Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Процесс познания новых истин был непрерывным.

Интересным и необычным для всех был курс спец-дисциплин, объединяющий в себе все аспекты внешней разведки.

После теории начались практические занятия, максимально приближенные к будущей реальной работе.

— Каждый слушатель получит объект для проникновения — министерство, институт, завод. Ваша задача: установить знакомство с каким-нибудь сотрудником учреждения. Ищите сами способы или предлоги для ее выполнения. Запрещено выступать от имени слушателя ВДА, представителя наших силовых структур и тем более выдавать себя за иностранца — такова была инструкция начальника кафедры спецдисциплин.

Начались мучительные поиски путей.

Один слушатель записался в спортивный клуб своего объекта проникновения, так как шахматная секция оказалась переполненной, и стал усердно заниматься тяжелой атлетикой. Нужные знакомства он, конечно, завел и укрепил, но от регулярного поднимания штанги заработал грыжу. Такая самоотверженность была по достоинству оценена на кафедре.

Другому досталось Министерство речного флота, куда вход был строго по пропускам. Тогда он нашел музей министерства (сейчас там церковь) и, выдав себя за человека, интересующегося историей нашего отечественного судоходства, познакомился с одним из сотрудников объекта. Таким образом, задача оказалась выполненной.

Увлекательными были поездки за город для подбора или изъятия тайников. Для этого выделялось несколько дней.

Элитная «альма-матер» среди слушателей и выпускников именовалась как «консерватория». Генезис такого странного определения установить не удалось. Можно лишь высказать предположение, что оно определялось большим разнообразием учащихся. Там были представители всех родов войск — кадровые офицеры, служившие в военных округах, на флоте, в авиации, военные переводчики, уже побывавшие за рубежом, а также сыновья крупных военачальников. Династичность в армии — явление довольно распространенное.

Учеба в академии проходила в период перманентной напряженности и взаимного недоверия между СССР и Западом. Возникали региональные конфликты, которые подводили мир к грани третьей мировой войны. Так, во время кризиса в районе Суэцкого канала в нашей армии была объявлена повышенная готовность. Военные стратеги, и наши в том числе, разрабатывали концепции нанесения превентивного удара по своим потенциальным противникам.

Перед разведкой долгое время стояла стратегическая задача: точно установить день «X» — начало широкомасштабных действий наших противников с использованием атомного оружия и всего того, что должно им предшествовать. Необходимость действовать в таком направлении для всех была очевидной.

В этой связи вспоминается факт, когда один из слушателей на семинаре по истории международных отношений вдруг заявил, что разведка — безнравственна, она по существу воровство, кража чужих секретов, а вербовка гражданина чужой страны — стремление сделать из него изменника родины.

Руководитель семинара резко прервал такие разглагольствования.

— Высшая цель защиты государства от грозящей ему опасности оправдывает любые средства, любые методы. Наша академия — это не духовная семинария, которая проповедует любовь к ближнему и всепрощение. История человечества — это цепь войн, и всеобщего братства на земле долго не будет. Нравственность разведчика состоит в том, чтобы обеспечить безопасность страны и не нанести вреда ценному агенту, не навредить ему.

Воспитательно-разъяснительную работу с выступившим слушателем проводить не стали, а просто отчислили из академии и направили для дальнейшего прохождения службы в далекий от Москвы военный округ.

Получив закалку в ВДА, его выпускники служили верой и правдой, не на страх, а на совесть. Часть из них погибла во время выполнения боевых заданий, другие стали жертвами провокаций, умерли на боевом посту. Некоторые дослужились до генералов, остальные вышли на пенсию в звании «полковник». Те, кто не дотянули до большой звезды, говорили: «Генерал — это выживший из ума полковник».

Но общий принцип «в семье не без урода» оказался применимым к некоторым выпускникам «консерватории». О пресловутом «Суворове» (он же Резун) много говорить не стоит. Креатура английской разведки.

Старшим из группы КГБ был полковник Черепанов. Спокойный, старательный слушатель, имевший на своем мундире (когда мы ходили в форме) целый иконостас наших и зарубежных орденов и медалей. Боевой офицер, активный участник Великой Отечественной войны неожиданно оказался… предателем.

Одно из западных посольств направило в МИД СССР совершенно секретный материал КГБ. В сопроводительном письме говорилось о том, что посол, свидетельствуя о своем уважении к министерству, полагает необходимым вернуть документ, подброшенный неизвестным лицом на территорию посольства, и считает это провокацией. Разумеется, МИД, сразу информировал об этом КГБ. Началось расследование. Выяснилось, что документ числился уничтоженным комиссией, в состав которой входил и Черепанов. Дальнейший анализ показал, что два других члена комиссии лично при уничтожении не присутствовали, доверившись его честности. Узнав о начавшемся расследовании, изменник драпанул в район турецко-армянской границы, надеясь попасть через «зеленую улицу» в Турцию, но был задержан, судим, лишен всех правительственных наград и приговорен к расстрелу. На суде он не мог мотивировать свои действия какими-либо идейными соображениями. Но существует версия, что, не получив ожидаемого высокого поста в разведке, страдая от неудовлетворенного тщеславия, Черепанов не нашел ничего лучшего, как отомстить обидчикам таким неординарным способом.

Охотник не возьмет с собой на охоту необученную и недрессированную собаку.

Режиссер не выпустит на сцену актера до тех пор, пока не убедится, что тот выучил свою роль и вписался в ансамбль исполнителей.

Разведчика не допустят к живой оперативной работе, пока он не познает всех тонкостей служебной бюрократии, не докажет свою лояльность и деловитость.

Неофиты внешней разведки выдерживаются, как правило, год, а то и больше, в центральном аппарате. За это время они вникают в дела оперативных контактов агентуры, постигают тайны составления служебных бумаг, написания указаний в резидентуры. Эти указания Центра мягки по форме («полагали бы целесообразным…», «считаем возможным…»), но жестки по содержанию, так как являются приказом, который должен выполняться без обсуждения, точно и в срок.

Пререкания, дискуссии точки с Центром вызывали раздражение, недоумение у руководства и считались «дурным тоном». Как всегда, прав оказывался тот, у кого больше прав, то есть Центр — руководящий и направляющий. За год работы неофит должен пройти через фильтры грубой и тонкой очистки, проявить себя как «исполнительный и инициативный работник» (устойчивый штамп при составлении партийно-служебной характеристики) и терпеливо ждать от отдела кадров и руководства отдела предложения выехать в долгосрочную загранкомандировку. Упаси Боже самостоятельно заявить о том, что вы лично хотели бы поехать, например, в Ливан — страну с мягким морским климатом. Сразу возникает подозрение: здесь что-то не так — и почти наверняка вас если и отправят, то туда, где жарко и часты песчаные бури.