Александр Феклисов - Признание разведчика

После такой обработки со стороны ФБР, пройдя обкатку на двух судебных процессах, Голд был подготовлен к выступлению в качестве свидетеля на процессе над Розенбергом. Фактически Голд стал свидетелем-заложником ФБР.

Через несколько лет после суда, в начале 1960-х годов историк Уолтер Шнеир и его жена Мириам получили доступ к собственноручным записям Голда и магнитофонным записям его допросов сотрудниками ФБР до его официального ареста. Им также удалось ознакомиться с допросами Голда сотрудниками ФБР в период его нахождения в тюрьме до суда над ним в Филадельфии в начале декабря 1950 г. Полученные материалы также содержали записи бесед Голда с его адвокатом Джоном Гамильтоном.

Тщательно изучив этот огромный массив материалов и сравнив их содержание с показаниями Голда в качестве свидетеля на суде над Розенбергами в марте 1951 г., Шнеиры обнаружили, что материалы первых допросов Голда существенно отличались от его показаний на суде над Розенбергами. Вот лишь один пример.

На встрече в ноябре 1945 г. Голд напомнил Яковлеву, что Грингласс скоро приедет в Нью-Йорк и что необходимо подготовиться к встрече с ним. В ответ на это Яковлев сказал: «Мы можем забыть о нем». Из этого Голд сделал выводы, что, «очевидно, информация, полученная от Грингласса, не представляла никакой важности, и Яковлев полагал, что риск встречи с ним не оправдан. И счет, что не стоит тратить на это усилия. Однако выступая в качестве свидетеля на процессе над Розенбергами и Собеллом, Голд заявил, будто Яковлев оценил полученную от Грингласса информацию как «очень ценную».

Проанализировав материалы предварительных допросов и протоколы судебного заседания, Шнейеры пришли к выводу, что Голд был тщательно подготовлен сотрудниками ФБР к выступлению в качестве свидетеля на суде. Они настояли на том, чтобы он поддержал высказывания Дэвида и Руфи Гринглассов о том, будто бы Юлиус участвовал в краже секретов атомной бомбы, и что Яковлев оценил информацию Грингласса как «очень важную».

Лично я не сомневаюсь, что прежде чем арестовать Дэвида Грингласса, ФБР предварительно провело его тщательную разработку, используя все имеющиеся в его распоряжении средства: агентуру, оперативную технику, наружное наблюдение и др. Несомненно, они сразу заметили его страх и панические настроения. По одним данным, два сотрудника ФБР приходили к Гринглассам на квартиру еще в январе 1950 г.; а по другим — в феврале’ 1950 г. Так или иначе, получается, что ФБР установило контакт с Гринглассами более чем за четыре месяца до публикации в прессе 23 мая 1950 г. сообщения об аресте Голда.

От кого же ФБР могло получить первоначальные сведения о принадлежности Грингласса к советской разведке? На этот вопрос можно дать только однозначный ответ — от Гарри Голда. Выход ФБР на Грингласса за несколько месяцев до ареста Голда, по моему мнению, может свидетельствовать лишь об одном: Голд признался ФБР, и его стали допрашивать значительно раньше января 1950 г.

Так что повторюсь — Голд был перевербован ФБР еще в конце 1947 или в начале 1948 г., когда его вызывали в большое жюри в Нью-Йорке для дачи показаний в связи с обвинениями, выдвинутыми Элизабет Бентли. А то, что большое жюри не вынесло тогда обвинительного заключения, могло объясняться лишь одним обстоятельством. В замыслы ФБР не входило заранее раскрывать свои карты — Голда следовало сохранить для разработки советской разведывательной сети.

Эту мысль невольно подтверждает сотрудник ФБР Роберт Ламфиер, который в своих мемуарах писал: «ФБР усилило свою деятельность, стало применять новые методы, использовать подставы». Голд был главной добычей для ФБР. Он выдал всех советских агентов и разведчиков, которых он знал. Вторая половина 1948 г. — золотое время для ФБР, когда было начато много важных разработок.

Действительно, Голд выдал всех известных ему агентов советской разведки.

Супруги Руфь и Дэвид Гринглассы были другим свидетелями-заложниками ФБР, которым была уготована роль обвинителей своих родственников — Юлиуса и Этели Розенбергов.

Узнав из газет об аресте Голда 23 мая 1950 г., Грингласс, по его собственному признанию, находился в панике и даже думал о самоубийстве.

Об аресте самого Грингласса в прессе объявили 16 июня 1950 г. — то есть спустя пять месяцев после фактического начала его допросов. В первый же день ареста он дал письменные показания о своей шпионской деятельности: о передаче Голду 4 июня 1945 г. в Альбукерке секретных материалов и о своих связях с Юлиусом Розенбергом.

В Гринглассе ФБР нашло еще одного легко поддающегося обработке индивидуума. До начала суда над Юлиусом и Этелью Розенбергами в марте 1951 г. — то есть в течение девяти месяцев — ФБР основательно поработало с Дэвидом Гринглассом и его женой, чтобы сделать из них послушных свидетелей против Розенбергов.

Я много раз задавался вопросом, почему ФБР удалось сделать Гринглассов главным орудием обвинения их ближайших родственников. Доверчивый Юлиус плохо разобрался в своем молодом родственнике: Грингласс оказался трусливым, слабовольным, инфантильным. Он легко поддавался давлению и угрозам.

Из судебных отчетов видно, что Дэвид Грингласс буквально через несколько часов после ареста, а именно в два часа ночи, то есть еще до сообщения прессы о его аресте — позвонил брату своей жены Луису Абелю, сообщив ему о том, что он задержан ФБР, и попросил пригласить своим защитником адвоката О. Джона Рогге.

Откуда неискушенный в судебных делах Дэвид Грингласс мог знать о Рогге? И, спрашивается, почему он выбрал именно Рогге, а не кого-нибудь другого? И откуда у Грингласса взялась такая уверенность, что маститый адвокат, в прошлом заместитель Генерального прокурора США Рогге согласится быть защитником Грингласса? Утром Абель сразу же после визита в адвокатскую контору Рогге добился, чтобы последний немедленно направился на встречу с Дэвидом.

У меня нет сомнений, что кандидатура Рогге была подсказана — если не навязана — Дэвиду ФБР. У мало искушенных Дэвида и Руфи кандидатура Рогге не могла вызвать подозрений: благодаря своему участию в международном движении сторонников мира, а также в защите по делам, связанным с нарушением гражданских прав, Рогге пользовался репутацией либерального юриста, человека прогрессивных взглядов.

Между тем мне хорошо известно, что как ЦРУ, так и ФБР активно внедряли свою агентуру в многочисленные прогрессивные организации сторонников мира — и, в первую очередь, в многомиллионное Движение сторонников мира. В ЦРУ для этих целей имелось специальное большое структурное подразделение — Отдел международных организаций. В те годы его возглавлял Том Брейден.