Коллектив авторов - Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Жизнь не стоит на месте, уже нет в живых почти всех родителей, родственников, но память хранит все периоды, особенно детское лихолетье. Ничего не проходит бесследно, все отпечаталось, особенно на здоровье. В 37 лет я стала инвалидом, и именно брюшной тиф и дистрофия явились главными причинами заболевания. Я обращаюсь ко всем, кто не изведал этого ужаса войны: берегите свою Родину, свой дом, своих близких, дорожите миром и покоем на нашей земле.

Ухабова Анна Никитична

Ухабов Анатолий Валентинович

пос. Товарково Калужской области

Мы в поселке Товарково живем с 1991 г., когда Анатолий Валентинович уволился в запас в чине полковника и ему был предоставлен выбор места-жительства. Родом мы из Спас-Деменского района Смоленской области. Я жила в деревне Новоказанка, а Анатолий Валентинович в деревне, которая находилась недалеко от нашей. Наш район был оккупирован немцами в июле 1941 г. О днях оккупации и о последующих днях пребывания в концлагере мы оба знаем только по рассказам наших матерей, так как нам в то время не было еще и года.

Моя мама часто рассказывала мне и моим сестрам (а нас было семеро сестер), что во время оккупации всех жителей выгнали из домов. Жили кто где — в сарае, в погребе, в хлеву. Нечего было есть, одежды также почти не было. Немцы менялись и деревне часто: одни уходили, другие приходили. Через некоторое время всех жителей собрали и погнали на запад в Рословский лагерь для военнопленных. Добирались кто на чем: кто на коровах, кто на лошадях, кто пешком. Молодежь (в основном здоровых и сильных) угоняли на работы в Германию. Отец наш был на фронте и поэтому маме нашей пришлось хлебнуть с нами много горя.

Позже уже, когда познакомились, мы узнали, что были в одной колонне с Анатолием Валентиновичем и его мамой. Во время пути мы часто попадали под обстрел, и мама Анатолия Валентиновича рассказала, как однажды в одеяло маленького Анатолия попал осколок снаряда и он чудом остался жив.

Лагерь был обнесен колючей проволокой. Взрослых заставляли работать, а за нами, маленькими, присматривали те ребята, которые постарше. Кормили только черным хлебом из отрубей. Да и тот был с каким-то странным запахом. Видимо, что-то добавляли из химических веществ, так как много народа умирало. Когда началось контрнаступление наших войск, немцы не успели расстрелять пленников или угнать их подальше. После освобождения люди по проселочным дорогам стали возвращаться домой.

Вернулись в деревню и наши семьи в 1945 г., а там ничего нет, одно пепелище. Все кругом сожжено. Поэтому первое время пришлось жить в землянках. А тут еще страшный голод: ели прошлогоднюю картошку, которую выкапывали на полях. Но жизнь есть жизнь. Постепенно начали строить дома, и уже в 1948 г. пошли в школу. Учились с Анатолием Валентиновичем вместе. Видно, судьба нас свела.

Я закончила училище по специальности библиотекарь, а работать пришлось в секретной службе по производству артиллерийского оружия.

Анатолий Валентинович служил в армии, был в разных местах: в Белоруссии, Прибалтике, на Украине, в Казахстане, в Запорожье. Участвовал он и в возведении Берлинской стены, которая в 1991 г. была разрушена. Женаты мы с 1968 года.

Каждый год 9 мая мы собираемся вместе с другими бывшими узниками поселка и делимся своими радостями, горестями и мечтаем только об одном, чтобы такое больше не повторилось и чтобы жизнь наших детей, внуков была более счастливой и радостной. И пусть наши воспоминания, передаваемые из поколения к поколению, служат напоминанием для всех: такое не должно повториться!

Филатова(Акифьева) Валентина Николаевна

1943 г.р., ур. д. Горки Калужской обл., проживает в г. Калуге

Родилась я, Акифьева Валентина, в 1943 году 7 января в самый разгар войны. Отец мой, Акифьев Николай Кузьмич, сразу как только началась война, попал в плен. Находился в плену в концлагере под Брянском. Бежал. Был схвачен и переведен в другой лагерь более усиленного режима, откуда также бежал, но более успешно. Отец очень не любил рассказывать о периоде войны, его угнетало, что он попал в начале войны в плен, и мы, его дети, как бы несли какую-то ответственность за его неудачно сложившуюся жизнь. Отец был замечательным человеком, вырастил семерых детей, я самая старшая в семье, остальные дети моложе. Честный, порядочный и перед семьей и перед всеми, кто его окружал. Несмотря на то, что жизнь его была очень тяжелой, он никогда не ругал Советскую власть и нам, детям, говорил, что Советская власть дала народу много. При царе было намного хуже простому люду. Я дословно повторяю его слова. Отец после второго побега скрывался в брянских лесах, где и встретил мою мать, с которой прожил всю оставшуюся жизнь.

В августе 1943 года мне было 7 месяцев от роду, нас: мать, отца, бабушку, дедушку и тетю по материнской линии, угнали в Германию вместе с другими жителями этого района. Пригнали нас в город Дюссельфорф, концлагерь Эллер. Со слов родителей. Лагерь находился за колючей проволокой, охранялся круглосуточно. Жили в бараках, работать военнопленных возили за пределы лагеря. Где работали мои родители, не знаю, так как они никогда не рассказывали. В семье это была запретная тема. Из воспоминаний мамы знаю, что я едва не умерла, так как заболела эпидемическим паротитом, в простонародье «свинка». На шее был большой абсцесс, и уже мама меня похоронила, ждала со дня на день, когда все кончится, настолько я была слаба, но судьба есть у каждого человека, я начала поправляться. Абсцесс вскрылся, и вот я жива, на память остался шрам. Родителей своих я уже похоронила, папу в 1995 году, маму — в 1999.

В концлагере у мамы родилась еще одна девочка 18 ноября 1944 года. Назвали девочку Александра, они тоже жива, проживает в Брянске. В мае 1945 года, со слов родителей, нас освободили американские войска. Бомбили со всех сторон ежедневно, стоял гул от самолетов, дрожала земля.

Из рассказа мамы: во время бомбежки она схватила младшую Шуру, а меня — бабушка и побежали в бомбоубежище, когда грохот от разрыва бомб немного утих, мама обнаружила, что ребенка она держит ногами вверх, головой вниз. Еще из рассказов мамы: бомбили так, казалось, земля с минуты на минуту расколется. Они с отцом попали в самое пекло бомбежки, легли на землю ничком, и мама в этот момент увидела на небе в красном зареве лик Богородицы, как ей показалось. Когда все немного утихло, они с отцом обнаружили, что вокруг них все изрыто осколками, не было живого места, а они остались целы, вот, поди ж ты, после этого не поверь в судьбу.

Из воспоминаний отца: перед тем как их угнали в Германию, отец сорвал спину и ходил совсем согнувшись с полгода, а то и больше, и таким был угнан в Германию. Немец выстроил всех в шеренгу, подошел к отцу и велел выпрямиться, отец ему показывает, что не может, ему приставили к виску пистолет, и он резко выпрямился. В позвоночнике что-то щелкнуло, с тех пор он ходил уже выпрямившись. Это ли не судьба — немец вылечил.