газеты и прерывались частыми телефонными звонками и заходами в кабинет сотрудников, посторонних визитеров или просто знакомых.

Во время одной из таких бесед я воспользовался благоприятным моментом и дал понять, что у меня интересный, но острый материал по Китаю, и это могло бы представить интерес для широкого читателя.

— Дружище, — быстро понял подтекст сказанного начальник отдела культуры, — мы равно удалены от всех великих держав. Наш президент пытается ладить со всеми. Страна придерживается позитивного нейтралитета, и ты понимаешь, почему. Мы хотим все от всех и сразу. Кроме этого наш главный редактор очень осторожен и просматривает все статьи, идущие в номер. Вот что-нибудь о Большом театре или драматургии Чехова — с удовольствием.

Пробный шар прокатился мимо лузы. Пришлось должным образом оценить форму вежливого отказа, а также прямоту и честность своего собеседника и быстро перевести разговор на только что вышедший на широкий экран американский фильм «Унесенные ветром». Фильм обоими был оценен по достоинству.

— Да, жирный карась, такие на удочку не клюют; таких надо ловить сетями, а сетей у нас нет, — сделал вывод резидент, которому было доложено о результатах беседы с драматургом. — Нужно искать дальше. Вопрос о публикациях в местной прессе с повестки дня не снят.

…Спустя много-много лет журналист и драматург превратился в политического деятеля, представителя левых кругов Египта. Иногда я встречался с ним на международных конференциях и семинарах, и тогда «жирный карась» делился интересной информацией, помня о моем интересе к его пьесам.

Вскоре после этого в Египет прилетела балетная труппа Большого театра. В ее состав входили наши звезды — Галина Уланова и Майя Плисецкая. Представления проходили на сцене старого каирского театра, который был построен еще до открытия Суэцкого канала.

Гастроли Большого театра в Каире дали возможность лично познакомиться с Улановой и оказать ей внимание.

В отличие от многих других звезд искусства она оказалась человеком удивительной простоты, мудрой чуткости и завидной работоспособности, болеющей за престиж нашего балета.

Почти целый день мы провели в Каирском музее, где посетители, узнавая мою спутницу по газетным фотографиям, больше обращали внимание на нее, чем на мумии и инкрустированные троны фараонов.

После музея сразу же поехали в театр. Наша прима-балерина, если не выступала сама на сцене, считала своим долгом следить из-за кулис за ходом представления.

У театра я неожиданно встретил свою старую знакомую Ларису.

Представитель Аэрофлота решил продемонстрировать щедрость и выделил всему экипажу билеты. Пилоты вместе с командиром засели за преферанс в гостинице, а подруга отправилась покупать сувениры.

— Как, вы, московский зритель, хотите посмотреть наш отечественный балет за рубежом? Странное желание!

— Обстановка ясна и благоприятна. Подарите свой билет местному балетоману, сделайте его счастливым на этот вечер, а я хочу подарить вам одно из чудес света.

— Висячие сады Семирамиды?

— О, нет, они давно уже отцвели и осыпались, как поздней осенью хризантемы в саду. Все проще и реальнее. Я хочу показать вам ступенчатую пирамиду Джосера. Она не столь знаменита и поэтому нетривиальна, как пирамида Хеопса, которая считается таким же классическим объектом посещения для иностранцев здесь, как у нас Большой театр в Москве. Классика в жизни, как и в искусстве, может надоесть.

— Согласна! Аргументы просты, но убедите, льны.

Мы отдали билет молодому, по внешнему виду не очень богатому египтянину, который долго кричал нам вслед слова благодарности, сели в машину и взяли курс в район Гизы.

Стало постепенно темнеть. На улицах зажглись фонари, но суета оставалась прежней. Рядом со мной сидела стройная, симпатичная женщина, которая не отвлекала водителя вопросами, а с интересом наблюдала ту безалаберность и цветную пестроту, которая царила на улицах. Большая арба с огромными колесами, ведомая невозмутимым верблюдом, вдруг перекрыла улицу. Образовалась пробка. Галдели все, попавшие в нее. По дороге к пирамидам стали чаще встречаться казино, зазывающие посетителей разноцветными неоновыми лампами и музыкой из репродукторов. Такси, на багажнике которого была написана арабская поговорка «Терпение — это прекрасно», врезалось в повозку, влекомую маленьким осликом. Таксист терпением не обладал.