Андрей Мусалов - Зеленые погоны Афганистана

Несмотря на суровую дисциплину, я своих подчиненных старался не обижать, особенно если речь шла о наградах. Нужно заметить, что кадры тех, кто был «за речкой», не особо жаловали. Получить какую-нибудь медаль было сложно. Но я старался «продавить» представления на награждение. В результате сразу четверо моих бойцов получили медали «За отличие в охране государственной границы СССР» и двое — «За боевые заслуги». На одного подчиненного написал представление на орден Красной Звезды и лично передал его начальнику войск округа, когда тот прилетел в гарнизон. Видя такое отношение, многие солдаты хотели служить именно в Гардане. Ведь, солдаты уважают тех, кто строг, но справедлив!

Уважали наш гарнизон и местные. Нам удалось договориться с муллами и старейшинами окрестных кишлаков. Мол, вы не трогаете нас, а мы — не трогаем вас. Принцип этот работал хорошо, и напряженность вокруг Гардены была невысокой. А если в каком соседнем кишлаке появлялись чужаки, то местные нам «сигнализировали».

Осенью 1986 года наш гарнизон обеспечивал проводку колонн, шедших по маршруту Гульхана — Тергиран — Изван — Умоль — Гардана. Одна из таких колонн шла 12 ноября. Для меня этот день стал особенным…

С утра прошло партсобрание, а после полудня отправили на Умоль очередную колонну. В ней ехали солдаты, которым пришла пора идти на «дембель». Их собрали в Гардане со всех окрестных «точек». В составе колонны шло несколько БМП и тентованных грузовиков. Воздушного прикрытия, которое обычно сопровождало колонны, на этот раз не было. Словно отвлекая внимание душманы атаковали один из постов сарбозов, и все вертолеты ушли туда.

Перед выходом колонны, я рассадил «дембелей» в десантных отделениях БМП, поскольку они ехали без оружия. Колонна без происшествий прошла около десяти километров, до Акшары. Впереди показались развалины какого-то строения, окруженного каменным дувалом. Там-то и скрывалась засада душманов. Они действовали грамотно — беспрепятственно пропустили головной дозор, а затем из всех стволов ударили по основной колонне.

Первым же взрывом, взрывной волной, меня выбросило из люка. Ту все начало развиваться, как в замедленной киносъемке. Гляжу — вторая граната медленно подлетает к борту БМП. Взрыв! Гибнет наводчик-оператор Андрей Иванов, офицер Ризван Алибакаров получает тяжелое ранение. Тут же загорается следующая бронемашина. К счастью, боекомплект в ней не сдетонировал, и она осталась на ходу.

Тут я пришел в себя, попытался отползти в какое-то укрытие. Оказалось, что я был ранен, да еще серьезно контужен. Духи заметили меня и начали поливать огнем. Хорошо, подошла одна из БМП, прикрывшая меня бортом.

Меж тем душманы сосредоточили огонь на грузовиках, полагая, что в них находятся люди. Нужно отдать духам должное — они били точно, с близкого расстояния. К счастью, большая часть солдат находилась в БМП. Я приказал молодым бойцам передать оружие «дембелям». Точность ответного огня тут же повысилась. Вскоре вернулась БМП, шедшая в головном дозоре. Она разнесла дувал, за которым скрывался противник, заставив его снизить интенсивность огня. Другая БМП сбросила с дороги подбитую бронемашину, закрывшую движение.

Колонна начала было движение, но тут выяснилось, что одна из «шишиг» (ГАЗ-66) не заводится. Тогда водитель ЗИЛ-130, шедшего следом за «шишигой», бросил, для прикрытия дымовую шашку, и принялся толкать неисправную машину своим автомобилем. ГАЗ-66 завелся и колонна пошла. Вскоре ей удалось выйти из-под обстрела. Духи еще некоторое время вели огонь вслед, но безуспешно.

В ответ на вылазку, окрестные гарнизоны были подняты по команде «К бою!» С Гарданы в район боя подтянулась разведывательно-боевая группа. Несмотря на приближавшиеся сумерки в воздухе появились вертолеты, которые «обработали» место засады НУРСами и пушечно-пулеметным огнем. К сожалению, опустившийся туман дал противнику возможность уйти.

Наша колонна благополучно дошла до Умоля. Здесь стали считать потери. В результате боя погибло два пограничника, еще восемь получили ранения. Один из раненых, командир отделения сержант Михаил Казин умер от ран на следующий день. Кроме того на месте боя осталась одна сгоревшая БМП.

Несмотря на ночные условия раненых, в том числе и меня, удалось оперативно переправить из Умоля на Гульхану, в медсанбат. Помогли вертолетчики, рискнувшие лететь в темноте. Вскоре из Гульханы меня переправили на советскую территорию — в Ишкашим. Там положили в местную больницу.

В больнице оборудования почти никакого не было, да и питание было так себе. Но врачи сделали, что могли — извлекли осколки, перевязали раны. Дня через три приехали сослуживцы — привезли денег и еды. Мне и другим раненым требовалось квалифицированное лечение. Но в свой округ мы попасть не могли: дорога на Мургаб была закрыта из-за погоды. Отправились в Хорог. А это был уже другой пограничный округ — Среднеазиатский. В Хорогском отряде был только медпункт и нас вновь разместили в местной районной больнице. Она была не лучше предыдущей.

В Хороге мы пробыли три недели. Деньги кончились, так же как продукты и сигареты. У одного из наших раненых началось обострение. По всему выходило, что в нашем отряде про нас попросту забыли. По городскому телефону я несколько раз пробовал дозвониться оперативному дежурному — безрезультатно.

Хорошо, что в Хороге находилась жена начальника оперативно-войсковой группы — подполковника Владимира Проничева. Когда я с ней связался, она сильно удивилась. Оказывается, все в ММГ и опергруппе были уверены, что мы давно находимся в Душанбинском госпитале. Супруга Проничева созвонилась с мужем, и уже на следующий день из Душанбе прилетел вертолет, который вывез нас из Хорога. Затем — переправили в Алма-Ату — в госпиталь Восточного пограничного округа.

В Афганистан я уже не вернулся. После долгого лечения и восстановления получил назначение в Молдавию. Там получил назначение на должность начальника комендатуры. По привычке сразу же начал тренировать личный состав, поднимать их по тревоге «в ружье». Но не учел, что граница мирная, народ расслабленный. На меня посыпались жалобы. Но я был непреклонен — считал, что военный человек всегда должен быть готов к войне.

Подполковник Александр Гусак родился в Оренбурге. После окончания школы, в 1969 году, поступил в Ярославский технологический институт. Однако учеба «не пошла». Вернулся домой, работал на заводе. Был призван на «срочную» службу — в пограничные войска. Службу проходил на Украине, в сержантской школе в Великих Луках, затем — на одной из застав. Незадолго до демобилизации написал рапорт на поступление в Алма-Атинское пограничное училище. Поступил успешно.