Алекс Гилберт - Я – приемный сын

Моей историей заинтересовалось новозеландское телевидение; примерно в это время оно начало съемки документального фильма. К вечеру 18 марта – это был понедельник – я тщательно подготовился к предстоящему звонку. Дмитрий и Елена, русская супружеская пара, живущая в Окленде, вызвались помочь мне в качестве переводчиков. Я оплатил время в Skype, чтобы иметь возможность позвонить на стационарный телефон. Коллеги-телевизионщики установили камеру, чтобы снимать наш разговор с Татьяной, и считали оставшиеся до звонка минуты. Я запустил Skype и нажал кнопку вызова. Из колонок послышались гудки.

Я волновался, не зная, чего ожидать. Может быть, там многолюдная вечеринка, компания друзей с поздравлениями и тостами. А моя настоящая мать скажет мне, что у нее сегодня вдвойне радостный день…

Наконец кто-то снял трубку и сказал: «Алло». Дмитрий спросил, с Татьяной ли он говорит. «Нет, – ответил женский голос. – К сожалению, она вышла. Перезвоните минут через пятнадцать». Я удивился, потому что ее предупредили о точном времени звонка, но подумал, что она могла бояться этого разговора или не чувствовала в себе готовности начать его. Мы ответили, что конечно перезвоним, и в ожидании уткнулись в свои телефоны.

Я заранее знал, что мне предстоит нелегкое испытание, что предстоящий разговор может принести не только положительные эмоции. В общем, меня обуревали противоречивые чувства. Прошло пятнадцать минут, показавшиеся мне вечностью, и я нажал кнопку вызова еще раз.

На этот раз ответила другая женщина. Дмитрий спросил, Татьяна ли это.

– Да, – ответила она.

Потом они обменялись несколькими непонятными для меня репликами на русском языке и Дмитрий сказал:

– Алекс, это она. Можешь говорить.

Все происходило, как в постановочном теле-шоу. Я спрашивал, как она живет. Спрашивал, как идут дела и, конечно, поздравил ее с днем рождения. Она говорила о себе и своей жизни. Сказала, что у нее прекрасный день рождения, что к ней пришли друзья, все замечательно, и она хочет как можно скорее увидеться со мной. Телефонный разговор продолжался недолго, всего лишь около пятнадцати минут. Мы попрощались, и я пообещал вскоре позвонить еще.

После окончания разговора Дмитрий сказал, что Татьяна, несомненно, была пьяна. Я знал, что она праздновала день рождения, но, с другой стороны, там, где она жила, было только десять утра. В любом случае я был невероятно рад, что нам наконец-то удалось поговорить. Даже в самых смелых мечтах я не смел представить, что когда-нибудь смогу поговорить с родной матерью, и был счастлив от того, что этот разговор все же состоялся.

Через несколько дней Татьяна сказала Элеоноре, что была очень рада поговорить со мной и хотела бы продолжить общение. Муж Татьяны, который никогда раньше обо мне не слышал, тоже передал, что будет рад познакомиться со мной как можно скорее.

Я был в полном восторге от происходящего, но понимал, что теперь мне хочется большего: я решил узнать, кем был мой биологический отец. Но где-то в глубине сознания ворочалось подозрение, что в документах по усыновлению его имя записано неверно. Через несколько дней я поговорил с Элеонорой, которой удалось кое-что узнать от Татьяны. Элеонора сообщила мне имя отца, и дала ссылку на страницу в социальной сети, через которую с ним можно было связаться.

Я плохо представлял себе, как с ним разговаривать и о чем, ведь он мог даже не помнить моей матери, а меня счесть сумасшедшим или самозванцем. Начал я с того, что посмотрел фотографии на его страничке – на некоторых из них он был очень похож на меня. Из этого я сделал вывод, что этот человек вполне может быть моим биологическим отцом. Мы совершенно одинаково улыбались. Нужно было как следует продумать, что ему сказать, потому что мое появление наверняка потрясет его. Я отправил ему сообщение, в котором спросил, знаком ли он с Татьяной и знает ли что-нибудь обо мне. Вместо ответа он немедленно заблокировал меня. Впрочем, я допускал и такое развитие событий.

Однако через несколько дней я внезапно получил от него сообщение. Он спрашивал, что мне известно о Татьяне и как я вообще узнал о ее существовании. Я попытался объяснить, что познакомился с ней совсем недавно. У него появилось много других вопросов, я отвечал, и в конце концов он поверил, что я действительно его сын. Письма от него становились все длиннее, а вопросов в них было все больше. Я, как мог, рассказывал обо всем, что произошло в моей жизни после усыновления. Михаил – таково было настоящее имя моего отца, которое отличалось от указанного в документах, – писал, что очень рад узнать о моем существовании. Он и не подозревал, что у него есть сын. Их с Татьяной роман, закончившийся моим появлением на свет, произошел в начале 1990-х годов. Как они познакомились? Что произошло между ними много лет назад? Я до сих пор пытаюсь сложить всю эту историю воедино.

Татьяна выросла в детском доме, куда она попала в раннем детстве – у ее семьи были сложности. Но своих родителей она знала и переписывалась с ними. В восемнадцать лет Татьяна познакомилась с моим будущим отцом, работавшим поваром в местной школе. Отношения их продолжались недолго. А по словам Михаила, он служил поваром в армии, поэтому я до сих пор не уверен, что правильно представляю себе всю картину их отношений. Они встречались на протяжении нескольких недель, потом Татьяна вдруг исчезла, и Михаил больше никогда ее не видел. Михаил сказал, что они любили друг друга, но это была юношеская любовь, когда все воспринимается уж слишком всерьез.

Выйдя из детского дома в восемнадцать лет, Татьяна стала работать в булочной. Узнав, что беременна, она поняла, что не сможет прокормить ребенка, поэтому оставила меня в родильном доме. В 1994 году Татьяна переехала в Рыбинск, где и живет до сих пор, а Михаил чуть позже перебрался в Санкт-Петербург. С тех пор прошло много лет, и, рассказывая о тех событиях, я осознаю, что это давние дела, времена с тех пор изменились. Татьяна прожила трудную жизнь, я понимаю и это. Сегодня я благодарен ей за то, что когда-то она отказалась от меня. Это ее решение в итоге сделало меня тем, кто я есть. Я сказал ей, что всегда буду рад поговорить – если она того захочет.

Тем временем Михаил рассказал обо мне своей семье и теперь с нетерпением выспрашивал, когда же я, наконец, приеду в Россию. Конечно, мне и самому не терпелось попасть в Россию, и я собирался сделать это при первой же возможности. Мне очень хотелось познакомиться с Татьяной и Михаилом вживую. Пока же мы обменялись контактами в Skype, а Михаил нашел среди своих друзей человека, который мог бы помочь с переводом. Итак, веб-камера стояла наготове. У меня был вечер, у него – утро. Я нажал видеовызов, он ответил. В первую минуту он словно онемел. Я тоже не знал, что сказать. Он повторил «Hello» в ответ на мое приветствие. А потом посыпались возбужденные вопросы. Он задавал их так много, что переводчик не поспевал за ним.