Александр Пушкин - Письма к жене

11 октября.

Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.

Почтовый штемпель: «Арзамазъ 1830 окт. 16».

Впервые (в русском переводе): ВЕ , 1878, январь, с. 15—16; по автографу: Письма Пушкина к H. Н. Гончаровой , с. 54—55; фототипическое воспроизведение там же, между с. 54 и 55. Акад., XIV, № 526.

Милостивая государыня, Наталья Николаевна, я по-французски браниться не умею, так позвольте мне говорить вам по-русски, а вы, мой ангел, отвечайте мне хоть по-чухонски, да только отвечайте. Письмо Ваше от 1-го окт.<���ября> получил я 26-го. [32]Оно огорчило меня по многим причинам: во-первых, потому, что оно шло ровно 25 дней. 2) что вы первого октября были ещё в Москве давно уже зачумлённой. 3) что вы не получили моих писем. 4) что письмо ваше короче было визитной карточки; 5) что вы на меня, видно, сердитесь, между тем как я пренесчастное животное уж без того. Где вы? что вы? я писал в Москву, мне не отвечают. Брат мне не пишет, полагая, что его письма, по обыкновению, для меня неинтересны. В чумное время дело другое; рад письму проколотому; знаешь, что по крайней мере жив — и то хорошо. Если вы в Калуге, [33]я приеду к Вам через Пензу; если вы в Москве, т. е. в Московской деревне, то приеду к Вам через Вятку, Архангельск и Петербург. Ей-богу не шучу — но напишите мне, где вы, а письмо адресуйте в Лук.<���ояновский> уезд , в село Абрамово, для пересылки в Болдине. Скорей дойдёт. Простите. Цалую ручки у матушки; кланяюсь в пояс сестрицам.

Адрес: Её высокоблагородию

милостивой государыне

Наталье Николаевне

Гончаровой

в Москву

На Никитской в собств. доме.

Около (не позднее) 29 октября 1830 г. Болдино.

Автограф: ИРЛИ , № 527.

Впервые: ВЕ, 1878, январь, с. 16. Акад., XIV, № 529.

Датируется на основании почтового штемпеля: «Арзамазъ 1830 окт. 30».

Le 9 vous étiez encore à Moscou! mon père me l’écrit; il m’écrit encore que mon mariage est rompu. 1En est-ce assez pour me pendre? je vous dirai encore qu’il y a 14 quarantaines depuis Лукоянов jusqu’à Moscou. Est-ce bon? Maintenant je m’en vais vous raconter une anecdote. Un de mes amis faisait la cour à une jolie femme. Un jour qu’il vient chez elle, il trouve sur sa table un album qu’il ne connaissait pas — il veut le voir — Madame se jette dessus et le lui arrache; nous sommes quelquefois aussi curieux que vous autres, belles dames. Mon ami employé toute son éloquence, toutes les ressources de son esprit, pour se faire rendre l’album. Madame tient bon; il est obligé d’y renoncer. Quelque temps après cette pauvre petite femme meurt. Mon ami assiste à son enterrement et vient consoler le pauvre mari. Ils fouillent ensemble dans les tiroirs de la défunte. Mon ami aperçoit le mystérieux album. II s’en saisit, il l’ouvre, il était tout blanc à l’exception d’un seul feuillet où étaient écrits ces 4 mauvais vers du Кавказский пленник:

etc… Maintenant parlons d’autre chose. Quand je dis parlons d’autres choses, je veux dire, revenons à nos moutons. 2Comment n’avez-vous pas honte d’être restées à la Nikitska — en temps de peste? C’est bon pour votre voisin Адриан qui doit faire de bonnes affaires. 3Mais Наталья Ивановна, mais vous! — en vérité je ne vous conçois pas. Je ne sais comment parvenir jusqu’à vous. Je crois que Вятка est encore libre. En ce cas j’irai par là. Ecrivez-moi cependant à Абрамово для доставления в Болдино. Vos lettres me parviendront toujours.

Adieu, que Dieu vous conserve. Mettez-moi aux pieds de M devotre Mère.

4 Nov.

Mes hommages à toute la famille.

Адрес : Её высокоблагородию

милостивой государыне

Наталье Николаевне

Гончаровой

в Москве

На Никитской в собств. доме.

