Софья Дорожинская-Курилло - Воскресший «Варяг»

Мы С В Я З А Н Ы НАВСЕГДА.

Так нам казалось, думалось, хотелось, но Судьба решала иначе... Тихо падали лепестки белых, утомленных роз в бокалы шампанского, погибая там, — как потом погибли и все мои мечты, связанные с этим днем... Было три дня счастья, а на четвертый «Варяг» вышел в море, на манёвры. Через два дня вновь назначен поход — все думали, что на такой же краткий срок, как и первый, но я, провожая своего мужа на пристани, «почему то» заплакала ?! Милейший Лев Матвеевич, бывший тут же, начал надо мной подтpунивать: «Ну, вот молодожены — всегда так, — всё бы вам сидеть один возле другого. Ну, утрите наши прелестные глазки — скоро опять увидите своего благоверного».

Я поверила в это, а Судьба решила иначе!! — Ни «Варяг» ни мой муж больше уже никогда не вернулись во Владивосток.

В военное время и на военных кораблях и офицеры и команда узнают лишь в открытом море, куда они идут — и оказалось, что «Варяг» идет вокруг света в Архангельск, куда они пришли через 8 долгих месяцев сказочного путешествия, так хорошо описанного капитаном 2-го ранга Апрелевым в его очень интересной книге «На Варяге». Больше никогда я не увидела уже «Варяга», а с мужем своим вновь увиделась лишь через очень длительный и мучительный срок, полный всяких препятствий и опасностей.

Узнав о том, что «Варяг» больше во Владивосток не вернется, мы все, «морские дамы», выехали обратно в Россию, проделав вторично 2-х недельное путешествие в сибирском поезде — и это был «скорый» поезд! Я вернулась в Николаев к своим родителям, где и начала ожидать своего мужа. Во время нашего пребывания во Владивостоке, я много рассказывала мичману К., тогда еще моему жениху, о моем брате Николае, о «нашем родном» Черноморском флоте, о «белом» Севастополе (которого он не видел еще), о красивой Графской пристани, о бастионах и исторических местах, которые защищали мои предки, также морские офицеры, — в общем «заразила» мичмана К. моей любовью к Черноморскому флоту и мы оба стали мечтать о переводе мужа в Черноморский флот и написали моему брату — тогда уже лейтенанту в Севастополе — прося его хлопотать об этом переводе. Ему, на месте, было это легче сделать, тем более, что карьера его выявлялась уже блестящей. Будучи еще мичманом — на своем первом миноносце «Свирепом» — ему уже удалось отличиться.

В это время Царская Семья несколько лет подряд приезжала в Крым, который они очень любили — этот русский Кот д'Азюр. Приезжали они в Севастополь по железной дороге, а там их ожидала уже царская яхта «Штандарт». Главная причина их приездов было лечение целебной грязью Наследника Алексея Николаевича, рождение которого так много лет страстно ждала и вся Царская Семья и вся Россия. 30 июля 1904 года 101 пушечный выстрел известил Россию о рождении Наследника. Россия вся заликовала! Сколь мудр Всевышний, скрывающий от человека непроницаемой завесой его будущее. Не знали тогда русские люди, что маленькому новорожденному царевичу готовится «Судьбой» мученический венец. Вся короткая его жизнь оказалась сплошным страданием и не только для него самого, но и для безгранично любивших его родителей. Никто не подозревал тогда, что Царевич, Наследник Трона Величайшего Государства, был обладателем также и другого наследства — страшной наследственной болезни Гессенского Дома гемофилии, сущность которой заключается в том, что кровь не имеет обычного свойства свертываться и страдающий этой болезнью человек РИСКУЕТ УМЕРЕТЬ от малейшего кровоизлияния и самый незначительный ушиб причиняет невыразимые страдания. Особенность этой болезни еще та, что она передается по наследству лишь мужскому поколению, но не женскому. Так все четыре дочери Императора Николая Второго были девушками цветущего здоровья, но единственный сын-наследник родился с этой ужасной болезнью...

