Татьяна Матасова - Софья Палеолог

Софье как «хранительнице домашнего очага» была отведена судьбой исключительно сложная роль. Она должна была отвечать за благополучие сыновей и дочерей, а также радовать грозного мужа теплом и заботой. Ситуация осложнялась тем, что у Ивана III от первого брака с тверской княжной Марией Борисовной был сын Иван, которого источники именуют Иваном Молодым. Софье пришлось налаживать отношения с пасынком, а это оказалось делом весьма непростым. Амброджо Контарини сообщал, что у юного Ивана Молодого отношения с Софьей не сложились: княжич «был в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной». {774} 774 Барбаро и Контарини… С. 229.

Иван Молодой не всегда соглашался с отцом и теми, под чьим влиянием он находился, подчас обнаруживая собственное видение политической ситуации. Так, осенью 1480 года он бесстрашно остался с воеводой Даниилом Холмским на берегу Угры, тогда как Иван III, поддавшись малодушию, поначалу склонялся к примирению с Ордой или бегству. Великий князь покинул лагерь на Угре и приехал в Москву, где его встретили митрополит Геронтий и архиепископ Ростовский Вассиан. Последний обратился к нему с грозной обличительной речью, в которой назвал его «бегуном» и предостерег: «Вся кровь на тебе падет христианскаа, что ты, выдав их, бежишь прочь…» Некоторые летописи свидетельствуют о том, что «гражане роптаху на великого князя». {775} 775 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 307. Сын же его Иван Молодой относился к патриотически настроенной части русской аристократии, {776} 776 Горский А. А. Москва… С. 174–175. во многом противопоставляя себя Софье, «бежавшей» на Белоозеро с детьми.

Можно думать, что особую неприязнь Иван Молодой стал питать к Софье после того, как в 1479 году у нее родился сын Василий. Первенец Ивана III понимал, что Василий может по смерти отца претендовать на московский престол. Иван Молодой наверняка знал о надеждах московских треков, которые они возлагали на наследника Палеологов, а потому чувствовал, что ему предстоит нелегкая борьба за престол.

Но Ивану Молодому не пришлось в ней участвовать. 7 марта 1490 года в возрасте тридцати двух лет он умер от болезни ног — вероятнее всего, от подагры («болел камчюгом в ногах», — сообщил летописец). {777} 777 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 327. Этой смерти предшествовало лечение, которое осуществлялось под руководством некоего «мистро Леона жидовина из Венеции». Леон прибыл в Москву в 1490 году с русским посольством, возвращавшимся из Рима. Посольство возглавляли греки Дмитрий и Мануил Ралевы. {778} 778 Там же. «Мистро Леон» обещал вылечить Ивана Молодого. Можно думать, что он лечил князя по последнему слову тогдашней медицины, но методы врачей тех лет подчас отличались настоящим изуверством и не всегда приводили к желаемым результатам.

В те времена медицина основывалась не только на известных свойствах целебных растений или манипуляций, но и на разнообразных «теоретических» выкладках, опирающихся на астрологию, магию и прочие сомнительные дисциплины. Настои из неведомых заморских трав, которыми лекарь поил больного, а также необычные процедуры, которым он подвергал князя, вызывали подозрение у москвичей. Когда же после этого лечения Иван Молодой умер, вину за его смерть возложили на врача: «Лекарь же даст ему зелие пити и жещи начасть кляницами по телу, въливая горячую воду (то есть лечил стеклянными сосудами, видимо, чем-то наподобие современных банок. — Т. М .), и от того ему бысть тяжчае, и умре…» {779} 779 Там же. «Мистро Леон» дорого поплатился за смерть своего пациента: он был казнен.

По Москве поползли слухи о том, что за смертью наследника престола стоит Софья. Верить, что лечение просто не помогло, никто не хотел. Тем более что у Софьи и ее греков был мотив для убийства. Примечательно, что среди иноземцев, приехавших на Русь с посольством братьев Ралевых, был и Андрей Палеолог — человек более чем сомнительной репутации. Подозрения в причастности великой княгини к смерти пасынка возросли после 1498 года, когда стало известно, что к ней ходили «бабы с зелием», которые хотели отравить сына Ивана Молодого Дмитрия (известного в источниках как «Дмитрий-внук»). Но это отдельная история…

Вдова Ивана Молодого Елена родом была из Молдавии, почему и именовалась на Руси Волошанкой (русские источники именуют жителей и Молдавии, и Валахии волохами ). После смерти мужа в ее светлице была изготовлена пелена «Усекновение главы Иоанна Предтечи». {780} 780 Маясова Н. А. К вопросу о южнославянских связях в русском лицевом шитье XV–XVI вв. // Проблемы русской средневековой художественной культуры. М., 1990. С. 87. Избранный сюжет символизировал смерть праведника от рук нечестивцев и отражал восприятие случившегося теми, кто обвинял в гибели первенца Ивана III Софью и ее приближенных.

Со смертью Ивана Молодого вопрос о престолонаследии не был решен. Елена хорошо понимала неприязнь к Софье своего погибшего супруга. Второй женой ее отца — молдавского господаря Стефана Великого — была гречанка Мария, дочь князя Феодоро (Мангупа) Исаака. {781} 781 Фадеева Т. М., Шапошников А. К . Указ. соч. С. 49–50. Отношения между мачехой и падчерицей складывались непросто. Переживания юности могли сформировать у Елены настороженное отношение к грекам.

Елена мечтала видеть великим князем после смерти Ивана III своего сына Дмитрия. Той же судьбы Софья хотела для своего старшего сына Василия. За годы жизни в Москве она убедилась, что судьба младших сыновей в великокняжеской семье обыкновенно была плачевна. Ее супруг унижал братьев, ущемлял их свободы, а порой и расправлялся с ними. Софью поддерживали греки: с благополучием Василия были связаны их надежды на возрождение Византии. Но преимущества были и у Елены: она была дочерью могущественного правителя, и за ней, так же как и за Софьей, стояла большая группа единомышленников. Примечательно, что Елена Волошанка воспринималась в ту пору прямой наследницей древних римлян: в Молдавии была составлена хроника, возводившая родословную Стефана Великого к римским императорам. {782} 782 Хорошкевич А. Л. Русское государство… С. 90–91. Во времена, когда в России была актуальна «римская образность», прямые потомки римских императоров, не «изрушивших» — в отличие от греков — православную веру, могли рассчитывать на широкую поддержку русской аристократии. Сам Иван III до конца 1490-х годов официально не назначал себе преемника. Скрытый конфликт долго не проявлялся.

Пока обе женщины мечтали о счастливом будущем для своих сыновей, пришла пора выдавать замуж Елену («Олену») — первую дочь Ивана III и Софьи. Эти хлопоты на время отвлекли великую княгиню от тяжелых дум о судьбе Василия.