Пит Эрли - Товарищ Жан

Сергей обмер. Яковлев был одним из самых влиятельных членов Политбюро.

— Ну, что ты на это скажешь? — спросил Трубников.

— Чушь, — ответил Сергей. — Канадцы злятся, что я просто хорошо работаю.

Тогда Трубников протянул ему второе письмо. Это был написанный от руки на нескольких страницах ответ Крючкова Яковлеву. Там Крючков защищал Сергея и обвинял канадцев в том, что они пытаются избавиться от него из-за его эффективной работы по сбору разведданных. Когда Сергей закончил чтение, Трубников дал ему еще одно письмо. Это был сокращенный вариант первого черновика, написанный Крючковым. После этого Трубников показал окончательную версию ответа, которую Крючков послал Яковлеву. В ней было сказано: "Товарищ Яковлев, не обращайте внимания на эту жалобу. Это провокация со стороны Канады с целью дискредитировать активно работающего офицера КГБ".

— Ты не боишься возвращаться в Канаду? — спросил Трубников.

— Нет, но я обещаю, что из-за этой жалобы буду работать в сто раз активнее.

— Ну вот, когда вернешься, не забудь добавить к списку своих заданий "разрушение канадской федерации", — ответил Трубников. Потом он рассмеялся и пожелал Сергею удачно догулять остаток отпуска.

Через два месяца после возвращения Сергея из отпуска, в Оттаве пропал один из его коллег — в один прекрасный день не вышел на работу. Офицер службы безопасности обнаружил в квартире Анатолия Гайдука записку, из которой следовало, что он сам и его жена Лариса стали перебежчиками. Лариса работала врачом в советском посольстве и была всеми любима, а вот к ее мужу никто особых симпатий не испытывал.

Резидент Пономаренко приказал немедленно произвести оценку возможного урона, нанесенного переходом Гайдука на сторону канадцев. Он был сотрудником линии X, которая занималась добычей научно-технической информации. Была проверена каждая телеграмма, отправленная Гайдуком из Оттавы, и каждый документ, к которому он имел тут доступ. Были опрошены все его коллеги и члены их семей. Сергей был уверен, что Гайдук не знал о его пяти "надежных источниках". Единственным, кто знал их настоящие имена, был Пономаренко. И все-таки был шанс, что Гайдук мог случайно что-то услышать или увидеть.

После скрупулезного расследования, Пономаренко решил, что побег Гайдука не может стать причиной утечки секретной информации. Конечно, Гайдук был в курсе повседневных дел резидентуры и мог назвать сотрудников КГБ, работавших в Канаде под видом дипломатов. Но у него не было доступа ни к каким серьезным секретам.

Сергей пользовался особым доверием Пономаренко, и опытный резидент поделился с ним своим прогнозом по поводу возможных неприятностей. "Кого-то должны наказать, — сказал он. — В КГБ так принято". Он подозревал, что генералы из Центра обвинят его самого в слабом руководстве, хотя Гайдука он "унаследовал" от своего предшественника. Те, кто работал с перебежчиком, тоже могут пострадать. " «Как же так, вы сидели с предателем за соседним столом и ничего не знали?» — спросят в Центре".

Кроме того, Пономаренко считал, что канадцы могут поднять шум. "Нас всех могут выслать", — раздраженно говорил он. Быть объявленным персоной нон грата и высланным из страны означало конец карьеры любого офицера КГБ, так как на Западе он был уже засвечен. После этого ему было практически невозможно снова работать за пределами Советского Союза.

Вечером Сергей сказал Лене: "Накупи побыстрее шмоток, сколько можешь, и пакуй чемоданы". Следующие несколько дней все, кого могли выслать, провели в нервном ожидании. Время шло, но все было тихо. Лишь через месяц Пономаренко вызвал Сергея к себе в кабинет. Общество Канадско-Советской Дружбы послало еще одно письмо в Москву бывшему послу Яковлеву. В письме опять содержалась просьба отправить Сергея домой. Как и раньше, Яковлев переслал письмо председателю КГБ Крючкову. "Яковлев сильно давит на Центр, чтобы задобрить своих канадских друзей, — предупредил Пономаренко. — Я уверен, мой друг, что тебе придется скоро вернуться домой. Но ты не волнуйся, я дам тебе самые лучшие рекомендации". Придя домой, взволнованный Сергей сказал жене, что, скорее всего, судьба их уже решена.

Через два месяца, в июне 1991 года, Пономаренко снова вызвал Сергея к себе. Резидент получил из Центра личную шифрограмму. "Они приняли решение», — провозгласил он, протягивая депешу Сергею. Она была адресована «Товарищу Петру", то есть самому Пономаренко.

Сергей быстро пробежал распечатку глазами. В ней говорилось, что отзывают «Товарища Петра", а не Сергея. Центр давал Пономаренко две недели. Сергей должен был принять все его обязанности и полномочия. Кроме того, резидент должен был передать ему все секретные шифры, включая "ременной", специальный шифр, который резидент всегда должен был носить с собой на случай непредвиденных обстоятельств. "Ременным" его называли потому, что он был обычно вшит в подкладку ремня резидента.

Итак, вместо того чтобы быть изгнанным из Канады, Сергей стал исполняющим обязанности резидента. В свои 35 лет он был самым молодым офицером КГБ, когда-либо возглавлявшим канадскую резидентуру.

Новость о повышении была встречена в штыки не только старшими по званию коллегами с большим стажем работы, но и самим послом Александром Белоноговым. "Белоногов считал, что я слишком молод и неопытен, — вспоминал Сергей, — но он просто искал повод. На самом деле он очень не любил КГБ вообще и меня в частности".

В начале своей дипломатической карьеры Белоногов был принужден КГБ "стучать" на своих коллег из Министерства Иностранных Дел и теперь он из-за этого испытывал угрызения совести. Кроме того, они с Сергеем невзлюбили друг друга с первого дня их знакомства в Канаде. "Он был в курсе, что канадцы хотят от меня избавиться, а я знал, что посол Белоногов тоже хочет, чтобы я уехал. Поэтому я решил как можно быстрее его нейтрализовать."

Сергей уговорил личного шифровальщика Белоногова передавать ему копии всех сообщений, которые посол отправлял в Москву. "Он и не подозревал, что я заранее знал о каждом его ходе в нашем поединке. Таким образом, я мог слать в Центр шифровки, сводившие на нет все его усилия."

Сергей рассказывал, что внутреннее противостояние между КГБ и советским дипкорпусом усилилось из-за демократических реформ Горбачева. "Дипломаты уже не так боялись КГБ и партийных чиновников."

Вскоре послу Белоногову представилась возможность атаковать Сергея. Из канадского МИДа в посольство доставили неофициальную ноту. Неофициальная нота — это переданное по официальным каналам послание одного государства другому, на котором нет подписи. Таким образом, вся последующая переписка становится неофициальной и используется для решения различных вопросов неформальным путем. Как только Белоногов прочитал письмо, он вызвал Сергея и показал его ему.