Детлеф Йена - Екатерина Павловна, великая княжна

Заключение русско-австрийского союза и благоприятный для Российской империи ход военных действий придали княгине еще больше уверенности в своих силах. До сих пор ей приходилось действовать скрытно и осторожно. Заполучив Австрию в состав антинаполеоновской коалиции, можно было поднять первое знамя победы. Зато Меттерних должен был сказать себе: осторожнее с этой женщиной! И Коловрат не забывал о своем долге. К сообщению о прибытии Екатерины Павловны в Прагу он добавил: «Впрочем, господин бургомистр будет осуществлять за ней тайное наблюдение и время от времени докладывать мне о результатах» {121} 121 Там же, с. 53. .

А пока австрийские и русские агенты вели свои наблюдения, дипломаты и политики занимались переговорами. 9 сентября 1813 г. в Теплице представители России, Пруссии и Австрии подписали договор об образовании очередной коалиции против Наполеона. Часть своей миссии Екатерина Павловна считала выполненной. Теперь она могла заняться поисками нового супруга. Пределом ее мечтаний по-прежнему оставался Хофбург — резиденция Габсбургов. В сентябре 1813 г. уже ничто не мешало Екатерине на месте, в Вене, самой оценить свои шансы и, если потребуется, взять устройство своего счастья в собственные руки.

Приехав в Вену, княгиня подружилась там с императрицей Марией Людовикой. Это был весьма необычный поворот событий. Ведь некогда сама Екатерина Павловна тщетно пыталась добиться заключения брачного союза с императором Францем или одним из австрийских эрцгерцогов. А теперь она искала дружбы с Марией Людовикой, чье место когда-то мечтала занять, и пыталась сделать ее посредницей в переговорах о браке с эрцгерцогом Карлом. Но кто посмел бы говорить о моральных аспектах этого дела, когда речь шла о большой европейской политике! Весь период после Аустерлица отношения между Россией и Австрией оставались весьма неустойчивыми. Теперь, в преддверии поражения Наполеона, русским более чем когда-либо был нужен прочный союз с Австрийской империей. И потому теперь у Екатерины Павловны были все шансы породниться с Габсбургами. Правда, как и в 1807–1808 гг., она недостаточно четко представляла себе реальные политические интересы сильных мира сего. Образ Александра I, освободителя Европы, над которым Екатерина усердно работала, не вписывался в общую картину нового порядка на континенте, которую рисовали себе ведущие европейские политики. А что же Меттерних? Летом княгине удалось привлечь его на свою сторону, так как в тот момент Австрия тоже была заинтересована в союзе с Россией. Но Екатерина Павловна не знала, что уже тогда Меттерних тайно конструировал новую политическую систему, в которой Российская империя никоим образом не должна была играть решающую роль. Могла ли в такой ситуации Мария Людовика стать тайной поверенной в брачных мечтаниях русской княгини — вопрос риторический.

И тем не менее Екатерина Павловна, Мария Павловна и Мария Людовика, объединенные ненавистью к корсиканскому узурпатору, прекрасно понимали друг друга. И только в том, что касалось брака Екатерины, им никак не удавалось найти себе поддержку. Александр I и Меттерних сдержанно отмалчивались, а император Франц написал своей жене, что несмотря на то, что многим нравятся уверенные и непринужденные манеры великой княгини, не следует забывать о том, что «чертами лица» и характером она все более напоминает своего ужасного отца. Мария Людовика с женской непосредственностью и горячностью пыталась защитить подругу. 10 октября 1813 г. она написала мужу: «Поскольку ты спрашиваешь меня, кому из обеих сестер я отдаю предпочтение, я должна буду высказаться в пользу Екатерины, и как ни любезна Мария, я убеждена, что со временем и тебе Екатерина показалась бы намного достойнее; никого другого в мире не судят так превратно, как ее, никому другому не чужды дух интриг и властолюбие так, как ей» {122} 122 Egloffstein, Maria Ludovica von Österreich und Maria Paulowna, S. 14 .

Хитрые женщины не сдавались и выставили новые орудия на свою огневую позицию. Меттерних с удивлением должен был констатировать, что без его ведома вдруг упорно стали распространяться слухи, будто эрцгерцог Карл и Екатерина кажутся созданными друг для друга и в будущем их можно рассматривать как вполне подходящую супружескую пару. Слухи сопровождались саркастическими намеками на поведение веселой вдовы. Пришлось Александру I снова уступить желаниям своей сестры и дать слуху законное подтверждение. Поскольку император по-прежнему считал роль верховного главнокомандующего армией исполнением священного долга правителя и сам, несмотря на сильнейшее противодействие, все годы упорно стремился сыграть эту роль, он предложил, чтобы Карл возглавил союзные войска в борьбе с Наполеоном. Тогда овеянный славой эрцгерцог смог бы стать достойным супругом Екатерины Павловны. Но политики, и прежде всего Меттерних, вновь развеяли прекрасные мечты.

Положение австрийского министра иностранных дел при дворе в Вене не было столь уж незыблемым. В семье Габсбургов росло сопротивление его политике. И ввиду все еще неясной военно-политической ситуации он опасался ставить в привилегированное положение одного из эрцгерцогов, тем более из-за мимолетных фантазий вдовствующей принцессы Гольштейн-Ольденбургской. Меттерних отклонил предложение Александра Павловича и нажил в его лице еще одного врага. Одновременно с этим он вызвал враждебность к себе и со стороны эрцгерцога Карла, страстно стремящегося не только к командованию армией, но и к женитьбе на Екатерине Павловне. Брачный проект был столь тесно связан с дальнейшим ходом войны, что даже вспыльчивая и нетерпеливая Екатерина поняла — нужно подождать. В Вене ей делать было уже нечего, и она решила вернуться в Прагу. С Меттернихом она рассталась совсем не по-дружески. Князь вздохнул с облегчением, когда 7 сентября 1813 г. фон Гуделист сообщил ему, что русские великие княгини в скором времени снова поедут в Прагу. «Да благословит Господь их путешествие» {123} 123 Conte Corti, Metternich und die Frauen, s. 171. , — радостно заметил он.

Но радость его была преждевременной. Через несколько дней фон Гуделист доложил, что русский посол граф Штакельберг дал в честь великих княгинь званый обед, на котором не было эрцгерцога Карла, зато присутствовали эрцгерцог Иоганн и кронпринц Вильгельм Вюртембергский. Меттерних тотчас же вспомнил, что пять лет назад Иоганн стоял в верхних строчках списка кандидатов на брак с Екатериной Павловной, да и вюртембержец тоже принадлежал к возможным претендентам. Следовало быть начеку, тем более что военная ситуация менялась со стремительной быстротой. Екатерина покинула Вену, так и не приняв окончательного решения: может быть, Карл, а может, Иоганн или даже Вильгельм? Кто мог тогда заглянуть в сердце женщины, обуреваемой просто болезненной жаждой власти!