Детлеф Йена - Екатерина Павловна, великая княжна

В своем письме Екатерина Павловна недвусмысленно расставляла политические акценты, в нем четко прослеживалась главная цель ее поездки, что не осталось незамеченным для вездесущих чиновников австрийской тайной полиции. Они следили за княгиней с самого первого дня ее путешествия. Каждый ее шаг сопровождался тщательным наблюдением агентов и комментариями чиновников венской и пражской придворных канцелярий. Свидетельством тому может служить письмо от 30 марта 1813 г. Граф Алоис фон Угарте писал обер-бургграфу Праги Францу Антону фон Коловрат-Либштейнскому: «Согласно полученному государственным министром иностранных дел господином Меттернихом уведомлению, госпожа великая княгиня Российская Екатерина Павловна 20 сего месяца должна была выехать из Петербурга, чтобы под именем графини Романовой проследовать через Броды, Лемберг, Тешен, Ольмюц и Прагу в Эгер для лечения на тамошних водах. Так как в соответствии с сообщением вышеупомянутого господина министра, отправленном 28 и полученном 30 числа сего месяца, Высочайшее Волеизъявление состоит в том, что Ее Императорское Высочество должна быть встречена со всяческим почтением и получить должное обхождение, но при строжайшем сохранении ее инкогнито, это Высочайшее Волеизъявление должно быть принято к сведению и исполнению господином графом. Кроме того, необходимо поручить господину губернатору Галиции, чтобы он, как только принцесса минует границу, получал как можно более подробные сведения о направлении ее следования, о ее свите, необходимом количестве лошадей и без промедления ставил об этом в известность господина графа.

Господину графу вменяется в обязанность принять все необходимые меры для достойного сопровождения в пути Ее Императорского Высочества, а также для подобающей встречи и должного обхождения во всех местах, где она надумает остановиться, в связи с чем наиболее целесообразным было бы, чтобы окружные и губернские чиновники встречали принцессу на границе и, либо сменяя друг друга в каждом округе, либо один и то же все время, сопровождали бы ее через всю территорию, чтобы осуществлять необходимые приготовления и точно выполнять все, что пожелает Ее Императорское Высочество для большего удобства и приятности своего путешествия. Во всех крупных городах, где изволит задержаться Ее Высочество, необходимо согласовывать свои действия с соответствующими распоряжениями вышестоящих гражданских инстанций, а также придворного военного советника и военных и, получив от них разрешение, ждать Ее Императорское Высочество и выполнять все ее указания. Господину графу также особо вменяется в обязанность, не упуская из внимания ничего, что могло бы способствовать наиболее приятному пребыванию княгини в Эгере, действовать в соответствии с принятым Ее Высочеством инкогнито и ее состоянием траура, если только она сама не будет против…» {111} 111 Еленев Н. А. Путешествие великой княгини Екатерины Павловны… С. 18. .

Обстоятельные инструкции и вычурный слог австрийской канцелярской бюрократии объяснялись не только уважением к высокому социальному статусу русской гостьи. Они были связаны с необходимостью постоянного и неусыпного контроля над каждым, кто приезжал в страну, находящуюся в состоянии войны и вынужденную терпеть на своей территории чужие войска. Русская тайная полиция со своей стороны стремилась найти способы избежать навязчивого внимания к Екатерине Павловне австрийских властей. Объявив, что великая княгиня очень слаба и нуждается в высшей степени тактичном и предупредительном к себе отношении, организаторы поездки часто меняли маршрут следования и беззастенчиво нарушали все установленные сроки. Австрийским чиновникам оставалось лишь гадать, где и когда им нужно встречать высокую гостью. Сама же она строжайше запретила оказывать ей слишком большие почести и официальные знаки внимания. И потому австрийская полиция, стремящаяся выполнить свой гражданский долг, пребывала в полном смятении.

