Варвара Головина - Записки графини Варвары Николаевны Головиной (1766–1819)

Г. Чертков, прекрасный, добрый, русский человек в полном смысле этого слова, был человек благородный и здравомыслящий. Государыню он обожал, он умер через несколько месяцев после ее смерти, не будучи в силах перенести этой потери [98] 23 декабря 1797 г. .

Г-жа Протасова, безобразная и черная, как королева островов Таити, постоянно жила при дворе. Она была родственницей князя Орлова [99] Мать Анны Степановны Протасовой была двоюродной сострой князя и графов Орловых. и, благодаря его благосклонности, была пристроена ко двору. Когда она достигла более чем зрелого возраста и не составила себе партии, ее величество подарила ей свой портрет и пожаловала в камер-фрейлины. Она принадлежала к интимному кружку государыни не потому, чтобы она была другом императрицы или обладала высокими качествами, а потому, что была бедна и ворчлива. В ней развито было, однако, чувство благодарности. Императрица, сжалившись над ее бедностью, пожелала поддержать ее своим покровительством: она разрешила ей вызвать к себе своих племянниц и заняться их образованием. Она иногда шутила над ее воркотней. Однажды, когда Протасова была в особенно ворчливом настроении, ее величество, заметив это, сказала ей:

— Я уверена, моя королева, — (она так называла ее в шутку), — что вы сегодня утром били свою горничную, и потому вы как будто в дурном расположении духа. Я, встав в 5 часов утра и решив дела в пользу одним и во вред другим, оставила в своем кабинете все дурные впечатления, все свои беспокойства, и прихожу сюда, моя прекрасная королева, с самым лучшим настроением духа.

Двор великого князя Александра состоял из обер-гофмаршала графа Головина, моего мужа, графа Толстого [100] Граф Николай Александрович Толстой (род. 1761 г., ум. 1816 г.), камергер при вел. кн. Александре Павловиче, впоследствии обер-гофмаршал и действительный тайный советник. , камергера Ададурова [101] Камергер Алексей Ададуров, кажется, сын д. т. с. Василия Евдокимовича Ададурова (р. 1709 г., ум. 1780 г.), куратора Московского университета и бывшего наставника императрицы Екатерины. , князя Хованского [102] Прапорщик Семеновского полка, князь Андрей. и камер-юнкера графа Потоцкого [103] Граф Феликс Осипович, с 1795 г. генерал-майор, камергер при вел. кн. Александре Павловиче с 1794–1796 г. .

Двор проводил вечер у принцессы Луизы, которая со времени своего миропомазания и помолвки получила титул великой княжны Елисаветы. Племянницы г-жи Протасовой приходили туда постоянно. Принцесса Фредерика немало способствовала оживлению общества. Она была очень умна и хитра и, несмотря на ее юный возраст, выказывала решительность характера. Увы, ее судьба, хотя и блестящая, подвергла ее многим испытаниям, и корона, возложенная на ее голову, была покрыта шипами [104] Она сделалась впоследствии супругой шведского короля Густава IV. В 1809 г. он был свержен, с престола. . Она уехала в конце пребывания двора в Царском Селе, чтобы вернуться к своей матери. Сцена разлуки двух сестер была очень трогательна. Накануне ее отъезда, идя к великой княжне Елисавете, я встретила императрицу под сводами террасы, выходящую от принцессы Фредерики. Она возвращалась с прощального визита от нее…

На другой день, утром, когда все было готово к отъезду, двор великого князя собрался, мы прошли через сад и прелестный цветник до лужка, где стоял ее экипаж. После раздирающих душу прощаний, великая княжна вскочила в карету к сестре в то время, когда дверцы уже закрывались и, поцеловав ее еще раз, она поспешно вышла, схватила мою руку и побежала со мной до развалины в конце сада; она села под дерево, положила мне голову, предавшись горю. Когда же графиня Шувалова вместе с остальным двором подошли к нам, то великая княжна Елисавета тотчас поднялась, подавила слезы и медленно, с совершенно спокойным видом, пошла по направлению к дому, уже в такие ранние годы умея скрывать свое горе [105] «Je serai seule, seule, absolument seule sans avoir personne à qui mos petites penseés», писала Елисавета Алексеевна матери в это время. . Эта сила заставляла ошибаться в ее характере всех тех, которые не хотели понять ее или считали ее холодной и бесчувственной; мне говорили об этом, но я всегда отвечала молчанием: бывают в сердце такие святые и дорогие уголки, говорить о которых значит профанировать их, и есть такие низкие и презренные мнения, что они не стоят, того, чтоб их оспаривать.

Приготовления к свадьбе великого князя Александра начались тотчас по приезде двора в город; все ожидали этого момента с живым интересом. Наконец настало 29 сентября 1793 года [106] Бракосочетание совершилось 28 сентября 1793 г. Великому князю Александру Павловичу не было еще 16 лет, а великой княгине Елисавете Алексеевне шел всего 15-й год. «C’est Psyché unie à l’Amour», писала о них Екатерина; на самом же деле это были еще дети. . В церкви Зимнего дворца было устроено возвышение, на котором должна была совершиться брачная церемония, для того, чтобы всем было видно. Как только молодые встали на него, всеми овладело чувство умиления; они были хороши, как ангелы. Обер-камергер Шувалов и князь Безбородко держали венцы. Когда обряд венчания был кончен, великий князь и великая княгиня сошли, держась за руку; великий князь стал затем на колени перед императрицей, чтобы благодарить ее, но государыня подняла его, обняла и целовала, рыдая. Такую же нежность государыня выказала и по отношению к великой княгине; затем молодые новобрачные поцеловались с великим князем-отцом и великой княгиней-матерью, которые тоже благодарили государыню. Великий князь Павел был глубоко тронут, что всех очень удивило. В то время он любил свою невестку, как настоящий отец.

Граф Растопчин, долго пользовавшийся милостью великого князя, рассказывал мне, что однажды в Гатчине, в разговоре о великой княгине Елисавете, великий князь Павел с живостью заметил: «нужно отправиться в Рим, чтобы найти вторую Елисавету». Но все изменилось потом; некоторые несчастные обстоятельства породили явления, которые могли возбудить сомнение и придать вид правды самым ужасным клеветам. Такова судьба царственных особ: самые законные и естественные из чувств постоянно подрываются людьми низкими, ловкими, льстивыми и жаждущими только того, чтобы сохранить царскую милость на счет истинно преданных им людей.

Император Павел более других опасался быть обманутым; его характер, становившийся все более недоверчивым, был очень удобен для тех, кто желал его гибели. Его супруга, великая княгиня, хотя любила его, но своими стараниями влиять на него только больше раздражала его. Она окружила его интригами, которые льстили его самолюбию, уничтожали доброту его характера. Она думала, что, спасая несчастных, она исчерпывала все свои обязанности благотворения, и то же тщеславие, которое уже столько раз вредило ей, отравляло те дела ее благотворительности, главным источником которых должно быть доброе сердце. Она стала завидовать красоте, грации и изяществу великой княгини Елисаветы, дружбе к ней императрицы и особенно воздаваемым ей почестям. Перемену ее по отношению ко мне я могу приписать лишь особенной моей привязанности к ее невестке; ее доброта, милости ко мне, продолжавшиеся 16 лет, обратились в ненависть; она старалась погубить меня во мнении великой княгини Елисаветы, уверенная, что ничто не могло быть для меня более чувствительным [107] Гр. Головина не знала о планах Екатерины лишить Павла Петровича престолонаследия, а, между тем, Мария Феодоровна боялась влияния Головиной на великокняжескую чету, видя в ней агента императрицы. .