Владимир Утилов - Вивиен Ли

Шестого февраля пришла очередь самой важной для Вивиен Ли премьеры. Несколько лет она убеждала мужа поставить «Антигону» Жана Ануя. Оливье утверждал, что Вивиен Ли создана для легкой комедии, ее голос не годится для трагедии (традиция требует от трагических актрис сильного и низкого голоса), а «Антигона» принесет его жене одни разочарования.

Вивиен Ли, естественно, хотела доказать Оливье, что она может играть трагические роли. Ей было необходимо покончить с ярлычком «дрезденской статуэтки», которая оттеняет мужественность своего великого партнера. В их дуэте с Оливье, в конце концов, отвага, талант, сила Нельсона опирались не на женскую хрупкость леди Гамильтон, а на ее интеллект, высоту духа, силу чувства. В 1946 году Брукс Аткинсон нашел в игре Оливье только один изъян — недостаток духовности. Вивиен Ли в Америке не выступала, именно она вела эту тему в их дуэте, и замечание видного критика косвенно подчеркивало ее роль в театре Оливье.

Все эти годы она говорила об одном — о протесте личности против бездуховности цивилизации потребления. Иногда критики (А. Сокольская) усматривают в ее героинях «ненужную» одаренность, говорят об «опасной полноте жизненных сил», о «чрезмерной» незаурядности персонажей Вивиен Ли. Одаренность бывает не ко времени, но не может быть «ненужной». В таком случае виновата не личность, и только в больном обществе незаурядность может оказаться опасной. Задолго до большинства своих коллег Вивиен Ли увидела в бездуховности одну из главных проблем послевоенной Западной Европы, и это определило ее интерес к роли Антигоны.

Конечно, Ануй написал пьесу в 1942 году, в оккупированной Франции, и «абсурдный» бунт героини адресован тем, кто склонил голову перед фашизмом, полагая сопротивление бесполезным. Однако «Антигона» не устарела и в 1948 году — как будто в мире исчезли трусы, равнодушие отступило перед нетерпимостью к злу и насилию, а немногие, кто не может смириться с обывательским компромиссом, увенчиваются лаврами триумфаторов! Вивиен Ли твердо знала, почему она выбрала «Антигону», и Оливье уступил.

В день премьеры сторонники Вивиен Ли в театре «Нью» были в меньшинстве. Занавес поднялся. Оливье в вечернем костюме (Хор) представил действующих лиц на аскетически оформленной сцене. Посредине — столик, за которым задумался правитель Фив Креон. На ведущих к трем дверям ступеньках — три стражника в шинелях (XX век!), старая кормилица, сестра героини Исмена, жених Антигоны Гемон. В глубине, у низкого барьера, обозначающего стены, вяжет жена Креона Эвридика. С противоположной стороны, также у «стены», стоит, задумавшись, Антигона — Ли.

Чем-чем, а даром сценического присутствия Вивиен Ли обладает — ее нельзя не заметить, хотя стоит в глубине и молча, положив худенькие руки на колени, смотрит в себя, вглубь, в будущее. Маленькая, бледная, по-мальчишечьи остриженная девушка. Серьезное, значительное лицо. Спокойная, слишком спокойная поза подсказывает — она на пределе, как пружина, что вот-вот освободится, и тогда несдобровать никому из остальных героев, даже не заметивших, что Хор закончил свой печальный комментарий.

Поначалу казалось, что актриса не изменила своей, не раз подвергавшейся нападкам манере: трогательно высокий голосок, хрупкая женственность инженю, очаровательно светлая улыбка. Кормилице и в голову не придет, что такая девушка может ночью — в поле — подстерегать момент, чтобы похоронить тело брата, оставленное разлагаться на страх возможным бунтовщикам. Вивиен Ли — опытная актриса, и, когда надо, в ее голосе пробегает усталость, в улыбке проскальзывает тоска, а романтическая приподнятость ее гимна природе (в контраст с окаменевшей пластикой движений) предвещает драму, не попятную ни кормилице, ни публике. И все же — разве может эта романтическая инженю сыграть Антигону?!

И вдруг зал затаил дыхание. Когда на сцену вышла Исмена и в первых же звуках ее поспешной, льстиво извиняющейся речи зазвучала ложь и трусость, когда в качестве якоря спасения она бросила в лицо сестре подленькую фразу: «Ты сошла с ума!» — Антигона преобразилась. Низкий, властный голос (как не удивиться — на целую октаву ниже!) — по коже пробегает холодок… Глубокий, потемневший от разочарования взгляд. Спокойная, непреклонная воля — как будто Скарлетт предложили сохранить Тару, если она предаст Эшли, или Эмма Гамильтон узнала, что ей придется отречься от Нельсона, или Майре Лестер обещали вернуть молодость и любовь ценой подлости и унижения.

Поразительнее всего в этой Антигоне ее одиночество, отделившее героиню от остальных невидимой, но совершенно реальной стеной. Вот откуда этот режущим укором взгляд, усталое спокойствие, низкий, негодующий голос: Антигона знает главное — не слова, не доводы разума определяют выбор людей, а сила или слабость их духа, и по игре судьбы она — юная, влюбленная в жизнь и в красоту девушка — сохранила здесь силу духа и обязана бросить вызов Пустоте. Потому-то она мешает всем, всех раздражает, кажется всем безумной.

Конечно, Оливье рисковал: эта пьеса — поединок идей, но зал уже во власти Вивиен Ли. Всех захватил поединок Антигоны с Исменой, с белокурым, безвольным Гемоном, с тупым и жадным стражником, наконец — с циником Креоном. Антигона говорит, убеждает, спорит, кричит, наступает, и все, что происходит в ее душе, — перед зрителем. Каждый шаг в трагической игре, в старом споре с жизнью, которая вечно заставляет героинь Вивиен Ли выбирать — благополучие или муки, смерть или позорную жизнь. Только в этой пьесе героиня проходит весь путь до неизбежного конца.

Такой Вивиен Ли еще не видели. Притихший зал старался не упустить ни слова в длинном споре Антигоны с Креоном, которому так хочется избежать неприятностей и убедить эту колючую, непослушную девчонку забыть слово «нет» и вместе со всеми говорить «да!». Час назад многие не верили, что актриса сыграет героиню Ануя. Теперь они удивлялись ее владению голосом, ее темпераменту, ее умению передать оттенки чувства и мысли героини.

Без Героя нет трагедия, и Антигона Вивиен Ли была трагической героиней — непреклонным, неумолимым голосом совести и правды, живым символом стойкости и неподкупности, человеком, который не примет компромисс. Моменты смятения, усталости, минутных колебаний придавали поединку двух главных героев пугающую достоверность, помогали узнать современницу в персонаже античной трагедии, выведенном на сцену одним из свидетелей недавней трагедии 40-х годов XX века.

Вивиен Ли напомнила всем, что человеком остается тот, кто сохраняет решимость идти за своей совестью. Ради этого она заставила Оливье ставить Ануя, и поэтому зал театра «Нью» вскипел овацией, когда Хор подвел итог истории Антигоны, без которой «всем было бы так спокойно». После окончания в фойе говорили только о Вивиен Ли. О чувстве трагического, о благородстве ее Антигоны, о голосе актрисы. Один из постоянных зрителей сказал жене: «Теперь я понял, что это действительно великая актриса».