Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Мой знакомый не только торговец, он хорошо разбирается в политике, иногда в разговоре выплескивает интересную информацию, после чего как-то выжидательно смотрит на меня. Создается впечатление, что он хочет получить за нее денежный эквивалент, а у меня нет желания платить ему из своего кармана. У тебя же такая возможность есть.

— Хорошо, отобедаем в скромном ресторане.

Сотрудник экспорт-импортной компании (я ему присвоил псевдоним «Тулун») оказался действительно эрудированным человеком, имеющим хорошие связи в различных министерствах. Его информация, где были крупицы конкретных фактов и данных, была сильно разбавлена его собственными оценками, что создавало трудности при написании письменного отчета. «Тулун» позиции любого государства, любого политического деятеля объяснял практикой господствующего класса, коим являлась, по его мнению, буржуазия, которая делилась на финансовую, промышленную, сельскохозяйственную, военную.

В Египте, по его оценке, местная буржуазия заняла господствующее положение в государственном аппарате, средствах массовой информации и даже в искусстве. Организованного класса рабочих и крестьян в стране нет.

«Люмпен-интеллигент, неомарксист», — подумалось мне, когда я выслушивал разглагольствования «Тулуна» в ходе очередной беседы и, не выдержав, спросил его:

— А к какому классу вы относите советских дипломатов?

— Буржуазные элементы, не производящие никаких материальных ценностей.

— В СССР нет буржуазии, а дипломаты — это интеллигенция, прослойка между рабочими и крестьянами, — так пришлось парировать выпад «Тулуна» в адрес нашего дипкорпуса. Считать интеллигенцию третьим классом, а ее умственный потенциал — товаром было не принято.

Как-то он пригласил меня посетить турецкую баню. В назначенный час я приехал за ним на автомашине.

— Куда едем, в гостиницу «Хилтон»? Слышал, что там классическая турецкая баня.

— Нет, там полно местных и иностранных буржуев. Мы поедем в баню для простых трудящихся.

Приехали в район базара Хан эль-Халили. Вошли в старое, обшарпанное здание без всякой вывески. В первой комнате сидели люди в галабеях, смотрели телевизор и курили кальян. Очевидно, отдыхали после водных процедур. Поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в раздевалку без окон. На потолке висела одна лампочка без абажура. На столе и на стульях бегали огромные тараканы. Разделись и спустились в слабо освещенный бассейн, наполненный темной водой. Под ногами хлюпала жидкая грязь. Я стиснул от брезгливости зубы, но отступать назад уже было нельзя. Банщик положил меня на мраморный столик посередине бассейна, покрутил руки и ноги, немного помассажировал, затем полил из ведра теплой водой. «Тулун» ожидал своей очереди. Других посетителей в бане не было. Лишь в углу маячила какая-то одинокая фигура старца, который грел в воде свои кости и на массаж не претендовал. Поднялся один в раздевалку, быстро оделся, вышел из бани, недалеко от входа нашел лавку, где купил большую бутылку местного одеколона, вернулся, снова разделся и вылил на себя всю бутылку одеколона в надежде на то, что после этой процедуры никакой кожной болезни у меня не будет. Вскоре пришел «Тулун».

— Ну, как тебе народная турецкая баня?

— Нормально, — так из вежливости пришлось ему ответить.

— Ты выдержал экзамен, и я перевожу тебя из буржуазии в представителя трудового народа.

— Спасибо!

После посещения этой пародии на турецкую баню «Тулун», как ни странно, стал, относиться ко мне значительно теплее. Однажды он передал мне обмен посланиями между Насером и Кеннеди, но отказался сообщить источник получения этой весьма интересной информации. Мой оперативный контакт с ним продолжался еще некоторое время, затем под соответствующим предлогом я передал его нашему сотруднику из торгпредства. Проблемы внешней торговли ему были ближе.

Сосватавший мне «Тулуна» второй секретарь посольства, изучив каирские мечети, начал искать в Коране элементы Библии, влияние постулатов христианства на учение пророка Мухаммеда. Очень интересная тема, если не быть воинствующим атеистом. Но наша внешняя разведка в то время вопросами взаимоотношений мировых религий и их влиянием на политику глубоко не занималась.

Командировка подходила к концу. Считается, что максимальный срок пребывания разведчика за рубежом не должен превышать пяти лет. Иначе происходит привыкание к комфортным условиям, притупление чувства опасности, усвоение чужых взглядов, иное, далекое от марксизма-ленинизма мировоззрение проникает в сознание. Наша советская действительность становится туманной, размываются ее очертания. По всем канонам, надо было завершать пребывание за рубежом. Я постепенно роздал своим коллегам светские связи, подработки, передал для последующей работы агентуру. Постепенно, освобождаясь от груза повседневных забот, чувствовал облегчение.

Когда спала напряженность, ее место в душе стала занимать ностальгия — болезнь, как известно, неизлечимая. Все чаще стала сниться Москва, березовые рощи, мартовский, начинающий таять снег.

Но за месяц до отъезда представился случай сыграть без козырей на руках, осуществить прощальную партию с неожиданно-простым, но эффективным энд-шпилем. Рано утром новый резидент (старый — любитель рыбной ловли, — получив орден за «общее руководство», уехал из Каира год назад) созвал совещание всех работников точки и сообщил:

— В одном из западноевропейских посольств работает сотрудник местной контрразведки. У нас есть только его имя, словесный портрет и домашний адрес. Телефона у него дома нет. Политические взгляды неизвестны. Наш источник, сообщивший эти данные, просил ни в коем случае не делать на него ссылок в случае установления контакта, так как это может грозить ему крупными неприятностями. Итак, дано: имя, адрес, место работы. Надо: завязать знакомство. Какие будут предложения?

В кабинете воцарилось молчание. Каждый обдумывал свой вариант.

— Нужно проследить его выход из дома на работу, на маршруте под благовидным предлогом подойти и познакомиться, — предложил один из сотрудников резидентуры.

— Слабый способ! У объекта может не быть желания разговаривать со случайным прохожим. Он не девушка на улице Горького. Не только беседы, но и знакомства не получится!

Недавно прибывший сотрудник совсем без опыта работы за рубежом почем-то предложил посетить посольство и установить там контакт.

— Очень наивно, — резко прореагировал резидент. Вас там могут спросить, кто вы, какова цель визита. Вы ведь не можете себя выдать за его племянника из другого города, который привез подарок для дяди от родственников и хочет вручить его в собственные руки.