Александр Феклисов - Признание разведчика

Первым против предложения военных выступил Макнамара. Он заявил:

— Бомбардировка ракетных установок приведет к гибели находящихся там советских специалистов. Это, несомненно, вызовет ответные меры Москвы. В этом случае США могут потерять контроль над ситуацией и тогда эскалация конфликта приведет к войне.

Макнамара также считал, что в результате бомбардировок могут быть уничтожены не все советские ракеты и что уцелевшие немедленно будут выпущены по городам США.

На очередном заседании Макнамару поддержал Роберт Кеннеди:

— Хочу напомнить о событиях в Перл-Харборе и выступаю против воздушного налета на небольшой остров Кубу. Мир никогда не простит США содеянного, да и сам американский народ всегда будут мучать угрызения совести. Нужно опомниться, господа!

К 19 октября большинство членов исполкома согласились с предложением о введении морской блокады. Однако военные подчеркивали, что это лишь первый шаг, за которым должна последовать бомбардировка острова и вторжение.

Исполком ежедневно по много часов заседал, пытаясь найти ответ на вопрос — как поступить дальше? Но президент часто отсутствовал. Был канун промежуточных выборов, и Кеннеди вылетал в разные штаты, где выступал на собраниях демократической партии. 17 октября он был в штате Коннектикут, 19 — в Кливленде, а на следующий день прибыл в Чикаго.

18 октября вечером президент принял в Белом доме министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, прибывшего в США для участия в Генеральной ассамблее ООН. Как писал Р. Кеннеди в книге «13 дней», Громыко дважды сказал президенту, что СССР поставляет на Кубу исключительно оборонительное вооружение, которое не представляет никакой угрозы для США.

Пока хозяина Белого дома не было в Вашингтоне, Пентагон стянул на близлежащие к Кубе базы военно-морские силы, морскую пехоту, 18-й парашютный корпус и другие части, необходимые для вторжения. Всего около 100 000 человек.

Верхи подготовились к военному положению в стране. Белый дом, Пентагон и другие важные правительственные учреждения получили инструкции о возможном переезде в ближайшие дни в подземные убежища. Семьи высокопоставленных правительственных чиновников планировалось депортировать в отдаленные районы страны. Готовилось введение военной цензуры.

20 октября рано утром в разговоре по телефону Роберт Кеннеди проинформировал президента, что, согласно новым данным фоторазведки, советские и кубинские специалисты в спешном порядке ведут строительство нескольких пусковых ракетных установок и что президенту необходимо возвратиться в столицу.

В полдень того же дня от Джона Кеннеди к пресс-секретарю Пьеру Сэллинджеру поступила записка: «У президента воспаление верхних дыхательных путей. Температура 99,2 градуса (по Фаренгейту — А. Ф.). Доктор рекомендовал возвратиться в Вашингтон». Сэллинджер объявил об этом журналистам.

В тот же день Кеннеди возвратился в Вашингтон. На его усмотрение были представлены следующие альтернативные решения:

— вторжение на Кубу;

— уничтожение ракетных установок бомбардировкой с воздуха;

— блокада острова;

— ведение секретных переговоров с Хрущевым по дипломатическим каналам;

— обсуждение проблемы в ООН.

Исполком рекомендовал президенту принять третий вариант — установить блокаду Кубы.

Первые сведения о кризисе резидентура получила в полдень, в воскресение 21 октября от советского корреспондента, который сообщил мне, что многие американские журналисты с утра собрались у Белого дома, где под председательством президента заседает кабинет вместе с руководством Пентагона.

Я попросил его встретиться с американскими газетчикам и попытаться узнать, какие именно вопросы там обсуждают. Направил в Центр короткую телеграмму о чрезвычайных заседаниях.

На совещании у посла А. Ф. Добрынина военный атташе сообщил, что в вооруженных силах на юге США объявлена высшая степень боевой готовности. Ни посол, ни военный атташе информацией о сосредоточении советских ракет «земля-земля» на Кубе не располагали. Американская пресса, телевидение и радио по указанию Белого дома никаких сведений о надвигающемся конфликте и заседаниях исполкома не сообщали.

22 октября все сотрудники советского посольства занялись сбором информации относительно секретных совещаний в Белом доме.

В тот же день меня пригласил на завтрак Джон Скали, с которым я регулярно встречался в течение почти полутора лет. Он был в то время известным внешнеполитическим обозревателем телевизионного центра Эй-Би-Си, раз в неделю вел программу «Вопросы и ответы», в которой выступали министры, члены конгресса, известные политические деятели. Программа пользовалась популярностью.

Скали родился в Бостоне и был лично знаком с кланом Кеннеди, включая президента. Очень хорошие отношения сложились у него с госсекретарем Раском, которого он часто сопровождал в зарубежных поездках.

Беседуя со Скали, я узнавал многое о привычках, нравах и жизни американцев. От него мне удавалось иногда получать полезную несекретную информацию. Со своей стороны, я прояснял ему политику Москвы. Отношения у нас сложились хорошие, мы называли друг друга по именам. Я все равно соблюдал осторожность, подозревая, что о встречах со мной он докладывает в госдепартамент или ЦРУ.

В тот день мы встретились в ресторане «Оксидентал». Скали выглядел взволнованным. Без предисловий он начал обвинять Хрущева в агрессивной политике, говоря, что тот во время венской встречи пытался путем диктата навязать Кеннеди свою позицию по Западному Берлину, а теперь угрожает США ракетным обстрелом с Кубы. Я перевел разговор на внешнюю политику Вашингтона. Напомнил, что его страна пытается окружить СССР сетью военных баз, сколачивает антисоветские военные блоки. Упомянул о полетах самолетов У-2 над территорией Советского Союза, попытках Эйзенхауэра и Кеннеди свергнуть правительство Кастро. Так что, подытожил я, инициатором гонки вооружении и агрессивных действий являются США. СССР же приходится принимать оборонительные контрмеры.

Мы оба разнервничались, Скали куда-то явно торопился. На прощание он сказал, что в семь вечера президент Кеннеди выступит с важным обращением к американскому народу, в котором сообщит, какие меры приняты правительством против Советского Союза и Кубы.

Вечером вся Америка собралась у телевизоров. Кеннеди обвинил Москву в агрессивной политике, сказал, что Куба стала форпостом СССР в Западном полушарии, сообщил, что на острове устанавливаются советские ракеты, способные нанести ядерные удары по Вашингтону, Нью-Йорку, Мексике, Панамскому каналу, эти ракеты угрожают безопасности не только США, но и Южной Америке…