Николай Шараев - Пригорьевская операция

Чтобы успешно выполнить задание обкома партии, нам нужны были люди, хорошо знавшие Ершичский район и его жителей. Поэтому мы стали усиленно думать, как встретиться с озерновцами.

Воспользовавшись удобным случаем, я послал Свиридкину записку: передал привет от руководителей области, сообщил, что наш отряд прибыл в район Рославля по поручению обкома и что нам необходимо встретиться в самое ближайшее время. Я был уверен, что, получив записку, Свиридкин, оторванный от Большой земли с первых дней оккупации области, захочет немедленно повидать человека, недавно прибывшего из-за линии фронта. Свиридкин знал меня еще до войны по комсомольской работе. А за несколько дней до оккупации я был в Ершичском районе вместе с секретарем обкома партии Пайтеровым, проверявшим готовность местных коммунистов к подпольной и партизанской борьбе с врагом.

Я не ошибся. Через несколько дней Свиридкин, командир отряда Озернов, его заместитель Лазарев и врач Костенко были нашими гостями. Невольно бросался в глаза контраст во внешности комиссара и командира. Высокий, могучего телосложения, с крупными, приятными чертами лица, сорокалетний Владимир Акимович Свиридкин всем своим обликом являл полную противоположность маленькому, щуплому Анатолию Озернову. В фигуре командира не было вроде бы никакой внушительности. Только пронизывающий взгляд его больших черных глаз говорил, что этот человек не по воле случая оказался во главе отряда.

Мы сделали все, чтобы гости почувствовали наше искреннее уважение.

Оставаясь время от времени с глазу на глаз со Свиридкиным, мы вспоминали общих знакомых. Особенно его интересовало, кто из руководителей других районов где воюет, кто был на пленуме обкома… Владимир Акимович долго рассматривал удостоверение, подписанное Поповым и подтверждавшее, что я прибыл в южные районы по особому заданию обкома. Я намекнул, что это задание имеет отношение и к нему, но об этом речь пойдет впереди, когда последуют дополнительные указания…

В тот день наша радиостанция впервые получила прямую связь с недавно созданным Западным штабом партизанского движения. Радист Чуприн принес радиограмму, в которой Попов, уже как начальник штаба, сообщал, чтобы мы были готовы принять самолеты. На Озернова и Свиридкина эта радиограмма произвела сильное впечатление.

— Значит, Попов теперь в двух должностях? — спросил Свиридкин.

— В трех, — поправил я. — Секретарь обкома, начальник Западного партизанского штаба и член Военного совета фронта.

— Это хорошо, — сказал Владимир Акимович. — Теперь он больше будет помогать партизанам.

Ночью над лагерем впервые появились два советских самолета. Сориентировавшись по кострам, они сбросили нам в указанном месте груз. Не дожидаясь рассвета, мы распаковали тюки. С восторгом пересчитали несколько раз ящики с патронами, толовые шашки, взрыватели, автоматы, гранаты. Начальник штаба Данильченко тщательно перемерил стаканом махорку и определил, что можно выдать по полстакана на человека да кое-что останется в резерве командования. Винокуров рассортировал газеты для каждого подразделения. Весь лагерь радостно гудел.

На рассвете к штабному шалашу подошли гости. Крепко пожав нам руки, Озернов без всяких вступлений заявил:

— Мы решили присоединиться к вашему отряду, пишите приказ.

Трудно было поверить, что вот так просто семья лазовцев увеличилась сразу на две сотни хорошо вооруженных бойцов.

— Очень рады такому решению, — ответил я за всех, — будем громить фашистов вместе!

Так отряд Озернова стал 3-м батальоном объединенного отряда Сергея Лазо. Приказ подписали тут же. Командиром батальона был назначен сержант Озернов, комиссаром — старший политрук Свиридкин, начальником штаба — подполковник Коротченков.

Перед отъездом Озернов спросил, можно ли ему провести подготовленный отрядом налет на немецкий гарнизон села Корсики.

— Действуйте, как наметили, — охотно согласился Кезиков. — Если нужны патроны, можете прихватить.

— Это будет очень кстати! — обрадовался Озернов.

— Махорочкой для наших ребят меня уже снабдили, — весело подмигнул Лазарев.

— Ну а я вместо медикаментов повезу газеты, — сказал Костенко. — Это лекарство нам крайне необходимо.

Расставаясь, мы условились, что в ближайшие дни подъедем в батальон, познакомимся с людьми и решим, где лучше расположить лагерь. Проводив новых товарищей по оружию, я вернулся в лагерь и забрался в свой шалаш. Спать не хотелось. Я был, что называется, на седьмом небе: первая часть задачи, поставленной обкомом, была решена — крупный отряд уже создан. Теперь предстояло развернуть в полную силу боевые действия в тылу врага.

Отряд Озернова был одним из первых партизанских отрядов, созданных на юге Смоленщины. История самого сержанта Озернова, отражающая неукротимую волю советских людей к победе, типична для тех лет.

…Предельно уставший от всего, что пришлось увидеть и пережить, вторую неделю шел на восток Анатолий Озернов.

На 22 июня было у Анатолия назначено свидание с любимой, свидание, которому предстояло изменить всю его жизнь… Но не суждено было состояться этой встрече. Часть, в которой служил сержант, подняли по тревоге в шесть утра. Со стороны Бреста отчетливо слышалась артиллерийская канонада, доносились разрывы авиабомб…

Получив тяжелую контузию во время бомбежки, Анатолий Озернов отбился от части и оказался за линией фронта. Решив во что бы то ни стало добраться к своим, он упорно шел на восток. Огибая населенные пункты, занятые врагом, шел без пищи, но с оружием. Всячески старался сохранить в порядке свою солдатскую форму со знаками различия сержанта.

Где-то на Минщине Озернов встретил молодого военврача Костенко, который тоже служил на западной границе. В первый день войны полк, в котором Костенко был младшим врачом, вступил в тяжелые оборонительные бои, а в начале июля попал в окружение. Основным силам после кровопролитного боя удалось вырваться из вражеского кольца. Военврач отстал: на его руках умирал лейтенант. Костенко понимал, что спасти раненого невозможно, но поступить иначе не мог. Похоронив товарища, он с тяжелым сердцем, но с чистой совестью стал в одиночку пробираться к своим. Тут и произошла встреча с Озерновым. Они решили не расставаться ни при каких обстоятельствах.

Дороги войны привели друзей на Смоленщину. В середине сентября в Никулинском лесу они столкнулись с группой таких же, как они, военнослужащих, возглавляемой пожилым человеком, назвавшим себя полковником Хлебцевым. С ним был товарищ в штатском — заместитель председателя Ершичского райисполкома Рыков, оставленный райкомом партии для ведения подпольной работы. Хлебцев и Рыков решили создавать партизанский отряд и предложили Озернову и Костенко присоединиться. Те без колебаний согласились.