Леонид Ляшенко - Александр I. Самодержавный республиканец

Как известно, эпопея гениального корсиканца закончилась 6(18) июня 1815 года в битве под Ватерлоо в Бельгии. Общие потери в этом сражении превысили 115 тысяч человек, в том числе французы потеряли 60 тысяч. По словам очевидцев, Брюссель на время превратился в огромный госпиталь, хирурги, падая от усталости, оперировали раненых по 13 часов кряду. 22 июня Наполеон во второй и последний раз подписал в Париже отречение от престола. После его окончательного поражения и ссылки на остров Святой Елены в Атлантическом океане в 2800 километрах к западу от Африки британские и прусские эмиссары попытались навязать Франции жесточайшие условия мира. Вернувшийся на престол Людовик XVIII обратился к Александру I с просьбой вступиться за Францию. Это заступничество оказалось весьма действенным. Граф де Моле справедливо пишет в своих мемуарах: «Если Франция по-прежнему остается Францией, она обязана этим трем людям, чьи имена нельзя никогда забывать: Александру и двум его министрам, Каподистрии и Поццо ди Борго» {254} 254 Цит. по: Рэй М. П. Указ. соч. С. 317. .

После Ватерлоо [11] Александр 1 посетил Ваграмские и Аспернские поля, где австрийцы сражались с французами в 1809 году, а также Ватерлоо, но никогда не был ни на Бородинском поле, ни в Тарутине. А. И. Михайловский-Данилевский вспоминал, что в день памятного смотра войск в Вертю он получил еще одно доказательство того, что император не любит вспоминать об Отечественной войне: «Генерал-квартирмейстер Толь… смотря на выстроившуюся армию, сказал Его Величеству: «Как приятно, что сего дня память Бородинскому сражению». Государь не отвечал ни слова и отвернулся» (Михайловский-Данилевский А. И. Журнал 1815 года // Мемуары 1814–1815 гг. СПб., 2003. С. 267). Более того, во время пребывания в Германии Александр ответил отказом на предложение прусского короля Фридриха Вильгельма ознакомиться с установленным в Бунцдау памятником М. И. Кутузову. участники Венского конгресса, осознав, насколько опасны разногласия между ними, быстро пришли к соглашению. В Центральной Европе возник аморфный союз германских курфюршеств и герцогств, состоящий из тридцати девяти государств и просуществовавший до 1866 года. Пруссии достались две трети территории Саксонии и треть ее населения. Кроме Одера, Эльбы, Вислы она стала господствовать и на Рейне, получив Кёльн, Трир и долину Саар с богатыми залежами угля и железных руд. Пришли к соглашению и по Польше, решив всё же создать Польское королевство как часть Российской империи. Оно оказалось меньше, чем планируемое ранее Александром (с населением 3,2 миллиона человек, а не 10–11 миллионов), но королем становился российский император.

Заметим попутно, что в первой четверти XIX века Россия окончательно оформила свои владения и в Северной Америке. В 1812 году к Аляске и Алеутским островам прибавилось русское поселение в Калифорнии, в 1815-м — фактория на Гавайских островах, в 1821 году Россия объявила своим владением всё западное побережье Северной Америки. Вождь Гавайских островов Томари даже изъявил желание перейти под протекторат России, но Александр, отказавшись от заманчивого, но грозящего недовольством Соединенных Штатов предложения, распорядился лишь наградить вождя специальной золотой медалью с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам».

По справедливому замечанию историка Д. Кинга, Венский конгресс, перекраивая карту Европы, «совершенно не обращал внимания на подлинные интересы народов, посеяв тем самым зерна недовольства, будущих революций и национально-освободительных движений. Делегаты… игнорировали и национальные устремления европейских народов, особенно малых, обездоленных и угнетаемых» {255} 255 Кинг Д. Указ. соч. С. 342. . Отмечая это не вызывающее сомнений обстоятельство, не следует забывать и слова П. А. Вяземского: «…в течение многих лет акты Венского конгресса были охранительными грамотами европейского если не благоденствия, то спокойствия. Слышны были здесь и там нарекания, слышны были частные взрывы, но не было европейской войны… Государь был основателем, так сказать, главным ответственным издателем нового уложения, которому подчинилась вся Европа» {256} 256 Вяземский П. А. Мемуарные заметки. С. 472–473. . К этому можно, пожалуй, добавить, что впервые в мировой истории появился международный форум, где лидеры государств могли встречаться для обсуждения и устранения возникших разногласий и проблем.

Однако даже успешно завершившийся Венский конгресс не принес Александру Павловичу полного удовлетворения. Он не считал христианский мир окончательно сложившимся, а потому требовавшим только поддержания порядка. С точки зрения императора, по-настоящему евангельского единства просвещенных народов только предстояло достигнуть под руководством именно России, поскольку ее глава первым понял и поставил эту задачу. Александр Павлович намеревался внешнюю сложность международных отношений заменить простотой и глубиной внутреннего, религиозного единства монархов и монархий.

Интересно, что, по сути, он основывал свое понимание единства Европы не только на религиозных соображениях, но и, может быть, неосознанно, на Декларации прав человека и гражданина. В пунктах с 33-го по 36-й упомянутого документа говорилось: «Жители всех стран являются братьями: различные народы должны помогать друг другу в зависимости от своих возможностей, как граждане одного и того же государства… Всякий человек, угнетающий одну какую-нибудь нацию, является врагом всех народов… Лица, ведущие войну против какого-нибудь народа с целью задержать прогресс свободы, должны преследоваться всеми не как обыкновенные враги, а как убийцы, бунтовщики и разбойники» {257} 257 Цит. по: Архангельский А. Н. Александр I. М., 2006. С.207. .

В разговоре с одной из придворных дам император развил выношенные им идеи: «Почему бы всем государям и европейским народам не сговориться между собой, чтобы любить друг друга и жить в братстве, взаимно помогая нуждающимся в помощи?.. Для Всевышнего, я думаю, не имеет значения, будут ли к Нему обращаться по-гречески или по-латыни, лишь бы исполнять свой долг относительно Его и долг честного человека» {258} 258 Цит. по: Шуазель-Гуфье С. Указ. соч. С. 295. . Наконец, в ноябре — декабре 1814 года в записке, адресованной представителям Австрии, Великобритании и Пруссии, Александр предлагал учредить Четвертной союз на основе «незыблемых принципов христианской религии». Это предложение всех сильно удивило и озадачило. Англичане отнеслись к нему скептически (впрочем, как ко многим другим предложениям, исходящим не от британского правительства). Меттерних встретил его с иронией, говоря о романтической филантропии, «спрятанной под плащом религии», но, поразмыслив, увидел в нем некие выгоды для австрийской политики на Балканах. Римский папа, не склонный поддерживать экуменистические опыты, проводимые монархами, отреагировал на предложение российского императора откровенно враждебно.