Яков Резник - Так добывалась Победа

К рассвету противник стал обтекать Романовку справа. Разгадав замысел врага, Фомичев заранее отдал приказ расположить пять танков восточнее села для захода в тыл немцам, а остальные танки — вдоль шоссе, со стороны Романува Села.

Показались боевые порядки противника. Враг имел в своем распоряжении ручные и станковые пулеметы, автоматы и фаустпатроны.

Комбриг прыгнул на крыло танка. Он повел часть в атаку. Начальник штаба гвардии подполковник Баранов тоже сел в свою машину (командиром был младший лейтенант Ракинцев, механиком-водителем — гвардии старший сержант Гальцев, башнером — гвардии старший сержант Артемьев и радистом — старший сержант Репьев).

Танки придвинулись к противнику на расстояние 600—400 метров и с ходу открыли по нему артиллерийский и пулеметный огонь, затем ворвались в боевые порядки врага.

Начальник штаба Баранов сам заряжал пушку, а башнер доставал снаряды из боеукладки и подавал подполковнику. Баранов подбадривал башнера:

— Хорошо! Вот так! Давай, давай!

Враг огрызался, но когда ударили танки с тыла, фашистская пехота растерялась. С фланга их уничтожали отважные автоматчики капитана Приходько и полковника Смирнова.

Фашисты отступали по лощине. Танки вслед били из орудий. Было грязно, к сапогам прилипала земля — гитлеровцы бежали, бросая оружие. Падали мертвые. Притворившись мертвыми, падали и живые.

Комбриг спрыгнул с танка и крикнул разведчикам, саперам, танкистам, автоматчикам, а также и поварам, и ординарцам, и писарям, которые с самого начала участвовали в бою:

— Ребята! Фашист бежит, не дайте уйти! Бейте его!

Разведчик Виктор Тимофеев, бывший слесарь на строительстве Челябинской ТЭЦ, увидел, как гитлеровский офицер упал на бегу, откинув в сторону полевую сумку. И лежит как убитый, прижав к груди наган. Но наган на взводе. Тимофеев сделал вид, что не заметил его, а поравнявшись с ним, быстро повернулся к фашисту и выстрелил в упор.

Подполковник Баранов и экипаж его машины бегут по полю за отступающим врагом. В метрах 80 от них, на высотке, появился вражеский автоматчик. Целился в подполковника. Башнер штабной машины Артемьев быстро вскинул трофейную немецкую винтовку и уничтожил фашиста.

Бой заканчивался.

В другом месте произошел забавный случай. Разведчик Дмитрий Троешкин заметил, что у «убитого» немца мигают ресницы. Предложил товарищам:

— А ну, ребята, сбросим его в реку.

Только хотели раскачать, как немец открыл глаза. Дрожит как лист. Бойцы засмеялись, повели его в штаб.

Дмитрий Троешкин и Георгий Толкачев пошли по селу искать попрятавшихся немцев и вскоре привели несколько человек пленных.

Ни один захватчик не ушел. В этом бою враг потерял убитыми около 500 человек. Только разведчиками было взято в плен 100 человек. Каждый боец вел по пять-семь пленных.

Перегруппировка сил была обеспечена.

В этом бою челябинцы разгромили 168-й полк 68-й гренадерской дивизии противника.

Бой этот назвали в бригаде «Мамаевым побоищем». И он надолго остался в памяти челябинских танкистов.

В этом бою отличились многие гвардейцы — уральцы-добровольцы: старший лейтенант М. Акиньшин, старший сержант А. Соколов, старший сержант А. Худяков, капитан В. Федоров, старший лейтенант В. Шабашов, сержант Л. Пономаренко, рядовые Волков и Лемза, лейтенант А. Дмитрюк, связистка А. Котлярова, ординарец комбрига М. Собко, майор С. Курманалин, комсорг батальона старшина Е. Доломан, комсорг батальона старший сержант В. Чернов, командир роты старший лейтенант М. Коротеев, лейтенант В. Ясиновский, капитан И. Гаськов, старший лейтенант Валеев, старший лейтенант Сунцов, капитан батальона Ф. Приходько, пулеметчик Гуменюк, младшие лейтенанты В. Лычков, П. Кулешов и многие-многие другие.

На фронт я попал связистом, и, признаться, первое время очень огорчался. Мне хотелось воевать танкистом.

Хорошо помню, как все случилось. В марте 1943 года мы, большая группа добровольцев, прибыв в лагерь, встали в очередь перед капитаном Голубевым, командиром мотострелкового батальона. Шло распределение по подразделениям бригады.

«Только бы попасть в танковый экипаж!» — думал я. Но мечте не суждено было сбыться. Лейтенант Холодный, заместитель командира истребительной противотанковой батареи, взял меня в свое подразделение. Так и сказал: «Отдайте Брыкова мне, нам такие нужны». И я был зачислен телефонистом.

Я считал себя самым несчастным солдатом бригады, думая, что другие в боях с врагом будут уничтожать его технику и живую силу, а я — сидеть где-то в укрытии и повторять в телефонную трубку команды, переданные с другого конца провода. Этак дотянешь до конца войны и живого немца не увидишь. Так думал я, но глубоко ошибся. И не раз, не два я принимал участие в боях. Прошел с бригадой весь ее боевой путь от Курской дуги до Праги.

Особенно часто вспоминаю один из тяжелых боев весной 1944 года. Это было в Каменец-Подольскую операцию. Сколько славных ребят-добровольцев потеряли в том бою.

Истребительно-противотанковой батареей командовал гвардии старший лейтенант Иван Пивцаев, командирами огневых взводов были гвардии лейтенант Федор Гуторов и гвардии младший лейтенант Афанасий Игошин. Из-за сильной распутицы наша батарея отстала от танковых батальонов бригады, которые все дальше и дальше с боями уходили в направлении Каменец-Подольского. Нам не повезло. Все шесть машин батареи засели в грязи. Выбраться не было никакой возможности. Сколько стоило трудов — собрать их в одно место. Чуть только подсохли дороги, батарея устремилась вперед, догонять свои боевые батальоны.

Боясь окружения, немецкие части отходили в том же направлении, порой по тем же дорогам, где шли мы. Недалеко от города Черткова есть красивое местечко Езержаны, к которому подходили две шоссейные дороги, сливаясь вместе на его окраине. Нашей батарее была поставлена задача: оседлать этот стык дорог. Не дать танкам противника и его пехоте прорваться через Езержаны и выйти на Каменец-Подольский.

Последний день марта прошел спокойно. Наблюдатели Василий Кухтин, Иван Козлов, Евгений Баженов докладывали, что противника не видно. В ночь на 1 апреля погода внезапно испортилась. Тучи заволокли небо. Пошел сильный снег. Он занес все орудия и окопы. И вдруг с наблюдательного пункта сообщили, что появился передовой отряд немцев. В голове его шли танки.

Фашисты подожгли дом, где был оборудован наблюдательный пункт. Артиллерийским разведчикам и связистам пришлось покинуть его и отойти на огневую позицию. Орудия приготовились к бою. Три орудия занимали огневые позиции слева от дороги, а одно справа, впереди от кладбища.