Камиль Гижицкий - Через Урянхай и Монголию

Пребывая в течение долгого времени в тайге, я имел возможность внимательно приглядеться к жизни её диких обитателей. Тёмно-бурые медведи являются в тайге обычным явлением. Порою в течение дня можно встретить здесь несколько этих прекрасных зверей. Они, однако, спокойны и не агрессивны — редко нападают на людей. Ужасным при встрече бывает только тот вид медведей, который имеет на шее полосу белых волос, что-то в форме воротничка. Недалеко от нашей стоянки находилось большое пространство зарослей малины, излюбленного лакомства медведей. Часто встречали мы там наших грозных соседей, сидящих на задних лапах и вкушающих сладкую ягоду. Ни один из этих мишек жизнью расплатился за свою ненасытность. Раз разъярённый медведь, бросившись с неописуемой злобой на двоих участников нашей группы, неизбежно бы разорвал их на куски, если бы не присутствие духа Андрея, который метким выстрелом закончил жизнь хищника. В другой раз, выйдя с Андреем на охоту, заметили мы в каких-то ста шагах перед собой лежащую на небольшой поляне огромную медведицу, рядом с которой играли двое её малышей, тянущих за уши более крупного годовалого медвежонка, исполняющего в этом кругу как бы роль опекуна. Неожиданный выстрел Андрея положил конец этой сладкой идиллии. Медведица со страшным рёвом пыталась подняться, но после второго выстрела упала на землю, издавая хрипящие стоны. Два маленьких медвежонка, напуганные тем, что происходит, с кошачьей ловкостью вскарабкались на высокую сосну, а старший их опекун, вместо того, чтобы убегать, бросился на меня. Несколькими выстрелами остановил я его на месте, не много, однако, не хватило, чтобы я познакомился с его когтями и силой. Срубили мы сосну, на которой укрылись маленькие медвежата, и, связав оглушённых падением зверей, унесли их домой. Таким образом наше скромное хозяйство обогатилось живым домашним инвентарём.

В какой-то день отыскал я следы оленей, и таким образом решили мы с Андреем поохотиться на них. Так как поляна, в направлении которой вели эти следы, находилась очень близко от реки Он и нужно было идти до неё целый день, поэтому тронулись мы из дому ранним утром, чтобы вечером быть уже на месте. Целую ночь просидели мы во мху, а на рассвете были уже на позиции. После часа ожидания увидели мы стадо оленей, состоящее из 12 особей, которое перешло реку и начало пастись на поляне. Определив направление ветра, я начал осторожно пробираться вперёд. Выбрал себе целью красивого рогача и уже собрался стрелять в него, как удержало меня удивительное поведение зверя. Сторожащий олень, вместо того, чтобы оглядываться вокруг, как обычно это делает, заботясь о безопасности целого стада, постоянно поднимал свою огромную голову высоко вверх, как бы искал что-то на скалах, расположенных на берегу реки. То же самое делало всё стадо. Бросив взгляд в направлении, которое так заинтересовало оленей, я заметил на скале, имеющей около 200 метров высоты и образующей строго перпендикулярную стену противоположного берега Он, огромного медведя, забавляющегося бросанием камней и ветвей на оленей. Однако все его усилия были бесцельными, потому что камни, бросаемые со скалы, падали прямо в реку. Медведь, видимо заметив тщетность своих стараний, остановился через мгновение спокойно, как бы размышляя, что делать дальше, и наконец исчез среди скал. Спустя какое-то время он показался снова, пихая перед собой огромную колоду, толстый конец которой свисал уже над пропастью. Работа была, очевидно, тяжёлой, даже для медвежьих сил, так как зверь с видимым трудом толкал дерево. Внезапно колода потеряла равновесие и накренилась, таща за собой медведя. Через секунду увидел я, как огромная туша повисла в воздухе, услышал страшный рёв, после чего всё с грохотом рухнуло в пропасть. Испуганные олени убежали в панике. Подходя к месту, где лежал в реке среди камней погибший медведь, я встретил Андрея; он так же был свидетелем неудачного медвежьего «сальто-мортале». При снятии шкуры с нашей неожиданной добычи, заметили мы, что бедная жертва собственной безрассудности имела полностью переломанные кости.

