Владимир Утилов - Вивиен Ли

Тем более, Оливье знал, что Вивиен Ли переутомлена выступлением в роли Дженнифер — в английском театре нельзя отдохнуть или на время сменить роль: играй, пока пьеса собирает публику. Он видел, что значила для нее потеря ребенка, и понимал, что вспышка туберкулеза оказалась итогом, расплатой за ношу, которую взяла на себя Вивиен. Конечно, Ларри не перестал любить ее, но страх за себя был сильнее любви, и в жизнь Вивиен Ли вошло одиночество.

Оно заявляло о себе ее привязанностью к кошкам, ее встречами с Ли Холманом (какая ирония!), который с радостью принимал участие в ее решениях, бдительной заботой матери — во время съемок миссис Хартли всегда была рядом. Может быть, одиночеством объяснялась бессонница актрисы, ее стремление протянуть подольше вечера в «Нотли»?

В конце года Голливуд предложил, чтобы Вивиен Ли и Лоренс Оливье спились в экранизации «Сирано де Бержерака». Они нуждались в деньгах, в Калифорнии сияло солнце (в Лондоне исключительно суровая зима вызвала перебои в снабжении углем и газом; в феврале в «Дарэм коттедж» было так холодно, что Вивиен Ли приходилось ходить вокруг дома и меховом пальто и перчатках, в попытке согреться), однако Оливье отказался наотрез. 1 января 1947 года он принял предложение продюсера дель Джудиче экранизировать «Гамлета».

Его жена пришла в восторг — она мечтала сыграть Офелию, вернуться к волшебным дням 1937 года, но ее ждало разочарование. Оливье боялся, что она «нарушит равновесие ансамбля». Он искал «свежее» лицо и остановился на восемнадцатилетней Джин Симмонс. Девушка не имела никакой подготовки и боялась браться за роль, но это Оливье не смущало. Сегодня очевидно, что Д. Симмонс загримирована и освещена таким образом, чтобы возникло сходство с Вивиен Ли (см., например, у Э. Эдвардс: «…и внешне она слегка напоминала Вивиен»).

Съемки «Гамлета» начались 1 мая 1947 года. В это же время А. Корда предложил Вивиен Ли сняться в фильме известного французского режиссера Жюльена Дювивье «Анна Каренина». Сценаристы Дювивье предложили перенести действие во Францию. Корда восстал против этой идеи, и с тех пор работа над фильмом шла в обстановке постоянных споров и конфликтов. Картина в целом не получилась, а Вивиен Ли, которая также не нашла контакта с режиссером, сыграла ниже возможностей.

Сохраняя верность своей теме, актриса постаралась передать драму незаурядной женщины, не пожелавшей пойти на компромисс с лицемерием и условностями общества. Она акцентировала моральный аспект драмы, вызвав замечания критиков, которые считали, что ей не удалось передать физическую страсть Анны. Упрек, пожалуй, справедлив, но Вивиен Ли всегда волновала духовная сторона человеческого чувства, и эволюция Анны показана с характерной для актрисы тонкостью.

Потеряв уважение к Каренину, увидев вдруг, что это чуждый ей человек, она не может примириться с ним и уходит к Вронскому. Убедившись, что Вронский не понимал и не понимает ее, а сохранить его можно только ценой унизительного самообмана, ее Анна предпочитает погибнуть. Еще раз жизнь не оставляет выхода героине Вивиен Ли. Честность, преданность, сердечность Анны, ее духовность неуместны в мире мещан и становятся своего рода Роком. Героиня уходит непобежденной, и потому так интересен финал, который называли одним из немногих замечательных моментов картины.

Анна идет по перрону в Москве, не обращая внимания на людей, глазеющих на нее и говорящих что-то о ней, не замечая их. В ее взгляде — молчаливая, оцепеневшая скорбь. Издалека, отстраненно, она смотрит на этих мелких людей, занятых своими мелкими делами. Ей нечего бояться, нечего ждать, и Анна входит в вагон со спокойной, горькой улыбкой.

В Обираловке дождь. На платформе Анна прислоняется к столбу и с ужасом замечает старика обходчика — того самого, из кошмарного сна. Задумчиво покачав головой, с каким-то нереальным спокойствием и значительностью, как если бы она открыла пугавшую и на самом дело очень простую тайну, идет к поезду.

Заметив у вагона, в том месте, где она впервые встретила Вронского, похожего на него мужчину, с криком кидается к нему. Может быть, выход есть и жизнь не обманула ее? Негромко, сдержанно смеется, тут же всхлипывая. Идет по платформе. По шпалам… Снова вспоминает о встрече с Вронским, и улыбка освещает ее взгляд. Страдание вытесняет улыбку. Остановившись, она тихо качает головой. Поезд свистит за спиной, но Анна слишком поглощена встречей с вечностью.

Перед началом съемок, когда актриса находилась в Париже, Оливье сообщил по телефону, что его собираются сделать «сэром». В деликатном балансе их взаимоотношений это событие играло немалую роль, и реакция Вивиен Ли («Конечно, ты откажешься?» — «Конечно, соглашусь») была скорее не шуткой, а ироническим упреком. После окончания фильма она отправилась в гости к Холману. Оливье оставался в «Нотли», готовясь к торжественной церемонии в Букингемском дворце. 8 июля, в сопровождении скромно одетой Вивиен Ли, он направился во дворец и вышел оттуда сэром.

Осенью врачи снова забеспокоились о легких актрисы. Брат Ли Холмана предложил воспользоваться его виллой в Канне, и после завершения «Гамлета», захватив Тарквина и Сюзанну, Вивиен Ли и Оливье направились на юг. Соединив ее гонорар за «Анну Каренину» и деньги за работу над «Гамлетом», они могли планировать поездку с труппой «Олд Вик» в Австралию.

Сообщение о предстоящем визите двух ведущих актеров Англии вызвало ажиотаж. В Перте, Аделаиде, Мельбурне, Канберре, Сиднее, Брисбене и четырех городах Новой Зеландии — Окленде, Крайстчерче, Дандине и Веллингтоне — люди заказывали билеты за несколько месяцев вперед, выстаивали в очередях, проводили ночи под дождем в надежде приобрести билет на спектакли «Олд Вик» хотя бы чудом.

Оливье остановился на трех пьесах: «Ричарде III», «На волоске от гибели» и «Школе злословия». Решение выглядело идеальным: «Ричард III» был «сольной» пьесой Оливье, Вивиен Ли получала свой шанс в комедии Уайлдера, а в шеридановской «Школе» они делили лавры пополам.

Вивиен Ли просила поставить для нее «Антигону» Ж. Ануя, но Оливье считал, что эта трагическая вещь вне ее диапазона. Он не понимал, почему она не хочет играть леди Тизл. Сам он полагал, что стиль и атмосфера эпохи Шеридана идеально соответствуют его индивидуальности: «Я думаю, что инстинктивно ощущаю дух Шеридана, и привязан к этому драматургу более, чем к какому-либо другому художнику XVIII века, за исключением Генделя».

14 февраля 1948 года пароход «Коринтик» вышел в море. С первых минут Оливье установил соответствующую его новому положению дистанцию и принял «отеческий» тон по отношению к коллегам. Не без снобизма он записывал впечатления в поднесенный поклонником роскошный дневник. Пока сэр Лоренс проводил репетиции, отчитывал коллег и отмечал в дневнике официальные приемы, Вивиен Ли подружилась со всей труппой: «Каждый день рождения отмечался вечерами и подарками. По пути она закупила практически весь корабельный магазин. Она всегда знала, что вам правится и что вы не можете позволить себе приобрести».