Олег Болдырев - Блаватская. Вестница Шамбалы

В 1845 году Андрею Михайловичу пришлось покинуть свой пост в Саратове и уехать в Петербург, чтобы найти новое место. И оно вскоре нашлось, когда генерал-адъютант Михаил Семенович Воронцов, незадолго до того назначенный царским наместником на Кавказе, предложил старому другу семьи должность в департаменте государственных имуществ Главного управления Закавказского края, не так давно присоединенного к России. Так в 1847 году Фадеевы со всей большой родней перебрались в Тифлис. Сначала они заняли особняк Сумбатова, но жить в нем долго не пришлось, поскольку Воронцов попросил освободить его для бежавшего из Персии в Тифлис дяди тогдашнего персидского шаха. И Андрею Михайловичу Фадееву удалось снять великолепный дом-дворец, принадлежавший ранее князю Александру Герсевановичу Чавчавадзе, — размером почти с квартал, с бассейном и розарием, в самом центре города. Елена Петровна прожила в нем более года, а родственники — более пятнадцати лет, до того момента, пока были живы старшие Фадеевы.

Круг связей и знакомств Фадеевых в Тифлисе был чрезвычайно широк. Многие из приезжавших в столицу нового края России считали своим долгом нанести визиты Елене Павловне Фадеевой, женщине пользовавшейся огромным уважением. Также в их семье было принято выезжать на балы, приемы и встречи.

К тому моменту Елена Петровна прочитала большую часть книг по оккультизму, магии, алхимии, средневековой философии, хранившихся в библиотеке её бабушки Елены Павловны, унаследовавшей это обширное собрание от своего отца, князя Павла Андреевича Фадеева. Известны некоторые названия прочитанных ею книг: "Мудрость Соломона", "Изумрудная скрижаль Гермеса Трисмегиста", "Каббала", "Египетская книга мертвых", "Книга Тайн", "Кодекс Назареев", писания Сведенборга, Эккартсгаузена, Парацельса, "Бхагавад-Гита" в русском переводе. Елена Петровна вспоминала: "Я читала их с живейшим интересом, когда мне еще не было пятнадцати… Вскоре ни Парацельс (великий врач, естествоиспытатель — О.Б. ), ни Кунрат (выдающийся немецкий каббалист, розенкрейцер, химик и врач. — О.Б .), ни Корнелий Агриппа (немецкий писатель, алхимик, неоплатоник, автор монументального труда "Оккультная философия", врач. — О.Б .) ничему уже не могли научить меня. Все они рассуждали о "брачном союзе красной Девы с Иерофантом и о бракосочетании астрального минерала с сивиллой, о взаимодействии мужского и женского начал в определенных алхимических и магических операциях"".

Слово "оккультный" происходит от латинского occultus — скрытый, сокровенный, тайный. Оккультизм — буквально "наука о скрытом", о тайнах природы — физических, психических, умственных и духовных; к ней относится Каббала, астрология, алхимия, философия Йоги, магия и ряд других направлений, нацеленных на познание скрытых причин событий и явлений.

Можно с большой долей вероятности предположить, что именно тогда оформился интерес Елены Петровны к скрытому и тайному знанию таинственного Востока, упрочилась невидимая связь с Учителем, ее Покровителем и Спасителем, неоднократно приходившим ей на помощь в критических ситуациях.

Однако в то время эта тема была для нее, что называется, тонкой материей, а вопросы, касающиеся тайного знания, которыми она была переполнена, ей приходилось задавать в том узком кругу знакомых ее семьи, которые также имели хотя бы отчасти сходные интересы. К общению именно с такими людьми она и стремилась. В круг таких людей входили: ненадолго посетивший Тифлис Владимир Сергеевич Голицын, его старший сын Александр, Семен Воронцов, сын князя М.С. Воронцова, Эмилий Витгенштейн и Александр Дондуков-Корсаков, в ту пору адъютант князя М.С. Воронцова, впоследствии киевский, подольский и волынский генерал-губернатор. Был среди них и Никифор Васильевич Блаватский, хорошо знавший ее дедушку, работая долгое время в Полтаве в канцелярии губернатора. Переехав на Кавказ, Н.В. Блаватский одно время работал в Шемахе, жил некоторое время в Персии, затем был переведен чиновником по особым поручениям при тифлисском губернаторе.

Е.П. Блаватская в молодости

"Когда Елена повзрослела, — вспоминала ее сестра Вера, — особое беспокойство стала вызывать ее неудобная манера говорить людям в лицо то, что она о них думает, в приличном обществе это считается дурным тоном. И в то же время она была так добра и так смела, что готова была все отдать неимущему, все сделать для друга и на все решиться в защиту обиженного, при этом сама она никогда не помнила зла и обид…"

Похожими словами тифлисское время молодой Елены Петровны описывала Е.Ф. Писарева: "Одним из ее качеств, которое притягивало к ней друзей, но в то же время и очень вредило ей, был ее меткий, блестящий юмор, чаще всего доброжелательный, но нередко сильно задевавший мелких честолюбивых людей. Кто знал ее в молодости, с удовольствием вспоминает ее веселую, открытую, чистую, умную, полную юмора речь. Она любила шутить, волновать, поддразнивать людей".

Так или иначе, но в семье Фадеевых возникли напряженные отношения с Еленой. Особенно это касалось ее тети, Екатерины Андреевны Витте, на которую после смерти Елены Андреевны Ган легли основные заботы по воспитанию детей ее покойной сестры. Екатерина Андреевна, разумеется, желала добра своей племяннице. И вместе с тем единственный выход из создавшейся ситуации, когда племянница, как ей казалось, создавала проблемы для большой и уважаемой семьи, представлялся ей в выдаче Елены замуж. И чем быстрее, тем лучше. Приложила свою руку к этому замужеству и княгиня Воронцова, супруга наместника Кавказа. Можно считать, что первые серьезные трудности одинокого жизненного пути Елены Петровны начались именно в пору, непосредственно предшествовавшую замужеству. Как показала дальнейшая жизнь, ее путь к поставленной цели был очень трудным и долгим. Она с молодых лет стремилась к приобретению знания, знания истинной природы вещей, и готова была принести весь свой ум и свои недюжинные психические силы ради достижения своей цели. Конечно, она не планировала ни в молодости, ни в зрелые годы создавать обычную семью и жить семейными интересами.

К мотивам же, приведшим исключительно независимую в поступках Елену Петровну к браку с Н.В. Блаватским, можно отнести желание наконец-то получить независимость от семьи Фадеевых и Витте. Хотя она до последнего момента противилась, свадьба все же состоялась в селении Джелал-Оглы Эриванского уезда, что в двадцати верстах от горного селения Гергеры, 7 июля 1849 года.

Много позднее, в 1885 году, когда А.П. Синнетт, теософ и биограф Е.П. Блаватской, настойчиво пытался прояснить причины раннего брака Елены Петровны, она так ответила ему: "Если бы вы были в моей шкуре, когда всю зиму семья моя бомбардировала меня письмами, наставляя меня не делать того или иного шага, не нарушать того или иного семейного обычая, не ругать то или иное из их достоинств и т. д. и т. д., то вы бы поняли, насколько эти воспоминания действуют мне на нервы. Дело обстояло так, что если бы я хотя бы одной фразой напомнила о своих многочисленных просьбах не выдавать меня замуж за старого Блаватского (его возраст в год свадьбы 39 лет. — О.Б.), то это вызвало бы протест со стороны моих родных, которые стремились доказать, что не тетя моя и другие родные, но мой отец и я сама виновны в этом смехотворном браке".