9-го вы ещё были в Москве! Об этом пишет мне отец; он пишет мне также, что моя свадьба расстроилась. 1 [34]Не достаточно ли этого, чтобы повеситься? Добавлю ещё, что от Лукоянова до Москвы 14 карантинов. Приятно? Теперь расскажу вам одну историю. Один из моих друзей ухаживал за хорошенькой женщиной. Однажды, придя к ней, он видит на столе незнакомый ему альбом — хочет посмотреть его — дама бросается к альбому и вырывает его. Но мы иногда бываем так же любопытны, как и вы, прекрасные дамы. Друг мой пускает в ход всё своё красноречие, всю изобретательность своего ума, чтобы заставить её отдать альбом. Дама твёрдо стоит на своём; он принуждён уступить. Немного времени спустя бедняжка умирает. Друг присутствует на похоронах и приходит утешать несчастного мужа. Они вместе роются в ящиках покойной. Друг мой видит таинственный альбом — хватает его, раскрывает; альбом оказывается весь чистый за исключением одного листа, на котором написаны следующие 4 плохих стиха из «Кавказского пленника»:

(……)

и т. д. … Теперь поговорим о другом. Этим я хочу сказать: вернёмся к делу. 2 [35]Как вам не стыдно было оставаться на Никитской во время эпидемии? Так мог поступать ваш сосед Адриян, который обделывает выгодные дела. 3 [36]Но Наталья Ивановна, но вы! — право, я вас не понимаю. Не знаю, как добраться до вас. Мне кажется, что Вятка ещё свободна. В таком случае поеду на Вятку. Между тем пишите мне в (.....) — ваши письма всегда дойдут до меня.

Прощайте, да хранит вас бог. Повергните меня к стопам вашей матушки.

4 ноя.<���бря.>

Поклон всему семейству.

Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.

Почтовый штемпель: «Арзамазъ 1830 ноя. 6 ».

Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 16—17; по автографу: Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой, с. 60—61; фототипическое воспроизведение там же, между с. 60 и 61. Акад., XIV, № 531.

Boldino, 18 Nov.

Encore à Boldino, toujours à Boldino. Ayant appris que vous n’aviez pas quitté Moscou, j’ai pris la poste et je suis parti. 1Arrivé sur la grand’route, je vis que vous aviez raison; que les 14 quarantaines n’étaient que des avant-postes — qu’il n’y avait de vraies quarantaines que trois. 2J’arrivais bravement à la première (à Sévasleika, gouv. de Vlodimir), l’inspecteur demande ma feuille de route, en m’apprenant que je n’aurai que 6 jours d’arrêts à subir. Puis il jette les yeux sur la feuille. Вы не по казённой надобности изволите ехать? — Нет, по собственной самонужнейшей. — Так извольте ехать назад на другой тракт. Здесь не пропускают. — Давно ли? — Да уж около 3 недель. — И эти свиньи губернаторы не дают этого знать? — Мы не виноваты-с. — Не виноваты! а мне разве от этого легче? нечего делать — еду назад в Лукоянов; требую свидетельства, что еду не из зачумлённого места. Предводитель здешний не знает, может ли после поездки моей дать мне это свидетельство — я пишу губернатору, а сам в ожидании его ответа, свидетельства и новой подорожной сижу в Болдине да кисну. Voilà comment j’ai fait 400 verstes sans avoir bougé de ma tanière.

Ce n’est pas tout: de retour ici j’espérais du moins avoir de vos lettres. Ne voilà-t-il pas qu’un ivrogne de maître de poste à Mourome s’avise de méler les paquets, de manière qu’Арзамас reçoit la poste de Казань, Нижний celle de Лукоянов et que votre lettre (s’il y en a une) s a [37]promène maintenant je ne sais où et me viendra quand il plaira à Dieu. Je suis tout découragé et puisque nous voilà en carême — (dites à Maman que ce carême-ci, je ne l’oublierai de longtemps) je ne veux plus me dépêcher; je laisserai aller les choses, et je resterai les bras croisés. Mon père m’écrit toujours que mon mariage est rompu. Ces jours-ci il m’apprendra peut-être que vous êtes mariée… Il y a là de quoi perdre la tête. Béni soit le P. Chalikof qui enfin m’a appris que la Choléra a diminué. 3Voilà depuis trois mois la seule bonne nouvelle que soit parvenue jusqu’à moi. — Adieu, мой ангел, portez-vous bien, ne vous mariez pas à M rDavidof, et pardonnez-moi ma mauvaise humeur. Mettez-moi aux pieds de Maman, bien des choses à tout le monde. Adieu.