Александр Пушкин - Письма к жене

Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.

Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 18—20; по автографу: Письма Пушкина к H. Н. Гончаровой, с. 68—69; фототипическое воспроизведение там же, между с. 68—69. Акад., XIV, № 539.

Voici encore un document-— veuillez tourner la feuille. 1

Je suis arrêté à la quarantaine de Платава. 2On ne m’y laisse pas entrer, parce que je suis en перекладной, ayant brisé ma voiture. Je vous supplie de faire savoir mon triste cas au Prince Дмитрий Galitzin — et de le prier d’employer son influence pour me faire entrer à Moscou. Je vous salue de tout mon cœur, ainsi que Maman et toute la famille. Ces jours-ci je vous ai écrit une lettre un peu dure — mais c’est que je n’avais pas la tête à moi 3— pardonnez-la moi, car je m’en repens. Me voilà à 75 verstes de chez vous et Dieu sait si je vous verrai dans 75 jours.

P. S. Ou bien envoyez-moi une voiture ou une calèche à la quarantaine à Платава en mon nom.

Адрес: a [47]высокоблагородию

м. г. Натальи Николаевне

Гончаровой

[В собственные руки.] Самонужнейшее

в Москву

На Никитской в собств. доме.

Вот ещё один документ — извольте перевернуть страницу. 1 [48]

Я задержан в карантине в Платаве: 2 [49]меня не пропускают, потому что я еду на перекладной ; ибо карета моя сломалась. Умоляю вас сообщить о моём печальном положении князю Дмитрию Голицыну — и просить его употребить всё своё влияние для разрешения мне въезда в Москву. От всего сердца приветствую вас, также маменьку и всё ваше семейство. На днях я написал вам немного резкое письмо, — но это потому, что я потерял голову. 3 [50]Простите мне его, ибо я раскаиваюсь. Я в 75 верстах от вас, и бог знает, увижу ли я вас через 75 дней.

P. S. Или же пришлите мне карету, или коляску в Платавский карантин на моё имя.

Автограф: ИРЛИ, № 530.

Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 20; в подлиннике (по автографу, полученному от дочери Пушкина графини Н. А. Меренберг): В. Б. Бертенсоном (Новое время, 1899, 16 мая, № 8338).

Il est inutile de m’envoyer la calèche, j’avais été faussement averti. Me voilà en quarantaine avec la perspective de rester prisonnier pendant 14 jours — après quoi j’espère être à vos pieds.

Ecrivez-moi, je vous supplie, à la quarantaine de Platava. Je crains que je ne vous aie fâchée. Vous me pardonneriez si vous saviez tous les désagréments que j’ai eu à cause de cette peste. Au moment où j’allais partir, au commencement d’octobre, on me nomme inspecteur de district — charge que j’aurais acceptée absolument, si en même temps je n’eus appris que la Choléra était à Moscou. J’ai eu toutes les peines du monde en me débarrasser. Puis vient la nouvelle de ce que Moscou est cerné, que l’entrée en est défendue. Puis mes malheureuses tentatives d’évasion, 1puis la nouvelle que vous n’aviez pas quitté Moscou — enfin votre dernière lettre qui m’a mis au désespoir. Comment avez-vous eu le courage de l’écrire? Comment avez-vous pu croire que je restais confiné à Нижний à cause de cette sacrée Princesse Galitzine? connaissez-vous cette Pr. G.? A elle seule elle est grosse comme toute votre famille, y compris moi. En vérité je suis prêt à être dur de nouveau. Mais enfin me voilà en quarantaine et pour le moment je ne désire rien de plus. Вот до чего мы дожили — что рады, когда нас на две недели посодят под арест в грязной избе к ткачу, на хлеб да на воду! —

Нижний n’est plus cerné — les quarantaines ont été anéanties à Vlodimir la veille de mon départ. Cela ne m’a pas empêché d’être retenu près de Sévasleika, vu que le gouverneur avait négligé d’envoyer savoir à l’inspecteur que la quarantaine n’existait plus. Si vous pouviez vous imaginer seulement le quart des désordres que ces quarantaines ont entraîné, 2vo ane concevriez pas comment on peut s’en débarrasser. Adieu. Mes respectueux hommages à Maman. Je salue de tout mon cœur M llesvos sœurs et M rSerge.

2 [oct] déc.

Platava

Адрес : Её высокоблагородию

м. г. Наталии Николаевне

Гончаровой

в Москве

На Никитской в собств. доме.

Бесполезно высылать за мной коляску, меня плохо осведомили. Я в карантине с перспективой оставаться в плену две недели — после чего надеюсь быть у ваших ног.

Напишите мне, умоляю вас, в Платавский карантин. Я боюсь, что рассердил вас. Вы бы простили меня, если бы знали все неприятности, которые мне пришлось испытать из-за этой эпидемии. В ту минуту, когда я хотел выехать, в начале октября, меня назначают окружным надзирателем — должность, которую я обязательно принял бы, если бы не узнал в то же время, что холера в Москве. Мне стоило великих трудов избавиться от этого назначения. Затем приходит известие, что Москва оцеплена и въезд в неё запрещён. Затем следуют мои несчастные попытки вырваться, 1 [51]затем — известие, что вы не уезжали из Москвы — наконец ваше последнее письмо, повергшее меня в отчаяние. Как у вас хватило духу написать его? Как могли вы подумать, что я застрял в Нижнем из-за этой проклятой княгини Голицыной? Знаете ли вы эту кн. Г.<���олицыну>? Она одна толста так, как всё ваше семейство вместе взятое, включая и меня. Право же, я готов снова наговорить резкостей. Но вот я наконец в карантине и в эту минуту ничего лучшего не желаю. (.....)

