Джордж Вейгел - Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 2

Социальная доктрина католицизма всегда считала профессиональные союзы «движением солидарности» и важным инструментом утверждения социальной справедливости. Профсоюзы, говорил Папа, не должны заниматься исключительно повышением заработной платы или улучшением условий труда, хотя это само по себе важно. Они должны воспитывать у людей «субъективные» факторы труда, с тем чтобы рабочие могли не только получать большую зарплату, но и «реализовывать свои способности в самых различных направлениях».

Иоанн Павел очень часто использует в энциклике выражение «Евангелие труда», чтобы лишний раз подчеркнуть, что труд имеет духовное измерение, уходящее корнями в Божественное создание мира Творцом. Труд изначально был облагорожен Христом, который провел первую часть Своей короткой земной жизни в качестве простого плотника. Труд соприкасается с тайной Искупления в тот момент, когда труженик отождествляет тяготы труда со страданиями и смертью Спасителя. Поступая таким образом, труженик принимает участие «не только в развитии царства земного, но также и Царства Небесного».

Насколько можно судить по теологическому окончанию энциклики, «Laborem Exercens» представляет собой еще одну главу задуманной Папой Иоанном Павлом II книги о христианском гуманизме. В ней отчетливо ощущается влияние польского поэта Норвида, воспевшего бессмертную силу «труда, воспринимаемого с любовью в качестве высочайшего проявления человеческой свободы». Таким образом, энциклика «Laborem Exercens» стала первым документом подобного рода, в котором главным теологическим вдохновителем выступил поэт.

Что же касается анализа современной мировой экономики, то здесь, видимо, энциклика менее убедительна. Экономические проблемы в «Laborem Exercens» остались на уровне экономики промышленной революции, а все драматические трансформации мировой экономики, порожденные компьютерной революцией, оказались за пределами ее досягаемости. Весьма спорными представляются также и некоторые другие аспекты энциклики. Так, например, в ней осуждается постоянно растущая стоимость сырья и энергии, хотя на многие сырьевые товары она за последнее десятилетие значительно снизилась. В документе также выражается озабоченность растущим загрязнением окружающей среды, хотя всем известно, что за последние годы уровень загрязнения в развитых странах пошел на спад. Энергичная защита Иоанном Павлом свободных профсоюзов и права на свободное объединение рабочих, несомненно, была серьезной поддержкой «Солидарности», однако не вполне ясное представление о путях и методах завоевания профсоюзами своего законного места в условиях свободной рыночной экономики заметно ослабляет весь анализ состояния современного тред-юнионизма.

Сразу после выхода в свет энциклика «Laborem Exercens» стала расцениваться наблюдателями как философская защита Папой движения «Солидарность». Однако она представляла собой нечто большее, чем просто защита. Ее бесспорная ценность заключается прежде всего в подробном и богато иллюстрированном анализе того достоинства, которое труд придает человеку, и в этом смысле она заметно обогащает всеохватывающий проект Иоанна Павла по возрождению гуманизма в двадцать первом веке.

Мехмет Али Агджа был арестован на площади Святого Петра в день покушения 13 мая 1981 г. и сразу же препровожден в римскую тюрьму Ребиббия, где подвергся тщательному допросу. Суд над ним открылся 20 июля того же года во Дворце правосудия, где он предстал перед судьей Северино Сантьяпиччи и шестью присяжными. Суд начался с сообщения о результатах расследования. По словам самого Агджи, он был международным террористом, связанным с другими террористами подобного рода, и не делал никакого различия между терроризмом «левым» и «правым». При этом он уточнил, что, принимая решение о покушении на Папу единолично, он не желал понтифику смерти. Если бы он стремился к этому, то разрядил бы в него всю обойму, а не ограничился двумя выстрелами из пистолета, приобретенного им, по его собственным словам, в Болгарии. Показания Агджи изобиловали противоречиями и темными пятнами, которые так и не были проанализированы в обвинительном заключении. Суд был озабочен главным вопросом: покушался Агджа на Папу или нет.

С самого начала адвокат террориста, назначенный в установленном порядке, попытался оспорить юрисдикцию итальянского суда на том основании, что его подопечный был арестован за преступление, совершенное на территории государства Ватикан, а не в Италии. Суд отверг этот протест и сослался на весьма туманные положения Латеранского соглашения от 1929 г. между Святым Престолом и Италией. Во время этого спора Агджа встал и заявил об отводе своего адвоката, а потом выступил с краткой речью, в которой «абсолютно» отверг юрисдикцию итальянского суда и еще раз напомнил, что был арестован на территории «Ватикана… после того, как я дважды выстрелил в главу государства». Вслед за этим Агджа заявил, что подвергался пыткам во время допроса, призвал Ватикан действовать, как и положено независимому суверенному государству, и постоянно кричал, что не будет отвечать на вопросы суда и сотрудничать с ним в ходе разбирательства. Когда судья Сантьяпиччи спросил его, будет ли он отвечать на вопросы суда, он ответил:

— Я не буду этого делать. Я не признаю правомочность этого суда. Этот суд закончен, спасибо.

Почему Агджа выбрал именно такую линию поведения, до сих пор не ясно. Возможно, просто пытался выиграть время. Не исключено также, что он был крайне раздосадован тем обстоятельством, что ему не удалось скрыться с площади Святого Петра, или надеялся, что его освободят из римской тюрьмы. Можно даже предположить, что все это было проявлением самого обыкновенного упрямства, не более того. Как бы там ни было и что бы он ни предполагал, Агджа наотрез отказался сотрудничать с судом и тем самым косвенно признал свою вину, что намного облегчило задачу суда присяжных. В итоге Римский суд признал его виновным и 22 июля приговорил к пожизненному заключению. А на следующий день в тюрьме Агджа заявил своему адвокату, что отказывается подавать прошение о помиловании, что стало еще одной загадкой этого таинственного судебного дела.

Официальный вердикт Римского суда, в котором содержалось обвинительное заключение по этому тяжкому преступлению, был вручен осужденному судьей Сантьяпиччи 25 сентября 1981 г. На основании собранных к тому времени доказательств судья пришел к выводу, что Агджа действовал не один. «Зловещая фигура Мехмета Али Агджи, — говорилось в вердикте, — появилась в толпе паломников, чтобы исполнить почти с бюрократическим хладнокровием ту задачу, которую поставили перед ним другие люди, охваченные ненавистью и составившие основу заговора». И тем не менее судья не мог не признать, что «доказательства… не позволяют нам выявить состав участников или мотивы этого заговора…» Пока Агджа находится в тюрьме Ребиббия и в силу этого обстоятельства вне пределов досягаемости тех сил, которые могли бы заставить его замолчать навсегда, заметил он, расследование может продолжаться.