В крупных городах, таких как, например, Ольмюц или Прага, Екатерину со свитой размещали не в замках, как это было принято официально, а уважая ее инкогнито, предоставляли ей роскошные частные квартиры. А поскольку хозяева квартир не контактировали напрямую с полицией, это весьма затрудняло наблюдение за приезжими. Кроме того, великая княгиня вела себя весьма своевольно, и удовлетворение ее многочисленных прихотей требовало много дополнительных сил и средств. Так, например, она отослала из замка Радзивиллов свою походную кухню назад в Санкт-Петербург. Кушанья должны были тщательно готовиться для нее на каждой последующей станции пребывания. Для этого вперед посылался секретарь, который договаривался о продуктах и ценах и следил, чтобы все было приготовлено вовремя. Тем самым секретарь оказывался вне полицейского контроля, который агенты пытались сконцентрировать на главной персоне. Поскольку Екатерина Павловна не везла с собой все необходимое для трапезы, то скатерти, посуду, столовые приборы, свечи и многое другое всякий раз приходилось собирать по чужим людям. Княгиня любила чистые и хорошо меблированные комнаты. Для послеобеденного отдыха ей одной требовалось четыре комнаты, а в вечернее время для нее и ее трехлетнего сына Александра должно было быть приготовлено шесть комнат. Кроме того, требовались еще помещения для свиты и прислуги. Выбор квартир был весьма нелегким делом, так как княгиня не любила останавливаться на ночлег у известных и высокопоставленных личностей. Она старалась оставаться одна, быть независимой и неподконтрольной, хотя сохранить свое инкогнито ей удавалось весьма редко. Австрийская полиция и тайные агенты отмечали, что все приходившие счета Екатерина Павловна тотчас же оплачивала наличными. Она любила, чтобы во всех комнатах, где она проживала, стояли свежие цветы. Услужливым чиновникам иногда даже удавалось порадовать ее мороженым и фруктами.

16 апреля 1813 г. великая княгиня прибыла в Прагу. В тот же день — и за три дня до того, как Екатерина послала свое первое письмо Деволану, — Коловрат информировал об этом Вену: «Сим (важным) известием я почтительнейше довожу до Вашего сведения, что именно сегодня, в 5 часов 45 минут, ее императорское высочество Екатерина Павловна прибыла в Прагу и остановилась в доме Великого приора Мальтийского ордена, элегантно мебилированном для нее при услужливом содействии хозяев, где я и откомандированный сюда господин генерал, после того как мы вернулись от их величеств короля и королевы Саксонии, встретили ее высочество. Она казалась довольной организацией поездки и тем вниманием, которое было оказано ей в Богемии, и любезно поблагодарила за это. Для осуществления всех приготовлений, связанных с поездкой нашей высокой гостьи, я направил губернского советника генерала фон Угарте, предоставившего мне оба имеющихся у него доклада от 26 числа сего месяца, которые содержат некоторые наблюдения, а также предположение, что госпожа Великая княгиня пробудет несколько дней в Праге, после чего поедет в Эгер, но, возможно, не сразу, а вначале посетит в Теплице госпожу наследную принцессу Веймарскую, предположение, которое и я разделяю после нескольких сказанных в мой адрес слов госпожи Великой княгини. Сегодня ночью она послала еще одного офицера из своей свиты с письмами в Дрезден, к его величеству императору Александру и попросила меня в будущем взять на себя заботы о доставке ее корреспонденции в Теплиц. Она выглядела несколько озадаченной, услышав сообщение о присутствии в Праге короля Саксонии, и несколько раз спросила меня, долго ли оно продлится и не вернется ли вскоре король снова в Дрезден. На этот вопрос я был не в состоянии ответить. Вообще же, она, видимо, очень интересуется вооружением армии, предпринимаемым в австрийских государствах, а потому уже во время поездки она стремилась получить исчерпывающую информацию об этом у сопровождавшего ее также генерал-майора императорских и королевских войск барона фон Коллера. Обо всем, что будет происходить в этом отношении, я оставляю за собой право уведомлять Вашу светлость в соответствии с прежними предписаниями, при этом честь имею» {112} 112 Там же, с. 33. .