Нижний больше не оцеплен — во Владимире карантины были сняты накануне моего отъезда. Это не помешало тому, что меня задержали в Сиваслейке, так как губернатор не позаботился дать знать смотрителю о снятии карантина. Если бы вы могли себе представить хотя бы четвёртую часть беспорядков, которые произвели эти карантины, 2 [52]— вы не могли бы понять, как можно через них прорваться. Прощайте. Мой почтительный поклон маменьке. Приветствую от всего сердца ваших сестёр и Сергея.

2 дек .

Платава.

Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.

Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 20—21; по автографу: Письма Пушкина к H. Н. Гончаровой , с. 74—75; фототипическое воспроизведение там же, между с. 74 и 75; две фразы из французского оригинала введены по выписке П. В. Анненкова Б. Л. Модзалевским в его издание писем Пушкина (см.: Письма, т. 2, с. 120). Акад., XIV, № 544.

Сей час приехал к Нащокину на Пречистенском Валу в дом г-жи Ильинской . [53]Завтра буду тебе писать. Сегодня мочи нет устал. Цалую тебя, жёнка, мой ангел.

6 дек.

Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной.

В С. Петербург. В Галерной в доме Брискорн.

Автограф разрезан надвое — одна часть (начало, до слов «Завтра буду тебе писать» включительно): ИРЛИ, № 571; вторая часть (окончание): ИРЛИ , № 1449.

Впервые: окончание — И. С. Тургеневым (ВЕ, 1878, январь, с. 22) ; начало (с воспроизведением) — Н. О. Лернером (Рус. Библиофил, 1913, № 2, с. 18); полностью — М. А. Цявловским (Письма Пушкина и к Пушкину, не вошедшие в изданную Российской академией «Переписку Пушкина». М., 1925, с. 17). Акад., XIV, № 709.

Здравствуй, жёнка, мой ангел. Не сердись, что третьего дня написал я тебе только три строки; мочи не было, так устал. Вот тебе мой Itinéraire. а [54]Собирался я выехать в зимнем дилижансе, но мне объявили, что по причине оттепели должен я отправиться в летнем; взяли с меня лишних 30 рублей и посадили в четвероместную карету вместе с двумя товарищами. А я ещё и человека с собою не взял в надежде путешествовать одному. Один из моих спутников был рижский купец, добрый немец, которого каждое утро душили мокроты и который на станции ровно час отхарковался в углу. Другой мемельский жид, путешествующий на счёт первого. Вообрази, какая весёлая компания. Немец три раз в день и два раза в ночь окуратно был пьян. Жид забавлял его во всю дорогу приятным разговором, например по-немецки рассказывал ему Swan Wijigin; (ganz charmant!). б [55] ,1 [56]Я старался их не слушать и притворялся спящим. Вслед за нами ехали в дилижансах трое купцов, княгиня Голицына (Ланская), приятель мой Жемчужников, фр.<���ейлина> Кочтова и проч. Всё это останавливалось вместе; ни на минуту не было покоя; в Валдае принуждены мы были пересесть в зимние экипажи, и насилу дотащились до Москвы. Нащокина не нашёл я на старой его квартире; 2 [57]насилу отыскал его у Пречистенских ворот в доме Ильинской (не забудь адреса). Он всё тот же: очень мил и умён; был в выигрыше, но теперь проигрался, в долгах и хлопотах. Твою комиссию исполнил: поцаловал за тебя и потом объявил, что Нащокин дурак, дурак Нащокин. 3 [58]Дом его 4 [59](помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором испразнится разве шпанская муха. Видел я Вяземских, Мещерских, Дмитриева, Тургенева, Чадаева, Горчакова, Д.<���ениса> Давыдова. Все тебе кланяются; очень расспрашивают о тебе, о твоих успехах; я поясняю сплетни, а сплетен много. Дам московских ещё не видал; на балах и в собрание, вероятно, не явлюсь. Дело с Нащокиным и Догановским, 5 [60]вероятно, скоро кончу, о твоих брилиантах жду известия от тебя. 6 [61]Здесь говорят, что я ужасный ростовщик; 7 [62]меня смешивают с моим кошельком. Кстати: я кошелёк обратил в мошну, и буду ежегодно праздновать родины и крестины, сверх положенных имянин. Москва полна ещё пребыванием Двора, в восхищении от царя, и ещё не отдохнула от балов; 8 [63]Цыхлер сделал в один месяц 80 тысяч чистого барыша. А. Корсокова выходит за к.<���нязя> Вяземского. Вот тебе все наши новости. Надеюсь увидеть тебя недели через две; тоска без тебя; к тому же с тех пор, как я тебя оставил, мне всё что-то страшно за тебя. Дома ты не усидишь, поедешь во дворец, и того и гляди, выкинешь на сто пятой ступени комендантской лестницы. 9 [64]Душа моя, жёнка моя, ангел мой! сделай мне такую милость: ходи 2 часа в сутки по комнате, и побереги себя. Вели брату смотреть за собою и воли не давать. Брюлов пишет ли твой портрет? была ли у тебя Хитрова или Фикельмон? Если поедешь на бал, ради бога, кроме кадрилей не пляши ничего; напиши, не притесняют ли тебя люди, и можешь ли ты с ними сладить. За сим цалую тебя сердечно. У меня гости.