Рудольф Ветишка - Прыжок во тьму

Отдельные участки партийной работы в этой чрезвычайно серьезной обстановке были распределены между членами Центрального Комитета следующим образом.

Общее руководство КПЧ было возложено на Йозефа Молака и Рудольфа Ветишку; Карела Выдру уполномочили организовать охрану партии согласно инструкциям, разработанным Рудольфом Ветишкой; Карел Прохазка, Йозеф Коштялек и некоторые другие товарищи из Челаковиц (Рудиш) были назначены командирами боевых групп; Антонину Видиму поручалось работать в профсоюзах; Карел Аксамит был уполномочен поддерживать связь с остальными группами национально-освободительного фронта Сопротивления, шире вовлекать коммунистов в создание национально-освободительных революционных комитетов и пропагандировать политическую линию партии в интересах единства народа.

Таким образом, перед каждым членом Центрального Комитета были поставлены определенные задачи.

Итог пленума был очень важен. Приняты политические и практические меры, направленные на развитие антифашистской борьбы, а тем самым создана надежная база для развития организованной вооруженной борьбы в городе и деревне.

Борьба против фашистов на родине вступила в новую фазу.

Заседали мы целый день, прения окончились только к вечеру. Мы вышли из дому. Кое-кто отправился в лес, остальные столпились на волейбольной площадке.

Я с несколькими товарищами присел возле дома. Мы опять заговорили о Советском Союзе. Жажда услышать живое слово о Москве, о наших руководящих товарищах породила массу вопросов. Я не заставил дважды себя уговаривать. Постепенно и другие товарищи присаживались возле нас. День угасал. Опушка леса потемнела, контуры деревьев и кустарника медленно исчезали в сгущавшихся сумерках.

Перед моим мысленным взором возникали знакомые места Советского Союза, и прежде всего Москва — моя вторая родина.

Но мог ли я словами передать тот героизм, которым дышала Москва, когда под ее стенами стояли гитлеровцы? Мог ли я отчасти передать преданность родине советского солдата и советского народа, мужество, которое изумило весь мир?

Действительность не поддавалась описанию. Но даже и то, что я рассказывал, вдохновляло слушателей.

Центральный Комитет поручил мне написать статью в «Руде право» об итогах пленума. Я считал, что в статье прежде всего нужно объяснить, почему тактика выжидания — одна из самых серьезных и опасных преград на пути активного развития национально-освободительного движения.

Хотя народ люто ненавидел оккупантов, вовлечь его массы в активную антифашистскую борьбу было делом нелегким. Давали себя знать последствия роковой мюнхенской капитуляции. Многие до сих пор спрашивали: «Могли ли мы что-нибудь предпринять в 1938 году вместо капитуляции? Не способствовала ли капитуляция избавлению народа от еще больших бедствий?»

Бенеш и его политическое окружение и после Мюнхена усиленно пропагандировали эту капитулянтскую идеологию, поэтому многие считали капитуляцию актом политической дальновидности, спасшей народ от жертв, к которым могла бы привести война. Они не понимали, что оккупация грозила народу почти полным истреблением. Неясность в этих вопросах служила питательной средой тем, кто одобрял политику пассивного сопротивления; их ненависть к оккупантам выражалась лишь презрением к ним. Они ждали освобождения от союзников. Лондонское правительство всеми силами поддерживало эти настроения, так как понимало, что народ, который поднимается на борьбу с оккупантами с оружием в руках, не позволит навязать себе социальный строй домюнхенской республики.

Статью, озаглавленную «1918-й год не повторится!», напечатали в июле.

Решения Центрального Комитета поставили перед нами неотложные, конкретные задачи, которые следовало как можно быстрее проводить в жизнь. После пленума мы несколько раз встречались с товарищем Молаком. Нужно было совместными усилиями решить два основных вопроса: как лучше и эффективнее перестроить подпольное партийное движение в прочно организованную сеть вооруженных отрядов и как осуществить на практике охрану ЦК.

На пленуме выявилось, что после репрессий гестапо в 1942 году и в январе 1943 года движение приняло более широкий размах, чем даже можно было предполагать. В июле 1943 года мы вновь действовали почти по всей Чехии: Прага — город и Пражский район, Бероун, Горжовицы, Пржибрам, Плзень, Платовы, Добржиш, Табор, Писек, Ческе-будейовицы, Кладно, Раковник, Лоуны, Либоховице, Мельник, Брандыс, Челаковицы, Млада-Болеслав, Пардубице, Немецки Брод, Градец-Кралове, Наход, Врхлаби, Илемницы, Рожмитальский и Збраславский районы и еще целый ряд других. В этих районах деятельность партии в ту пору была самой активной.

Обменявшись мнениями с товарищем Молаком, решили, что я буду руководить партийными организациями Праги, Пардубице, Находа, Нимбурка, Градца, Мельника, Брандыса, Челаковиц, Млада-Болеслава, Немецки Брода, Врхлаби, Илемнице, Збрасловского района. Товарищ Молак — партийными организациями западной и южной Чехии. Для своей работы я отобрал инструкторов: Войту [26] Войта — Ярослав Фиала. — Прим. перев. , Миладу [27] Милада — Пепча Файманова. — Прим. перев. , Аксамита, Пиларжа, Фрайбиша, Маржика, Видима и Курку.

Товарищей Видима, Аксамита и Войту я уже знал по довоенной деятельности, Коштялека и Курку — по подпольной работе. Только с товарищами Пиларжом, Фрайбишом и Маржиком я познакомился после заседания Центрального Комитета. О деятельности инструктора Милады мне стало кое-что известно вскоре после прибытия в Прагу.

Й. Молак рассказал мне об этих товарищах. Карел Аксамит с самого начала оккупации работал в подполье. Еще в период деятельности I ЦК он был арестован, но ему удалось бежать. Затем он работал в Лоунском районе. Наряду с партийными обязанностями ему поручили руководить физкультурным движением. Антонин Видим, исполнявший обязанности секретаря Красных профсоюзов до оккупации, теперь работал в NOÚZ. Используя свое служебное положение, он много сделал для активизации деятельности нелегальных профсоюзов. Кроме того, он поддерживал связь с подпольными национально-освободительными комитетами. Йозеф Пиларж и Ярослав Фрайбиш работали вместе. Они отвечали за Кладненский, Раковницкий, Младоболеславский районы и Прагу — север. Я. Фиала, носивший подпольную кличку Войта, считался одним из самых надежных и опытнейших инструкторов. Меня это не удивляло. Ведь я знал его по довоенной работе в аппарате. Многих людей он знал лично. Я. Фиала отвечал за Прагу — запад и поддерживал связь с пражскими «зелеными ящиками» [28] Так назывались в период оккупации пункты связи. — Прим. перев. .