Джин Симмонс - Kiss. Демон снимает маску

После встречи с Шеннон я полностью потерял интерес ко всем остальным участницам тогдашней вечеринки, включая даже Мисс Февраль.

Вернувшись в гостиницу, я всю ночь и все следующее утро пытался дозвониться до Шеннон. Оказалось, что номер неправильный, — в конце концов к телефону подошел какой‑то парень, который слыхом не слыхивал ни о какой Шеннон Твид. В итоге я решил, что меня попросту прокатили.

Позже, когда я смотрел телевизор у себя в номере, мне под дверь вдруг подсунули какой‑то листок бумаги. Я подобрал его. Это оказался черно-белый снимок Шеннон, на обратной стороне которого была записка: «Меня еще никто так не оскорблял. Если ты взял мой номер, почему не позвонил? В следующий раз имей мужество не претендовать на то, что не собираешься доводить до конца». В таком духе. А снизу была приписка: «Если ты все‑таки настоящий мужчина, вот телефон». Номер был не тот, что она дала мне на вечеринке, — он отличался всего на одну цифру, но и этого, разумеется, хватило.

Я тут же позвонил ей и сказал:

● Если я что‑то говорю, то именно это и думаю. А вот ты дала мне неверный номер.

● Неверный? Уж не думаешь ли ты, что я своего номера не знаю?

● Я просто констатирую факт: номер на фотографии отличается от того, что ты мне дала, — пояснил я.

Сначала Шеннон злилась, но потом оттаяла. Я поехал к ней, где мной моментально овладели вожделение и страсть. Я запустил руку под свитер Шеннон и принялся ее целовать. Она вроде не возражала, и мы быстро стали близки.

Вскоре я позвонил Дайане, чтобы рассказать ей о Шеннон. Мне не хотелось, чтобы она узнала обо всем из таблоидов. Я объяснил, что встретил девушку, с которой хочу проводить время, а возможно, й вступить в более серьезные отношения. Дайана пожелала мне всего самого лучшего и выразила надежду, что я счастлив. Дайана всегда отличалась вежливостью — вот бы у всех девушек были ее класс и манеры!

Примерно три недели спустя у нас с Дайаной состоялся еще один разговор. Она спросила, встречаюсь ли я еще с Шеннон Твид. Я ответил утвердительно, не очень понимая, к чему этот разговор. И тут Дайана сумела меня ошарашить. «Представляешь, — сказала она, — а ведь Шеннон моя свояченица». Оказалось, что Трейси, сестра Шеннон, тайно вышла за брата Дайаны Чико.

Вскоре я переехал в лос-анджелесскую квартиру Шеннон. В моей новой подруге я нашел все, что когда‑либо мечтал видеть в девушке. У нее была своя карьера — она работала актрисой на телевидении и снялась в доброй дюжине фильмов. Так что Шеннон вроде бы ничего от меня было не нужно, и ко всему прочему она отличалась просто сногсшибательной красотой.

На тот момент я этого не знал, но Шеннон только что рассталась с Хью Хефнером, с которым даже успела пожить вместе в особняке «Плейбоя». Она хотела строить карьеру, а Хью мечтал, чтобы она оставалась рядом с ним, поэтому ей пришлось с ним разойтись. Но она побывала девушкой с обложки «Плейбоя» (даже с нескольких обложек), и ее изображения, уверен, висели на стенах множества парней по всей стране.

Сразу после знакомства я рассказал Шеннон всё. Что не хочу и никогда не хотел жениться (ни на ней, ни на ком‑либо еще), что не собираюсь заводить детей, что боюсь любых обязательств в отношениях и что хочу оставаться свободным в удовлетворении своих амбиций, какими бы они ни были, без необходимости спрашивать у кого‑то разрешения. Ее такой подход устраивал — больше того, она призналась, что и сама хочет того же. Я был покорен.

Я поделился с Шеннон и своим мнением о браке — что нахожу всю идею супружества и связанных с ним обязательств ущербной, устаревшей и непрактичной. Главная проблема с браком заключается в том, что обычно один из супругов — мужчина, а мужчины вообще не созданы для брака. Вторая проблема — что мужчиной начинает командовать кто‑то кроме матери, давшей ему жизнь. Но даже моя мать много лет назад перестала требовать от меня отчета, куда я хожу, с кем встречаюсь и когда буду дома. И будь я проклят, если позволю хоть кому‑то еще взнуздать меня.

Несмотря на всю браваду, я был напуган. Шеннон меня полностью разоружила своей предельной честностью буквально во всем. Не было никаких игр, никакого подвоха. Выражаясь еще проще, Шеннон была и остается самой потрясающей женщиной из всех, кого я знал. Мне действительно хотелось, чтобы у нас все получилось. Но и терять свободу я боялся. Как всегда, я хотел всего и сразу: мечтал заполучить богиню, но сам при этом не собирался повзрослеть. Так вот, сначала я поселился у Шеннон, поскольку не хотел где‑то окончательно оседать. Но уже через год я научился водить, в тридцать четыре года. Купил свой первый автомобиль — «роллс-ройс» — и решился‑таки обзавестись домом, чтобы жить там вместе с Шеннон. Жилье я приобрел в Беверли-Хиллз, с участком в гектар или около того, оплатив покупку наличными.

Хотя я серьезно запал на Шеннон, меня не покидала осторожность — слишком много жутких историй о неудавшихся отношениях я наслушался: юристы, алименты, суды... Я всего этого не желал и готов был скорее провести всю жизнь в одиночестве, чем добровольно дать кому‑то власть или хотя бы право требовать денег за то, что мы были вместе. Казалось, что все остальные живут именно так — женятся, разводятся и всю оставшуюся жизнь ненавидят друг друга лютой ненавистью. Если верить статистике, брак — гиблое дело. Несколько лет брака — и все, развод (кое-где разводами заканчиваются аж три четверти браков). Счастье быстро уходит, и супруги оказываются в ловушке семейных оков. После развода бывшим мужьям часто приходится отдавать супругам до половины всего имущества — причем еще до уплаты налогов, чистое безумие. Самые дикие налоги не превышают 48 процентов от заработанного, к тому же на эти деньги государство дает нам армию, бесплатные школы, социальную защиту, инфраструктуру и так далее. Жена же дает пару проведенных вместе с ней лет — за 50 процентов! Да даже мать, которая родила меня на свет, не получает за эту куда более впечатляющую заслугу половины всего, что у меня есть!

Нет, как по мне, брак — это ситуация без победителей. Вступая в брак, мужчина обещает оставаться с женой, «пока смерть не разлучит нас», и до конца своей жизни обязуется не испытывать влечения к другим женщинам (и уж тем более — не иметь с ними плотских отношений), то есть лет с двадцати пяти и до самой смерти. Он берет на себя эти обязательства перед Богом, женой и всеми присутствующими. В этот момент буквально каждый лжет о способности выполнить эти обязательства, и тем не менее все на это идут. А когда брак заканчивается разводом, у этих несчастных еще и проблемы с деньгами появляются. Не иначе как эту схему придумал сам сатана.

Несмотря на мое строгое предубеждение против брака, я все равно хотел, чтобы наши с Шеннон отношения удались. Сказать, что с покупкой дома в Беверли-Хиллз моя жизнь круто изменилась, — значит не сказать ничего. Не забудьте еще, что до этого момента у меня никогда не было автомобильных прав: в Нью-Йорке они просто без надобности, повсюду такси. А если обзаводишься машиной, даже простая парковка превращается в серьезное испытание. А главное — никогда не знаешь, окажется ли машина на месте следующим утром.