Большую часть дня посвятили мы сооружению так называемого заграждения на реке для ловли рыбы. Заграждение строили таким образом, что к переброшенным через реку кедровым стволам прикрепляли мы корыто, из которого были опущены до дна реки доски под пологим уклоном. Над корытом делали из молодых сосен и вербы решётку, такую частую, что нельзя было просунуть через неё ладонь. Стена заграждения, очень прочная, хорошо сопротивлялась напору воды, которая поднимаясь над досками до высоты корыта, переливалась через решётку, оставляя в корыте рыбу. Достаточно было только войти в корыто и собирать готовую добычу, которой более всего было осенью, во время, когда хариус спускается с горных ручьёв и речек в Енисей.

Кроме того, ходили мы также делать «засеки», т. е. заграждения на кабаргу (Moschus moschiferus war siberica). Этот зверь, похожий на европейскую «гемзу», но несколько меньше её, имеет тёмно-коричневую жёсткую шерсть. Кабарга необычайно осторожна и бдительна, таким образом, охота на неё является делом неимоверно трудным. Наибольшим спросом пользуется самец кабарги, который имеет около пупка мешочек со студенистой массой, масса эта, смешанная с мельчайшими комочками земли, а затем высушенная, становится мускусом, очень охотно покупаемым за большие деньги китайцами, и используемым для приготовления лекарств. Так как охота на кабаргу с ружьём является вещью почти невозможной, охотятся на неё, делая так называемые «засеки», т. е. сооружение в виде высокого забора снабжённого узкими проходами, в которых устанавливаются петли из скрученного конского волоса или шнурка. Устройство засек является очень тяжёлой работой, потому что растягивают их часто на протяжении нескольких вёрст, а порой даже десятков вёрст, но работа эта всегда даёт большой эффект, потому что кабарга, не имея другой дороги, протискивается через проходы в засеках и погибает в петлях. Шкуры кабарги используются только для обшивки охотничьих лыж.

Бродя по тайге, встретили и убили мы несколько маралов. Этот, так называемый, благородный олень, нечто более высшее, чем обычный. Он имеет длинную «лебединую» шею и чрезвычайно ценные рога, используемые китайцами также для приготовления лекарств. Из шкуры марала делают арканы или, после специальной выделки, шьют охотничьи штаны и куртки. Из шкуры, взятой с ног, изготавливают «унты», т. е. мягкую обувь мехом наружу, что является гарантом сохранения тепла внутри в холодную зимняя пору. Маралье мясо исключительно вкусное, особенно седло или корейка.

Кто хочет с выгодой продать рога марала [2] Рога марала, сваренные в крепком соляном растворе и высушенные, носят в торговом обращении название панты и покупаются китайцами на вес серебра, по причине их омолаживающих для человека качеств. , тот должен убить его в июне, потому что в этом месяце его рога наиболее ценны. Чтобы получить от марала как можно большую пользу, охотники ловят его живьём. Делают это зимой, по большому снегу, следующим образом. Двое или трое охотников на лыжах отыскивают в тайге следы маралов. Отыскав такое стадо, они стараются отделить от стада единственного марала, которого загоняют в глубокий снег. Преследование зверя порой продолжается несколько часов и требует от охотников много упорства и ловкости, Марал, убегая, то и дело проваливается в глубокие снежные заносы, что затрудняет его движение. Наконец, измученный погоней, он ложится на снег, не имея сил бежать дальше. Тотчас же охотники окружают свою жертву и при помощи арканов связывают оленю задние ноги, после чего укладывают на сани и отвозят до так называемого маральника. Это специально ограждённое место, занимающее несколько десятин земли, покрытых подлеском, через которое течёт ручей или речка. Ограда представляет из себя забор из жердей высотой до двух саженей (польская сажень равна 1,9 м).