Шимун Врочек - Как выжить среди принцесс [litres]

Жена что-то отвечает. Подозреваю, острит в мой адрес. Женщины!

Злата возвращается. Бегом.

– Папа, отгадай еще загадку! Панда не панда, змея не змея. Что это?

Вот это действительно сложно. Я чешу в затылке:

– Ну… не знаю.

– Сдаешься, папа?! – В глазах девицы горит нешуточный азарт.

– Сдаюсь. Что это?

– Летучая мышь!

– Неожиданно, – признаю я. – Это ты сама придумала?

– Да, конечно! Отгадай еще загадку! Папа!

– Ну, давай.

– Летит, но не самолет. Летит, но не вертолет.

– Хм-м. Это что, птица?

– Нет! – Злата на мгновение заминается. – То есть ты отгадай какая!

– Воробей.

– Нет!

– Ворона?

– Нет!

– Ладно… Синичка?

– Нет, папа! – Злата радостно смеется. – Сдаешься? Это соловьи!

Теперь уже я смеюсь. Соловьи точно не вертолеты. Я представляю стаю соловьев, летящих под «Полет валькирий» Вагнера. Внушает, однако. Они летят над зелеными просторами Вьетнама…

– Отгадай еще одну загадку! – Злата прыгает вокруг меня. Ее распирает от эмоций. – Папа!

– Хорошо.

– Ура! Что такое – оранжевое, чуть-чуть белое, чуть-чуть черное?

Я смотрю на девицу. Круглая рожица Златы полна лукавства.

Тут я подвисаю серьезно. Кажется, Эйзенштейн в своей книге «Метод» называл подобные загадки «еврейскими загадками». Это когда некий предмет определяют не по его основным (и довольно банальным, очевидным) признакам, а по второстепенным. На этом построены многие литературные и киноприемы. Эйзенштейн упоминает, что «еврейские» – одни из самых древних видов загадок.

– Не знаю, – говорю я. – Хм-м… это игрушка?

– Нет!

– Еда?

– Нет!

– Животное?

Пауза.

– Нет, ты отгадай какое!

«Оранжевое, белое, черное». Меня осеняет:

– Лиса?

– Э! – Злата заглядывает мне в глаза. – А давай ты не знаешь? Давай?

Я смеюсь.

– Ну, хорошо. Сдаюсь. Кто это?

Злата вытаскивает из-за спины мягкую игрушку.

– Лисичка!

У лисички грустный вид опытного домашнего животного. «Просто притворись мертвым, и тебя рано или поздно забудут».

Злате так нравится игра в загадки, что она выдумывает следующую на ходу. Причем едва успевает спрятать от меня ответ.

– Что такое бежевое, чуть-чуть белое, чуть-чуть черное? Папа, отгадывай!

Конечно, мне интересней, откуда ребенок знает слово «бежевый», но нужно продолжать игру. Тут у меня вариантов немного:

– Заяц?

– Нет!

– Ну, я не знаю… Бежевое? Слон?

– Нет! – радуется Злата.

– Ладно, сдаюсь.

Злата победно вытаскивает маленького плюшевого зверька. Действительно, он бежевый-белый-черный.

– Это кенгуру!

– Злата, ну так нечестно. Ты бы хоть сказала, что он умеет прыгать… не знаю… у него карман на животе. А то так попробуй догадайся…

– Папа, отгадай еще загадку!

– Ну, хорошо. Только после идем зубы чистить и спать.

– Ладно! Что такое – у него длинная шея…

– Жираф?

– Э! Подожди, папа! У него длинная шея, оранжевые пятна…

– Жираф.

– Нет, папа! Я не договорила! Длинная шея, оранжевые пятна, он вытягивает шею, чтобы достать на деревьях траву…

– Листочки.

– …листочки! Он их ест! Кто это, папа?

Я беру паузу на размышление. Потом говорю серьезно:

– Думаю, это жираф.

– Э! – Злата возмущена. – А давай ты не знаешь?

