Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

К 1998 году руководители северокавказских субъектов России, может быть, за исключением Ингушетии, не имели никаких даже формальных контактов с властями Чеченской республики. Такая изоляция формировала нежелательное представление о якобы существующей непреодолимой стене между чеченским народом и его соседями. Так никогда не было и не должно быть впредь.

В своем качестве руководителя республики я обратился к Б.Н. Ельцину с предложением о необходимой поездке северокавказских руководителей в Грозный для общей встречи с участием главы Чечни А. Масхадова. Я обратился с этим предложением к президенту еще и потому, что считал: общегосударственных усилий по сохранению территориальной целостности России недостаточно. Свою роль должны сыграть согласованные инициативы северокавказских республик, краев и областей. Получив согласие Москвы, начал практическую подготовку поездки вместе с главами Ингушетии Р.С. Аушевым, Кабардино-Балкарии В.М. Коковым, которые внесли весомый вклад в реализацию задуманной инициативы.

И вот 3 апреля 1998 года М. Магомедов (Дагестан), В. Коков (Кабардино-Балкария), Р. Аушев (Ингушетия), В. Хубиев (Карачаево-Черкесия), А. Джаримов (Адыгея), В. Чуб (Ростовская область), А. Черногоров (Ставропольский край), А. Гужвин (Астраханская область), К. Илюмжинов (Калмыкия) и я в сопровождении усиленной охраны направились в Грозный. Не было только краснодарского губернатора Н. Кондратенко.

Встреча с чеченским руководством во главе с Масхадовым проходила в Ханкале. Чеченцы понимали, что для нас абсолютно ни в какой форме неприемлемо обсуждение вопроса о выходе Чечни из состава России. Поэтому обсуждали самое наболевшее: как избежать гибели людей – и жителей Чечни, и российских военнослужащих. Меньше человеческих жертв! Масхадов сказал, что примет все предложения, особенно акцентируя внимание на теме северокавказского соседства. Здесь к разговору подключился Удугов, министр информации и печати Чечни, известный идеолог сепаратизма. Проводя параллель между системой ОБСЕ и возможными механизмами безопасности на Северном Кавказе, он ставил абсолютно нереальную задачу – обеспечить безопасность на юге России силами северокавказских субъектов Федерации, то есть без участия Москвы. Его предложения напоминали некоторые идеи Конфедерации народов Кавказа. Речь шла о создании наднациональных политических структур, парламента, общих вооруженных сил на Северном Кавказе. Может показаться странным, но в те годы чеченские сепаратисты не теряли связей с европейскими организациями. С одной стороны, они принимали «помощь» международных террористов – по данным тогдашнего министра иностранных дел России И.С. Иванова, только в 1999–2001 годах в Чечне находилось свыше 400 иностранных наемников. В сводках кавказской военной хроники в то время мелькали экзотические для России имена полевых командиров арабского происхождения: Хаттаб, Абу Джафар, Абу Умар, Абу аль-Валид. А с другой стороны, в Грозном несколько лет работала миссия ОБСЕ под руководством швейцарского дипломата Тима Гульдемана, которая отслеживала ситуацию и, полагаю, была в курсе всего происходящего, не исключая и связей чеченских сепаратистов с боевиками из «Аль-Каиды». Но это, вероятно, не помешало Гульдеману «подбросить» Удугову идею «кавказского ОБСЕ».

На встрече в Ханкале нам пришлось объяснять, что без ключевой, незаменимой роли органов государственной власти Российской Федерации никакие предложения не могут быть реализованы. По-моему, сам Масхадов не рассчитывал, что кто-то из гостей воспримет всерьез проект «северокавказского ОБСЕ». Со своей стороны мы пообещали помощь в решении гуманитарных вопросов, включая медицину, образование, экономическую поддержку.

Двусторонние встречи с руководством Чеченской республики состоялись у губернаторов Черногорова, Чуба и Гужвина. Их итогом стали договоренности об оказании помощи в продовольственной сфере, в решении хозяйственных вопросов.

Для лучшего понимания ситуации в регионе, на фоне которой проходила наша встреча в Грозном, приведу несколько фактов.

В условиях постоянной нестабильности в Чечне и вокруг нее преступный мир развернул масштабный «проект» по похищению людей с последующим выкупом. «Концерн» этого дикого ремесла был интернациональным. Преступники перемещали заложников на территорию Чечни или Ингушетии. В отчаянном положении оказались сотни жителей Ставропольского края, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии. Мы должны были ежедневно заниматься решением этих вопросов и каждый случай, когда удавалось спасти человека, воспринимали как событие огромной важности.

Во время нашего пребывания в Ханкале Басаев в переговорах не участвовал, но в какой-то момент появился и держался особняком. Потом неожиданно подошел ко мне и так же неожиданно сказал: «У нас находится ваш земляк, осетин. Он занимался спиртовым и нефтяным бизнесом, не выполнил обязательств, задолжал большие деньги, за что и оказался у нас». Далее Басаев сказал, что готов вернуть его. Это меня обрадовало: спасти человека – что может быть важнее! Заняться практической стороной вопроса поручил находившемуся со мной секретарю Совета безопасности республики генералу Юрию Бзаеву. И парня, его фамилия была Кантемиров, действительно освободили. Потом его передали в Назрани нашим представителям. Позже посыпались новые угрозы в адрес Кантемирова – он якобы не выполнил обязательств перед теми, кто держал его в заложниках.

На встрече с Масхадовым я поднял еще один вопрос. В первый период моей работы на посту президента республики мне попало в руки ротапринтное издание с речами и высказываниями Джохара Дудаева. Он совершенно надуманно, не имея никаких фактов, приписывал нашей республике и ее народу масштабное участие в военных мероприятиях на территории Чечни. Эти ложные, фальсифицированные сведения определенно были навязаны Дудаеву его советниками, которые пытались разыграть карту межэтнических распрей, ослабить единство народов Северного Кавказа. Осетия была для таких «советчиков» объектом особых «забот». Я подчеркнул в разговоре с Масхадовым, что никаких специальных «осетинских подразделений» для военных действий против сепаратистов в Чечне никогда не существовало. И на других встречах с представителями чеченского руководства вновь и вновь обращал внимание на лживость и опасность подобных утверждений. Это надо знать, чтобы не оставить неправду в наследство последующим поколениям.

Многонациональная Осетия – неотъемлемая часть Российской Федерации. Мы всегда были и будем вместе с теми, кто выступает против сепаратизма, против терроризма, против насильственного решения спорных вопросов. Если военнослужащие любой национальности выполняют свой конституционный и гражданский долг – это их святая гражданская обязанность. Но Осетия никогда, в том числе в новейшей истории, не противопоставляла себя какому-то народу. Хронология осетино-чеченских отношений полна достойных страниц. Эта традиция находится в надежных руках нынешнего поколения руководителей и молодежи двух народов.