Тимоти Листер - Двойной агент Сторм в Аль-Каиде и ЦРУ

Впоследствии датчане сказали мне, что мое оборудование помогло спецназовцам навести ракеты на цель [133] Впоследствии Кланга, Трейлера и Сёрена чествовали на церемонии в Вашингтоне, округ Колумбия, за роль в операции по успешному устранению Набхана. Кланг сказал мне, что каждый из них получил от американцев золотые монеты. Сказал, что оборудование действительно помогло спецназовцам ВМС США прицелиться. Меня никогда не приглашали и не награждали за помощь в выслеживании Набхана. .

Неделю спустя я получил простое письмо от Икримы: «Мистер Джон убит вертолетами США» [134] «Мистер Джон убит…»: Воспроизведено по памяти. У меня нет сохраненной копии этого электронного письма. . Другой мой контакт в «Харакат аш-Шабаб», Абдулкадир Варсаме, писал мне, что окружение Набхана заподозрило, что американцы выследили его по «BlackBerry» и компьютеру. Группировка обвинила сомалийского курьера, которого послал Икрима. В «Харакат аш-Шабаб» полагали, что курьер в Кении, и пытались разыскать его и убить.

Моя связь с Авлаки, казалось, ставила меня вне подозрений.

Когда тело Салеха Али Салеха Набхана опускали в Аденский залив, я собирался на новое рандеву с Авлаки — человеком, которого американцам выследить не удавалось. Прошел почти год с моей поездки к нему в глушь провинции Шабва. Мы постоянно переписывались, но он хотел встретиться, того же очень хотела и западная разведка.

И вновь, следуя пошаговым указаниям, я ехал в Шабву на встречу, с которой начал этот рассказ. Я не только нашел Авлаки (когда ЦРУ, казалось, понятия не имело, где он), но получил гораздо более четкое представление о его превращении из духовного вождя в организатора. Западным разведслужбам не удавалось оценить силы и проникнуть в намерения АКАП, а также понять роль, играемую Авлаки. Беспилотники могли показать движущиеся пикапы, лагеря и дома, но не тех, кто внутри. Агентурные разведданные — непосредственные, из первых рук донесения «с земли» — бесценны.

Встреча с Авлаки в ту сентябрьскую ночь не только позволила мне увидеть его превращение из мыслителя в планировщика, но и представила убедительные доказательства этой трансформации.

— Мне надо тебе кое-что показать, — проговорил он, доставая ноутбук и флэшку. — Впредь мы будем общаться так.

На флэшке было шифрующее программное обеспечение, названное — весьма уместно — «Секреты моджахеда 2.0». Авлаки уже начал пользоваться этим алгоритмом «расширенного стандарта шифрования» с 256-битным ключом для связи с последователями на Западе. Он считал, что наш метод почтового ящика больше небезопасен [135] Авлаки снова написал об озабоченности методом ведения переписки в зашифрованном послании от февраля 2010 года: «Некоторые братья говорят мне, что система переписки через папку «Черновик» подозрительна, потому что враг знает о ее использовании братьями». В том же электронном письме он также писал, что не открывает электронные письма сам. Видимо, он стал использовать курьера, получавшего и отправлявшего его электронные письма. .

Я завороженно следил за его демонстрацией программного обеспечения. Программисты создали несколько ярких оболочек, пока программное обеспечение загружалось, AK-47 изрыгал огонь из дула в форме ключа.

Я принялся записывать.

— Ты сможешь найти программное обеспечение в Интернете. Не ставь программу на жесткий диск и никогда не устанавливай ее с включенным интернет-соединением, — сказал он мне. Он объяснил, что при запуске аутентичная копия программного обеспечения через экран запросит на проверку цифровой отпечаток пальца.

— Для связи со мной тебе нужно создать личный ключ, — сказал он, показывая мне, как его создать. Личный ключ, по сути уникальный секретный шифровальный код для шифровки своих и расшифровки присланных сообщений, хранился в программе на флэшке, защищенный персональным паролем. Похоже, Авлаки давал этот инструктаж не впервые.

— Теперь тебе нужно создать открытый шифровальный ключ, — сказал он, показывая мне, как работать в программе. — И мы можем обменяться открытыми шифровальными ключами по электронной почте и начать отправлять друг другу зашифрованные сообщения. Получив зашифрованное письмо, выдели и скопируй текст, потом открой программу. Она предложит ввести и наши открытые ключи, и пароль от личного ключа. Затем вставь текст в программу и нажми «расшифровать».

Меня поразило, как за пятнадцать секунд набор случайных букв, цифр и символов превратился в понятный текст. Для зашифровки сообщений те же шаги надо было выполнить в обратном порядке. Зашифровать можно было практически любой файл, в том числе изображения и видео. Анвар сказал, что зашифрованное сообщение можно отправлять по электронной почте, но позже я узнал, что их также можно скопировать на флэшку.

— Мы считаем, что этот метод безопасен, но все равно будь осторожен даже в зашифрованных письмах, — сказал он.

Авлаки был одержим безопасностью. Я уже собирался идти спать, измотанный после тяжелого дня, как он остановил меня.

— Еще кое-что. Ты знаешь Мохаммеда Усмана?

— Да, — сказал я. — Он останавливался у нас в Сане.

— Он приезжал сюда, — сказал он, — он тебя подозревает.

— Правда?

Я удивился и встревожился.

— Да, — сказал он, — он подозревает, что ты работаешь на британскую разведку. Разумеется, он никак не может подтвердить такое смешное обвинение. Думаю, он странный малый.

— Когда он здесь был? — спросил я.

— Пару недель назад. Я не знаю, куда он уехал.

— Ну, больше он у нас не остановится, — засмеялся я, пытаясь сгладить неловкость. Авлаки, казалось, внимательно смотрел мне в лицо.

С Усманом я познакомился случайно, или мне так показалось. При возвращении в Йемен из Европы меня вежливо, но твердо задержали два сотрудника службы безопасности и отвели в камеру. Отсканировали сетчатку, сняли отпечатки пальцев и продержали восемь часов. Вопросов задавали мало, документы и вещи проверили бегло. На следующее утро перед рассветом, сонного и злого, меня провели к рейсу йеменской авиакомпании в Сану. Зал был полупустой, но меня усадили рядом с мужчиной лет тридцати, с виду пакистанцем.

В полете он представился как Мохаммед Усман, он был из Лейтона в Восточном Лондоне. Он знал некоторых из «братьев» в Лутоне и хотел встретиться с единомышленниками в Йемене. Но у него не было въездной визы. Будет ли это проблемой?

Я предложил ему сказать йеменцам, что едет на свадьбу. Раньше это помогало, помогло и в его случае. И еще предложил переночевать у нас пару ночей, он начал спрашивать об Авлаки, ему хотелось с ним встретиться. Я не сказал ему, что знаю имама, но осторожно ответил, что это возможно.