Уговариваю Василису пойти в кино.

– Василиса, пошли на «Легенду о Коловрате».

– Это мультик?

– Нет, исторический фильм. То есть легенда, конечно. Но о реальной истории. Пойдем?

Василиса фыркает.

– Не хочу.

– Ты чего? Пошли, фильм о нашествии татаро-монголов и как русичи ему противостояли. И говорят, хороший. Давай, будет интересно! Такое надо знать. Это же фильм о том, как твои предки сражались…

Тут до меня доходит. Моя жена, Василисина мама, – башкирка, а башкиры вовсю участвовали в походе Батыя.

– …с обеих сторон.

Сидим на кухне, смотрим «Последний богатырь» (кстати, вопрос вопросов, почему мы делаем это на кухне, а не в гостиной, где телевизор больше и диван. Подозреваю, что на гостиную нам просто не хватает времени. Гостиная требует серьезного подхода). На экране герой хватает корягу, чтобы бросить в колдуна, но не может. Коряга превращается в ветку огромного дуба.

Герой, с сомнением:

– Не, наверное, этому есть логическое объяснение?

Злата радостно:

– Да! – воздевает руки. – Это волшебство!

– Я фея Злата Снежная Бабочка, – объявляет девица. – Я буду колдовать! Папа, смотри, какие у меня крылышки!

– Замечательные крылышки.

– А палочка?

– Замечательная палочка!

– А ободок?..

…Это жена со старшей дочерью съездили в супермаркет за покупками и привезли Злате набор феи из трех предметов. Теперь дом полон волшебства.

– Очень красивый ободок, – говорю я.

– Раз, два, три! – Злата взмахивает палочкой, затем дует на нее, чтобы блестяшки разлетелись. – Хочу, чтобы все магазины открылись и никогда не закрывались! Это для тебя, мама.

Лариса героическим усилием сдерживает смех:

– Спасибо, доченька. Только ты обо мне думаешь.

Злата подходит ближе и шепчет:

– Потом и мне что-нибудь купишь, да?

Эфирное создание взмахивает палочкой и убегает в другую комнату. Крылышки за ее спиной трепещут.

– Добрая фея, – говорю я. – Деньги-то она забыла наколдовать.

Лариса ржет.

Злата сидит в детской на полу, изучает огромную книгу. Я подхожу:

– Злата, пошли зубы чистить.

– Папа, не мешай. Я учу колдовство.

– Хм-м. А почему ты колдовство учишь по книге «Океанология»?

Пытаюсь жене рассказать историю. Как по волшебству, появляется фея Злата Снежная Бабочка. При параде. Крылышки, ободок, палочка в руках. Фея возмущена:

– Э! Папа, зачем ты про меня рассказываешь?

– Ну…

Злата направляет на меня волшебную палочку.

– Абра-кададбра, швабра, пабра! Папа, замолчи! Ш-ш-ш. – Злата ждет результата, потом резюмирует: – Не получилось. Мама, давай папе заклеим рот пластырем?

Злата точно добрая фея?

Дети играли в Тайного Санту. И не в подвале, а в классе, конечно.

Василиса (наши двенадцать лет) со своими репетициями пропустила жеребьевку, кто кому тайно дарит подарки, и решила сделать подарок сама. И подарить кому захочет, без жребия. В открытое забрало. Василиса – девочка-пионер.

Дочь ушла в школу. Утром приготовила дерзкому Вове П. в подарок литровую бутылку колы (сама купила) и самодельные наклейки (сама рисовала), завернула подарок в красивую бумагу (сама выбрала в канцтоварах), аккуратно подклеила скотчем в десяти-пятнадцати местах, что-то там еще сделала вроде икебаны, используя еловые веточки, цветные шарики и искусственный снег (сама сделала по рецепту из интернета). Красота. Понятно, если бы спросили меня, я бы сказал, что тут вся эстетика не в коня корм, но у девочек еще есть некоторые иллюзии. И неважно, сколько девочкам лет – двенадцать или семьдесят.