Александр Феклисов - Признание разведчика

Как стало известно позднее, первоначально обвинитель Сейпол намеревался потребовать смертной казни только Юлиусу Розенбергу, а Этель рекомендовал приговорить к 30 годам тюремного заключения. Однако после обмена мнениями с судьей Кауфманом Сейпол уступил его настоятельной рекомендации и потребовал высшей меры наказания и для Этели.

Защитник Розенбергов Эммануэль Блок обратил внимание на недопустимость судить его подзащитных, сообразуясь с политическими реалиями начала 1950-х гг., а не первой половины 1940-х годов, когда США и СССР были союзниками в антигитлеровской коалиции. Он пытался доказать, что нельзя обвинять его подзащитных в гибели американских солдат в Корее и утверждал, что они невиновны в краже секретов атомной бомбы США. Он выступил против неправомерного применения к подсудимым закона о шпионаже 1917 г., отметив, что за все годы существования этого закона смертный приговор не выносился ни разу. Так как его подзащитные не признали свою вину, Э. Бок имел возможность лишь отметить, что во время войны Юлиус и Этель Розенберги симпатизировали Советскому Союзу. Сами же Юлиус и Этель от предоставленного им последнего слова отказались.

Судья Кауфман, вслед за обвинителем Сейполом, связал вину Розенбергов с их идеологическими взглядами, их любовью к Советскому Союзу. Не утруждая себя доказательствами, он утверждал, что они передали в руки русских «атомную бомбу», что повлекло за собой агрессию в Корее (где потери американских частей составили более 50 ООО убитыми) и изменило ход истории в ущерб США.

Далее судья Кауфман привел множество «свидетельств предательской деятельности Розенбергов». Например, «ведущуюся по всей стране организацию гражданской обороны, имевшую целью подготовить страну к атомной бомбардировке». По Кауфману, именно Розенберги виновны в том, что многие миллиарды долларов, поученные от американских налогоплательщиков, потрачены на строительство бомбоубежищ и системы противоатомной обороны.

Верхом несправедливости, жестокости и негуманности были обвинения судьи Кауфмана в адрес Этели Розенберг. Не имея никаких конкретных данных от ФБР о ее участии в разведывательной деятельности, Кауфман приговори ее — мать двоих малолетних детей — к смертной казни.

Кауфман лицемерно заявил, что он даже ходил в синагогу просить у Бога совета, как ему поступить. Это было чистой игрой на публику. В действительности он советовался не с Богом, а получил высочайший наказ об убийстве Юлиуса и Этели Розенбергов от самого президента Трумэна и генерального прокурора Браунелла.

Когда, заканчивая свою речь, судья Кауфман произнес, что суд приговорил Юлиуса и Этель Розенбергов к смертной казни, которая по закону должна быть приведена в исполнение в течение одной недели, начиная с понедельника, 21 мая 1951 г., зал взорвался негодованием.

Мортон Собелл был приговорен к 30 годам тюремного заключения.

На следующий день состоялся или вернее, был разыгран суд над Дэвидом Гринглассом. Это был фарисейский суд.

Судья Кауфман и обвинитель Сейпол почему-то ни слова не сказали о том, что передача Гринглассом «атомных секретов» русским обернулась гибелью 50 тысяч американских солдат в Корее и многомиллиардными расходами на создание противовоздушной обороны, тяжелым бременем легшими на плечи американских налогоплательщиков. Более того, они всячески старались смягчить вину Грингласса, отмечая, что он и его жена Руфь оказали большую помощь в осуждении Юлиуса и Этели Розенбергов.

При определении наказания Дэвиду Гринглассу Сейпол заявил, что к Дэвиду Гринглассу легко мог быть применен смертный приговор, вынесенный Розенбергам. Однако учитывая, что подсудимый с самого начала полностью раскаялся и оказал обвинению неоценимую помощь в разоблачении разведывательной деятельности Розенбергов, обвинитель рекомендовал приговорить его к 15 годам тюремного заключения.

Однако защитник Грингласса Джон Рогге счел подобный срок наказания слишком суровым. Несмотря на то, что всего несколько дней назад, в том же зале суда, при вынесении приговора Розенбергам и Собеллу исторические реалии были проигнорированы, Рогге сделал этот аргумент центральным моментом своей защиты.

Он просил суд учесть, что подсудимый совершил преступление в период всеобщего уважения и преклонения американцев пере мужественной борьбой советского народа против фашистской Германии; напомнил, как в те годы генерал Макартур направил телеграмму с горячими поздравлениями Красной армии с ее победами, как в те годы в США активно действовал Национальный совет американо-советской дружбы, членом которого были многие американские государственные деятели, в том числе судья Леонард Хэнд, как сам президент Рузвельт во многих речах отдавал дань мужеству русских.

Он даже вспомнил, как муниципальные власти нью-йоркского района Бронкс объявили праздником день Красной Армии. При этом адвокат добавил, что многие, а не только Дэвид Грингласс, тогда не только восхищались героизмом советского народа, но и хотели бы оказать ему помощь.

Здесь судья Кауфман не выдержал и оборвал Рогге. «Не каждому американцу и американке дано было самостоятельно определять, какая именно помощь должна быть оказана России», — сказал он. Когда Рогге попросил суд при вынесении приговора учесть, что информация, переданная Дэвидом Гринглассом, не носила такого уж важного характера, как утверждает обвинение, судья Кауфман снова оборвал Рогге. Он напомнил, что его подзащитный в своих показаниях в ходе суда над Розенбергами заявлял, что передавал Розенбергу важную информацию, и что свидетель обвинения физик Коски оценивал ее как важную.

Рогге открыто признал, что он подготовил семь свидетелей обвинения на этом процессе: Дэвида и Руфь Гринглассов, Макса Элитчера и его жену Елену, брата Руфи Луиса Абеля, его жену и своего секретаря Хелен Пагано. Следуя его советам, все они дали нужные обвинению показания, способствовавшие осуждению Розенбергов и Собелла. Рогге также признал, что обещал Дэвиду Гринглассу, что, если тот во всем признается и даст нужные показания против Розенберга, то наградой ему будет очень мягкий приговор, и почти умолял суд не приговаривать Дэвида более чем к трем годам тюремного заключения.

Но Рогге не удалось обелить своего подзащитного. Судья Кауфман удовлетворил требование обвинения и приговорил Дэвида Грингласса к 15 годам тюремного заключения.

Дэвида Грингласс был недоволен приговором. Его жена Руфь плакала. Они до последней минуты надеялись на благосклонность суда: ведь дав показания, способствовавшие осуждению Розенбергов, они надеялись, что их услуги будут оценены по достоинству.