Пит Эрли - Товарищ Жан

Но, хотя он и старался дистанцироваться от всего зла, творимого КГБ, уточняя, что все время работал только в Первом Главном Управлении (внешняя разведка) и никогда не занимался преследованием диссидентов, Третьяков все же был частью организации, третировавшей население собственной страны. КГБ использовал любого, кто мог быть ему полезен: мужья стучали на жен, дети на родителей, сосед на соседа. И Третьяков был шестеренкой в этой безжалостной машине, вне зависимости от того, где именно он работал. Просто он закрывал глаза на кровавые преступления, творимые рядом, как это делали многие из его окружения.

Так же, как и многие другие его соотечественники, он поддержал перемены, которые принесли перестройка и гласность. В декабре 1991 года, когда Советский Союз перестал существовать, Третьяков праздновал это событие в предвкушении рождения нового демократического государства. Однако, в скором времени он глубоко разочаровался в своих надеждах, видя то, что происходит вокруг. Новое руководство России было настолько ему отвратительно, что он принял для себя решение предать свою родную страну, и в результате перешел на сторону государства, считавшегося ее главным врагом.

В этой книге предаются огласке секреты, рассказанные высокопоставленным офицером российской разведки, имевшим доступ к информации, закрытой для большинства его сограждан. И, кроме того, в ней описаны история прозрения бывшего советского патриота и причины, по которым он подвергал опасности свою жизнь и жизнь своей семьи, когда стал работать на Соединенные Штаты.

Сергей и Елена даже не бросили в иллюминатор прощальный взгляд, когда аэрофлотовский лайнер оторвался от взлетной полосы аэропорта Шереметьево и взял курс на Нью-Йорк. Им не было грустно покидать Москву. С Россией их связывала только мать Сергея, Ревмира. Ей было уже за семьдесят, она по-прежнему жила одна в их просторной квартире на Фрунзенской улице, прямо над Москвой-рекой, недалеко от парка Горького.

Сергей никогда раньше не жил в США, но благодаря годам работы в Отделе Северной Америки бывшего КГБ и месяцам подготовки к поездке, проведенным в управлении СВР, известном как "Центр", у него было такое чувство, будто он возвращался домой.

В Манхэттене российская агентура базировалась в трех местах. Самым изысканным было здание российского консульства по адресу 9 Ист 91-я стрит. Самым дальним — российский жилой комплекс в Бронксе, адрес: 355 Вест 255-я стрит. Самым важным было Постоянное Представительство России при ООН в доме номер 136 по Ист 67-й стрит. Кроме того, русским принадлежали два особняка на Лонг-Айленде: сорокадевятикомнатный дом в Глен Коув и усадьба в Ой-стер Бэй. Усадьбой мог пользоваться только посол и его первые заместители. Здание же в Глен Коув было доступно всем остальным сотрудникам, включая резидента СВР, которому в одном из крыльев дома был выделен номер-люкс с балконом. Здесь резидент принимал генералов, приезжавших из Москвы.

Российское консульство, находившееся буквально в двух шагах от Централ Парка, было легко узнать по триколору, висевшему над главным входом, и очереди из желающих подать документы на оформление визы, выстроившейся на тротуаре. Елене предложили работу в консульстве в качестве "чистой" секретарши, то есть никоим образом не связанной с деятельностью СВР или ГРУ, российской военной разведки. Со временем и Ксения, единственная дочь Сергея и Елены, тоже смогла бы устроиться туда работать. Государство пользовалось любой возможностью нанимать на работу супругов и детей своих дипломатов, живущих за рубежом, вместо того, чтобы посылать туда новых сотрудников из России.

В консульстве работало несколько офицеров СВР, имеющих дипломатический иммунитет. В основном это были сотрудники линии Н (нелегалы). Они снимали копии или просто воровали документы, которые американские граждане подавали для получения российских виз. Американские документы — паспорта, свидетельства о рождении и т. д. — пересылались в Центр, где их копировали или слегка переделывали, чтобы потом снабжать ими нелегалов, офицеров СВР, часто въезжавших в США под видом выходцев из стран Восточной Европы. Фальшивые документы им были нужны для подтверждения "легенд", то есть вымышленных фактов из жизни людей, ранее осевших в США, за которых они себя выдавали. Все эти офицеры были частью невидимой подпольной сети СВР. Они пытались получить американское гражданство, вступить в брак с американскими гражданами, устроиться на работу в американское государственное учреждение или в какую-нибудь политическую или военную организацию, которая могла бы оказаться полезной для СВР. Консульские чиновники были проинструктированы объяснять возмущенным американцам пропажу их документов тем, что бумаги были утеряны в процессе оформления.

Жилой комплекс русских находился в Бронксе, который простирается от Гудзона до залива Лонг-Айленд Саунд, и является самым северным из пяти районов Нью-Йорка. На территории комплекса, окруженного забором из металлической сетки, находилось несколько небольших зданий и 20-этажная жилая высотка, совершенно не к месту торчавшая среди скромных двухэтажных домиков старинного района Ривердейл, в котором некогда жили Марк Твен и Теодор Рузвельт. Фасад здания, построенного в начале 1970-х годов, был лишен каких-либо украшений. Экономили на всем, даже рабочих привезли из Москвы. Вскоре после сдачи дома в эксплуатацию, одна из стен здания начала отваливаться. Инженеры-строители решили притянуть ее назад при помощи стальных тросов, одним концом закрепленных где-то в глубине здания, а другим — к крюкам, вкрученным в саму стену. Отверстия для тросов были проделаны без учета того, что в квартирах живут люди. В некоторых квартирах верхних этажей эти тросы проходили на уровне лица взрослого человека, так, что жильцам приходилось нагибаться, когда они ходили по комнате.

Американские власти довольно легкомысленно разрешили Советскому Союзу купить этот участок земли в Ривердейле. Видимо, никто не осознавал, насколько удобно его расположение для ведения шпионской деятельности. Высотка была построена на крутом холме, одной из самых высоких точек города. Под деревянными кожухами, похожими на обычные ящики, на крыше здания были спрятаны многочисленные антенны, целью которых было выуживать различные сигналы и переговоры из нью-йоркского радиоэфира. Такие же антенны можно было заметить и на крыше здания Постоянной Миссии РФ при ООН, находящегося в Манхэттене. Обе станции радиоперехвата были частью довольно сложной системы наблюдения "Импульс", принадлежавшей отделу ВКР (Внешняя Контрразведка). СВР использовала установленные на крыше антенны, чтобы вести наблюдение за эфиром в радиусе 20 миль, перехватывая переговоры полиции, разговоры по сотовым телефонам и другим средствам связи в Манхэттене, большей части Лонг-Айленда и прилегающей части штата Нью-Джерси. Со временем СВР и ГРУ научились распознавать и вести постоянное наблюдение за радиосигналами, связанными с любой операцией, проводимой американскими спецслужбами в этом районе. В частности, для того, чтобы следить за перемещением агентов ФБР и других сотрудников силовых органов. Если русские обнаруживали нескольких агентов ФБР неподалеку от офицера СВР, было ясно, что за ним следят.