Джон Дуглас - Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Часы пробили уже три или четыре ночи, а он все так же сидел в салоне, как вдруг на парковку заехала одинокая девушка. Повинуясь минутному помешательству, Риссел возжелал получить обратно то, что он потерял. Угрожая пистолетом, он вытащил девушку из машины и повел ее в укромное место неподалеку от жилого комплекса.

Риссел спокойно, последовательно и точно рассказал о своих действиях нам с Бобом Ресслером. До встречи я выяснил, что IQ нашего собеседника превышал 120 пунктов. Не могу сказать, что почувствовал в нем сожаление или раскаяние: помимо редких случаев прихода с повинной или же самоубийства, сожалеют преступники лишь о том, что попались и угодили за решетку. Однако Риссел не пытался преуменьшить тяжесть своих деяний, и мне казалось, что ответы его были весьма точны. А поведение, которое он описывал, натолкнуло нас на ряд немаловажных умозаключений.

В первую очередь преступление совершается после мотивирующего события или инцидента, который мы называем фактором стресса. Подобную механику мы будем встречать снова и снова. Мотивирующим стресс-фактором может стать что угодно: у каждого из нас свои проблемы и заботы. Однако совершенно неудивительно, что двумя наиболее распространенными из них являются потеря работы и подруги / жены (здесь речь идет о женщинах не случайно, потому что по ряду причин, как я уже отмечал, почти всегда убийцами становятся мужчины).

В результате изучения таких людей, как Монте Риссел, мы осознали, что стресс-факторы являются крайне важной деталью в понимании динамики серийных убийств. Поэтому по тем или иным признакам убийства мы стремимся выяснить, какой же стресс-фактор его вызвал. В упомянутом в четвертой главе деле аляскинского убийцы, которым занимался мой коллега Джад Рей, время и подробности тройного убийства — женщины и двух ее дочерей — натолкнули Джада на мысль, что убийца не только потерял работу, но и расстался с любимой. Впоследствии выяснилось, что оба этих фактора действительно имели место. Если конкретнее, девушка бросила будущего убийцу ради его же шефа, который уволил парня, чтобы тот не мешался.

Вот и Монте Риссел совершил свое первое убийство в ночь после того, как увидел свою подругу с каким-то студентиком. Само по себе это уже очень важно. Но еще больше нам говорят способ убийства и повод для него.

По стечению обстоятельств жертвой Риссела оказалась проститутка, а это означает две вещи: во-первых, в отличие от девушек иной профессии, она не боялась соития с незнакомцем; а во-вторых, несмотря на испуг, жертва наверняка обладала отличным инстинктом самосохранения. Когда стало ясно, что ее собираются изнасиловать, угрожая пистолетом, она постаралась разрядить ситуацию, задрав юбку и спросив нападавшего, как ему больше нравится и в какой позе он предпочитает ее взять.

— Она спросила, в какой позе мне больше нравится, — сообщил он нам.

Однако такое поведение не только не смягчило Рис-села, но лишь сильнее его распалило.

— Как будто эта сучка пыталась взять ситуацию под контроль, — пояснил он.

Не исключено, что она симулировала два или три оргазма, чтобы удовлетворить его, но стало только хуже. Если она «получала удовольствие» от изнасилования, то это лишь укрепляло в преступнике мысль о том, что все женщины — шлюхи. Она стала обезличенной, и потому мысль об убийстве далась ему так легко.

А вот другую жертву он отпустил. Она рассказала, что ухаживала за больным раком отцом. У брата Риссела тоже был рак, и потому девушку он идентифицировал с ним. В его глазах она приобрела определенную личностную окраску, в отличие от проститутки или изнасилованной Ричардом Спеком молодой медсестры, которая лежала на диване связанная и лицом вниз.

Но это одновременно объясняет, почему так сложно дать общие рекомендации о том, как следует вести себя во время изнасилования. От личности насильника и его мотивов зависит, нужно ли беспрекословно выполнять его указания или попытаться убедить его этого не делать. Одни и те же действия могут все усложнить. Сопротивление и борьба способны остановить «насильника самоутверждающегося», но вот «насильника возбужденного» доведут и до убийства, если жертве не удастся убежать. Не всегда имеет смысл и делать вид, что акт насилия доставляет вам удовольствие. Нужно помнить, что преступление является выражением злобы, агрессии и желания почувствовать власть. А соитие — это лишь средство, а не самоцель.

После изнасилования женщины, похищенной на стоянке, Риссел, исполненный злобы, стал решать, как поступить со своей жертвой. И тут она — многие из нас сочли бы ее поведение предельно логичным — пытается сбежать. Из-за этого в нем еще сильнее укоренилась мысль о том, что ситуацию контролирует жертва, а вовсе не он сам. Слова Риссела мы привели в статье, опубликованной в «Американском психиатрическом журнале»: «Она побежала вниз по склону, но я схватил ее и выкрутил руки. Она была крупнее меня. Я начал ее душить… она споткнулась… мы покатились вниз к воде. Я ударил ее головой о камень и держал под водой».

Мы пришли к выводу, что для анализа преступления поведение жертвы не менее важно, чем поведение самого субъекта. Были ли риски, связанные с конкретной жертвой, высокими или низкими для преступника? Что она говорила и делала? Подначили его ее действия или же, наоборот, охладили? Как происходила и чем закончилась их встреча?

Риссел за своими жертвами далеко не ходил, а именно: он выбирал их из числа обитателей его жилого комплекса и соседних домов. После первого убийства табу было снято. Монте осознал, что способен на это, что ему это нравится и что он ничем не рискует. Если бы тогда нас пригласили к расследованию и мы составляли бы его психологический портрет, мы предложили бы искать опытного человека с некоторым криминальным прошлым — например, совершившего насильственное преступление, которое, в сущности, и значилось за Рисселом. Честно говоря, мы наверняка ошиблись бы с возрастом, во всяком случае, поначалу. На момент совершения первого убийства Рисселу едва исполнилось девятнадцать. А в портрете значился бы мужчина, которому далеко за двадцать, если не все тридцать.

Случай Риссела показывает, что в нашем деле возраст — весьма относительная категория. В 1989-м моего коллегу по отделу Грега Маккрери пригласили расследовать запутанную серию убийств проституток в Рочестере, штат Нью-Йорк. При активном содействии капитана Линды Джонстон и первоклассных полицейских специалистов Грег разработал детальный портрет преступника и предложил стратегию его поимки. Благодаря его указаниям в конечном итоге был успешно арестован и осужден Артур Шоукросс. Просматривая впоследствии его психологический портрет, мы отметили, что Грег почти везде попал в яблочко: раса, характер, работа, личная жизнь, автомобиль, увлечения, осведомленность, связь с полицией — словом, все, кроме возраста. Грег ожидал увидеть мужчину двадцати девяти или тридцати лет, для которого убийства уже не в новинку. На самом же деле Шоукроссу было сорок пять. Оказалось, что он провел за решеткой пятнадцать лет за убийство двоих детей (как проститутки и старики, дети — это весьма уязвимые цели). После того случая он подсел на убийства и в первые же месяцы условно-досрочного освобождения снова принялся за старое.