Радовались все русские люди рождению этого наследника Престола, а 14 лет спустя невинного ни в чем, больного мальчика ЗАМУЧИЛИ И УБИЛИ в подвале захолустного городишки. Его ужасное трагическое будущее было закрыто для всех, а пока все любили до обожания маленького Наследника, что и доказал мой брат следующим своим поступком: Наследник Цесаревич проходил в это время курс лечения целебными грязями из Саки, лечения, которое как будто бы тогда ему помогало, при условии, что грязевые ванны ему делались ежедневно из абсолютно свежей целебной грязи и никакой перерыв в лечении не мог быть допустим. Для выполнения этого, ежедневно один из миноносцев отправлялся в Саки, грузил там боченки со свежей грязью и немедленно отвозил их для царевича в Ялту. Мой брат, молодой мичман, плавал тогда на миноносце «Свирепый» и вот в один из дней, когда была очередь «Свирепого» выполнить это задание, разразился небывалой силы шторм, и миноносец тщетно пытался бесконечное количество раз подойти к пристани за боченками с грязью. Видя безуспешность всех своих попыток, «Свирепый» уже с грустью приготовлялся идти пустым в Ялту. Мой брат, обожавший маленького наследника и видя отчаяние своего командира, предложил ему очень рискованный способ: спустить «тузик» (маленькую шлюпку) на воду с моим братом и двумя матросами (тоже добровольцами) и таким способом попробовать переправить необходимые для леченья Наследника боченки на миноносец. Командир вначале категорически этому воспротивился, ясно понимая огромный риск этого предприятия и даже, может быть, гибель этих жизней.

Но мой брат так его упрашивал и уговаривал, что в конце концов командир, «скрепя сердце», дал свое согласие. Те, кому приходилось плавать в Черном море, знают, что значит шторм в этом море. Спустили на воду маленький «тузиқ» и мой брат, глубоко верующий человек, истово перекрестился, что по его примеру сделали и оба матроса добровольца, вскочил в шлюпку, за ним матросы и отправились в это, как другие назвали, «отчаянное путешествие». Не буду вдаваться во все страшные подробности того, что испытали эти три человека, отдавая на риск свои молодые жизни для маленького Наследника. Но это буквально геройское предприятие завершилось полным успехом и вызвало такой приказ по флоту: Мичман Николай Федосеев с опасностью для жизни в сопровождении двух матросов выполнил блестяще добровольно взятую на себя миссию для Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, за что награждается орденом Станислава 3-ей степени. А через неделю мичман Федосеев и его два матроса были вызваны на императорскую яхту «Штандарт». Их туда вез командир дивизиона князь Трубецкой. Когда они прибыли туда, то вся команда «Штандарта» была выстроена на палубе, куда вышла вся Царская семья. Государь Император, взявши за руку маленького Наследника, подошел к моему брату и к двум матросам, стоявшим сзади его и взволнованным голосом БЛАГОДАРИЛ их за такую преданность маленькому Наследнику, причем сильно пожал руку моему брату. То же сделал и Наследник, вручивший моему брату свой большой портрет в морской форме с собственноручной надписью «Алексей». Подошедшая затем Императрица Александра Федоровна в свою очередь благодарила моего брата и наградила его большими золотыми запонками с драгоценными камнями «Шапка Мономаха». Матросы тоже были обласканы и награждены. После этого мой брат был приглашен к царскому столу на завтрак, где вся Царская Семья его подробно расспрашивала о, как они называли, «подвиге». Портрет этот мой брат особенно берег и через несколько лет, вынужденный, как и многие другие, к нашему общему горю, покинуть и Севастополь и нашу Родину, не имея возможности увезти с собою этот драгоценный для него портрет в виду его большой величины, спрятал его в своей квартире, в зеркальное трюмо между стеклом и деревом. Возможно, что этот портрет, скрытый от всех глаз, и до сих пор хранится там.