Пит Эрли - Товарищ Жан

"Мы ценим значительный прогресс в сотрудничестве между нашими странами", — говорилось в послании. "Тем не менее, все еще существуют некоторые проблемы в налаживании успешного диалога, который бы отвечал нашим общим интересам. Одной из них является повышенная активность советских разведслужб в Канаде… Мы рассчитываем на то, что советская сторона воспримет наши слова достаточно серьезно и сократит количество сотрудников своей разведки в Оттаве…" Далее было сказано конкретно, что Сергей Третьяков является офицером КГБ, выдающим себя за дипломата, и что он должен быть отозван в Москву во избежание "дальнейших осложнений".

Посол Белоногов прямо сиял, когда Сергей закончил читать письмо.

"Сергей, кончились ваши времена, — заявил посол. — Пойми, мы строим демократическое общество, и КГБ уже в прошлом".

"Товарищ посол, — хмуро ответил Сергей, — давайте не будем торопить события".

Белоногов переслал письмо в Москву и вскоре получил ответ: "Не реагируйте на истерию, развязанную канадцами". Ни слова об отправке Сергея домой.

Посол не знал, что доверие к нему уже подорвано стараниями Сергея. "Я втихаря провел расследование и выяснил, что Белоногов принимает ценные подарки от иностранных послов и других дипломатов, а потом продает их в Оттаве за наличные деньги". Это было нарушением закона. В то же время, я знал, что послы были своего рода кастой "неприкасаемых" и наказывать его не станут. И все же я смог использовать этот компромат, чтобы сильно навредить его репутации и убедить генералов в Центре в том, что посол Белоногов пляшет под дудку канадцев и, вообще, ставит свои интересы выше интересов КГБ. В результате ни на него, ни на все эти жалобы никто не обращал внимание".

В течение следующих двух лет курьеры доставили еще тринадцать неофициальных нот из канадского МИДа с одной и той же просьбой — отозвать Третьякова. Это был своеобразный рекорд. Сергей считал, что все эти письма без подписей были доказательством его эффективной работы.

Выросшая в Польше в семье советского дипломата, а позже исколесившая всю Европу, работая экономистом в Министерстве Внешней Торговли, Лена без проблем адаптировалась к канадской культуре. Намного тяжелее она переносила вынужденный отказ от своей карьеры — шаг, на который ей пришлось пойти из-за переезда в Оттаву. В Москве, пока Сергей пахал в НИИРПЕ и на ниве Комсомола, Лена уверенно продвигалась по службе во Внешторге и уже доросла до должности старшего экономиста. Назначение мужа в Оттаву вынудило ее уволиться и смириться с малопрестижной работой за рубежом. Ее взяли на какую-то мелкую офисную должность в пресс-центре посольства, хотя на самом деле это было лишь прикрытие: она стала сотрудником КГБ с оперативным псевдонимом "Товарищ Клара".

Каждое утро, с 9 до 12, Лена сидела в малюсенькой, размером с кладовку, комнате и прослушивала записи телефонных разговоров, выуженных из эфира офицерами линии "РП" (радиоэлектронная разведка) с помощью антенн, установленных на крыше посольства. Резидентурой прощупывались телефонные частоты в радиусе нескольких миль в надежде наскочить на какие-нибудь важные звонки. "Это была нудная работа», — рассказывала Лена. Большинство разговоров было ничего не значащей болтовней обычных канадцев, не подозревавших, что их подслушивают. Лишь однажды Лена услышала то, что могло заинтересовать ее начальство. Это была запись разговора офицера армии США с секретаршей из европейского офиса НАТО. Лена тут же пометила эту запись, и специалисты из "РП" перехватили на той же частоте еще несколько разговоров американца. Увы, речь в них шла о каком-то отчете о командировочных расходах, никаких секретов он так и не разболтал.

Во второй половине дня Лена работала в пресс-офисе посольства, где занималась распространением пропагандистских материалов по почте. В основном, это были изготовленные в КГБ издания, публиковавшиеся под видом научно-статистических отчетов, рассылавшиеся в университетские библиотеки и организации, проявлявшие интерес к событиям, происходящим в России.

Позже, благодаря знанию русского, английского и французского языков, Лена устроилась секретарем в приемной посольства, но и эта работа не была такой интересной и увлекательной, как исследования в области экономики, которыми она занималась в прошлом.

В Канаде Лена переключилась на воспитание Ксении, которой уже исполнилось 9 лет, и помощь Сергею в его работе. Она постоянно сопровождала его на дипломатических раутах и сама организовывала прием иностранных гостей у себя дома, если это было необходимо.

"Я начала видеть себя совсем в другом свете после переезда в Канаду", — рассказывала Лена. Там она была "женой Сергея" и "матерью Ксении". Выпускница МГИМО, она была хорошо знакома с тонкостями дипломатического этикета и чувствовала себя вполне комфортно в этой среде. "Если существовала вероятность того, что человек, которому меня представили на приеме, является офицером иностранной контрразведки, я должна была любыми способами избегать дальнейшего общения с ним. Но это правило распространялось также и на «чистых» дипломатов и их жен".

И Сергей, и Лена всегда были уверены в безопасности своей семьи. "Между спецслужбами противоборствующих сторон существовала негласная договоренность — жены и дети сотрудников неприкосновенны", — рассказывал Сергей. Лена это знала. "У моего мужа был дипломатический иммунитет. В худшем случае, канадцы могли попросить его покинуть страну в течение 24 часов. Не очень приятно, но не смертельно".

Единственное, чем Лена помогала Сергею в его агентурной деятельности, было то, что она организовывала домашние вечеринки для канадских "друзей".

"Я была представлена всем его агентам и членам их семей и делала все, что от меня зависело, чтобы поближе с ними подружиться. Мы вместе отмечали праздники, все было очень мило. Я знала, что они работают на Сергея, но это меня не касалось".

Лена, Сергей и их дочь старались придерживаться определенных правил. "Никакой паники и никакой паранойи. Ничего такого, что может заставить тебя жить в постоянном страхе, — рассказывала Лена. — Ты должен быть всегда осторожным и думать прежде, чем действовать. В основном, это касалось умения держать язык за зубами".

Вскоре после их переезда в Оттаву, Ксения рассказала, что одна из ее русских подруг проявляет повышенный интерес к работе Лены в посольстве.

"Твоя мама приходит в посольство утром, а потом на несколько часов пропадает куда-то, прежде чем появиться в пресс-центре, — сказала Ксении ее любознательная подруга. — Зачем она приходит на работу так рано?"

Позже Сергей и Лена предположили, что девочка просто подслушала разговор своих родителей. Ксения, не задумываясь, ответила: "У моей мамы много подруг, и она со всеми должна повидаться, ей дома так одиноко". Лена была в восторге от такой сообразительности своей дочери, которая ответила на вопрос, не раскрыв семейную тайну.