Джордж Вейгел - Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1

Благополучно прибыв в аэропорт, Иоанн Павел II спустился по трапу под проливным дождем, преклонил колени и поцеловал землю Германии.

Однако интерес населения к этому визиту оказался гораздо больше, чем ожидалось. Немецкое телевидение, освещавшее визит Папы по восемь часов в течение пяти дней, отмечало, что количество желающих посмотреть на приезд Папы побило все предыдущие рекорды. Телекамеры часто выхватывали лицо понтифика крупным планом, и многие немцы увидели то, чего никак не ожидали. Они опасались увидеть самодовольное и самоуверенное лицо высшего церковного иерарха, а им предстало лицо человека, погруженного в мистическое озарение даже во время довольно длительной мессы. Углубившись в молитву, этот человек, казалось, пребывал в каком-то ином измерении, которое просто невозможно описать словами. Словом, немцы увидели перед собой лицо мистика, чего представить себе не могли.

Но меньше всего они ожидали наличия у него чувства юмора. Когда школьники возле кёльнского аэропорта кричали ему с балконов:

— Amo te! Amo te! — Папа добродушно рассмеялся и спросил:

— И это вся ваша латынь?

А после церковной службы в Кёльне все прихожане разразились громкими аплодисментами, когда Папа удачно завершил службу словами святого Павла.

— Я благодарю вас от имени святого Павла, — последовал ответ.

От прежнего недоверия не осталось и следа. Все прихожане поняли, что перед ними не фанатичный сторонник жесткой церковной дисциплины, от которого слова нормального не услышишь, а самый что ни на есть обычный человек.

Кроме того, ограниченный и замкнутый в себе церковный иерарх никогда не позволил бы себе заявить высшему руководству Евангелической церкви, а также лютеранам, что он приехал сюда, желая «припасть к неувядающему духовному наследию Мартина Лютера» и что «мы все грешны» в разрыве уз христианского единства. Любой реакционер, в том числе и польского происхождения, ни за что на свете не признал бы христианский долг перед детьми Авраама, заявив при этом лидерам западногерманской еврейской общины, что никому не дано постичь Христа, отвергая одновременно иудаизм. И какой же вывод сделали «антибуржуазные» радикалы из его заявления перед старейшинами, которых он назвал ценностью, постоянно демонстрирующей ту истину, что «смысл жизни заключается вовсе не в том, чтобы накапливать и тратить деньги»?

На многих германских теологов подобное заявление не произвело абсолютно никакого впечатления, однако некоторые светские оппоненты Папы были слегка шокированы. Президент баварского «Клуба Вольтера» заявил корреспонденту радиостанции «Свободная Европа», что Иоанн Павел II заметно расширил уже существующий раскол между христианами:

— Я бы предпочел, чтобы этот Папа был менее симпатичным и менее благородным как личность. Его харизма затрудняет наш диалог.

Что же до остальных, то они были гораздо менее деликатны в своих высказываниях. Какой-то голландец, изображая адвоката дьявола, постоянно спрашивал, отчего это Папа, который работает по шестнадцать часов в сутки, никогда при этом не снисходит до физического труда. Внимание публики старалась привлечь также какая-то девушка в костюме Жанны д’Арк и с петлей на шее, которая постоянно повторяла, что она из числа феминисток и что «Церковь, главный враг женщин, очень хотела бы сжечь нас всех на костре инквизиции». Был замечен и какой-то оппозиционно настроенный священнослужитель из Оснабрюка, который то и дело кричал в мегафон, что «нам недостаточно красивых слов, медалей и священных молитв!»

И все же, несмотря на ужасную погоду, по всему пути следования Папы выстраивались огромные толпы народа. И никто из этих людей, и прежде всего сам Иоанн Павел, не считал, что он пытается одним махом разрешить кризис католицизма в Германии или кризис немецкой культуры. Но какие-то потаенные струны германской души ему все-таки удалось затронуть.

За сто десять часов своего визита Иоанну Павлу II удалось преодолеть почти 1800 миль по территории Западной Германии, отслужить семь месс, произнести двадцать четыре обращения к верующим, непосредственно пообщаться с миллионами людей и с еще большим количеством благодаря телевидению. Вероятно, самое запоминающееся событие для Папы-поляка на германской земле произошло в городке Брюль. После встречи с известными общественными деятелями во дворце Шлосс Аугустусбург Иоанн Павел направился в освещенный факелами двор, сопровождаемый президентом страны Карлом Карстенсом и канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом. По обеим сторонам длинной ковровой дорожки, украшенной вазами с желтыми хризантемами, стояли навытяжку бравые музыканты военного оркестра, облаченные в столь знакомые для поколения Папы военные мундиры и характерные военные каски. После исполнения французских, итальянских и английских военных маршей они вдруг заиграли польский национальный гимн, который начинается словами «Польша еще не погибла…»

Иоанн Павел II, медленно шествуя по ковровой дорожке к «папамобилю» «мерседес», на мгновение остановился и с легкой дрожью в голосе шепнул сопровождающим по-польски:

Какой трогательный момент. Она не погибла! Она действительно не погибла!

В течение первых двух лет своего понтификата Иоанн Павел II не только стремился к всемерному укреплению роли папства в международной политике, но и старался объяснить, почему Папу принято считать апостолом Петром среди всех епископов католической Церкви.

В «Annuario Pontificio» за 1979 г., толстом ватиканском ежегоднике в красном переплете, отмечалось, что день 22 октября 1978 г. является днем «официальной инаугурации» Иоанна Павла в качестве вселенского пастыря Церкви. У некоторых критиков само название церемонии вызвало чувство раздражения. Не означает ли это, думали они, что у Церкви есть лишь один пастырь — Папа, а все остальные епископы являются всего лишь его заместителями или даже просто управляющими местными отделениями Церкви? Однако первые годы деятельности Иоанна Павла II наглядно продемонстрировали, что он воспринимает свое служение в качестве «вселенского пастыря» через призму Евангелия от Луки, где Христос заповедал Петру: «утверди братьев твоих» (Лк. 22.32). По мнению Иоанна Павла II, эти слова следует интерпретировать в буквальном и в евангелическом смысле. У Папы есть обязанность перед Христом представлять народ Божий, где бы люди ни находились. Эту обязанность традиционное папство стало понимать в конце XX в. как «заботу [Папы] обо всех церквах» (sollicitudo omnium ecclesiarum). Но это отнюдь не означало, что Папа является главным исполнительным чиновником корпорации под названием Римско-Католическая Церковь, при котором все остальные епископы выглядели просто как управляющие ее местными отделениями.