Владимир Васильев - От поколения к поколению

А ведь нам даже на смотрах художественной самодеятельности, которые проходили в городском Доме культуры, не разрешалось петь песни и рассказывать стихи на морскую тематику.

Сегодня это кажется смешным. В 2005 году я посетил воинскую часть 27013. Не узнал ни город, ни учебный центр. Обнинск разросся, численность его увеличилась с 40 тысяч до 120 тысяч населения, на территории учебного отряда высятся высотки, личный состав ходит в морской форме. В центральной прессе публикуется список экипажа, затонувшего атомохода «Курск», в них почти половина погибших из Обнинска.

После вручения наград. Слева направо: Васильев В., Сапаров В., Вилкова Ю., Гандюхин А.Е, Осипенко А., Невмывака И., Астахов В.

Только в музее воинской части старые фотографии напоминают о прошлом, вызывая недоумение у молодых матросов по поводу присутствия на них «сухопутчиков» и неизменный вопрос: «Что же ими сделано?». А сделано ими немало. С первых дней своего образования центр по подготовке экипажей атомных подводных лодок выдвинулся в число самых лучших, в нем вели преподавание лучшие научные кадры военно-морских сил по профильным специальностям, опытные подводники, проявившие себя в самых сложных нештатных ситуациях. К 1968 году в его стенах прошли подготовку 15 будущих Героев Советского Союза.

Командовал частью Герой Советского Союза, контр-адмирал Леонид Григорьевич Осипенко. Звание Героя ему было присвоено за испытание первой атомной подлодки, за прокладывание маршрутов подо льдами Северного Ледовитого океана. По его инициативе в центре был создан тренажер, насыщенный оборудованием необходимым для обеспечение живучести и ходовой части подводного корабля, налажена тесная связь с командованием флотов, которое по секретным каналам передавало информацию обо всех, даже малейших авариях произошедших на подводных лодках. Созданные в части экспертные группы тщательно анализировали её, делали выводы о причинах случившегося. Порой их выводы приводили к изменению инструкции по эксплуатации оборудования, всегда являлись основанием для внесения дополнений и обновления читаемых лекций.

Уделяя большое внимание организации практическим занятиям, Леонид Григорьевич добился соглашения с руководством атомной электростанции о прохождении на ней стажировки офицеров и матросов, обслуживающих на лодке реакторный отсек. Это позволило уже на суше в реальных условиях познать работу с атомом.

Сама станция представляла собой обычное трехэтажное здание. Его необычность сразу же становилась заметной при входе в него. Толстенные стены, вместо прямых коридоров — лабиринты, защищающие от прямых лучей радиации. Реактор расположен в помещении, напоминающем спортивный зал. При необходимости проведения работ в нем наблюдали за процессами в зале через подобие перископа и манипулируя рычагами на пульте управления, поднимали либо опускали стержень, заправленный ураном. Если требовалось присутствие людей, то в специальной защитной одежде они появлялись там, но лишь на несколько минут.

Информация насколько высокий в атмосфере был уровень радиации, являлась строго секретной. Но все же выбросы видимо были. Сужу по косвенным данным. Ежедневно утром и вечером дозиметрист с прибором в руках обходил территорию части. Результаты замеров уровня радиации заносил в специальный журнал, доступ к которому был только у командира части, а в его отсутствии у заместителя или начальника политотдела.

За период моей службы на этом посту сменилось два матроса. И с одним, и с другим у меня сложились доверительные отношения, но никто из них ни разу не обмолвился хотя бы словом об итогах своих обходов. На прямой вопрос только молчание. И ещё — иногда на обед нам выдавали по стакану красного сухого вина.

В этой части я прослужил с ноября 1967 по ноябрь 1970 года, после окончания учебного отряда в Севастополе. Сейчас много пишут и говорят о «дедовщине» в Вооруженных Силах. Что же это за страшилка? В мое время — это частые, на первом году службы, чистки гальюна, работа в посудомойке, самое неудобное время в ночных нарядах.

Друзья-спортсмены

Я все это прошел и сделал неожиданный вывод — тот, кто был готов к любой работе, кто без скрытых или явных протестов добросовестно выполнял задание, тот уже через короткое время выравнивался в правах с остальными. Тот же, кто пытался демонстрировать свою исключительность, неготовность к черновой работе, тот методично принуждался к ней через один за другим нарядов вне очереди. Я сторонник таких методов, ведь на службе главное другое.

Первые же минуты на новом месте службы приятно нас удивили. Прибыли мы в часть за полчаса до отбоя, но на камбузе ждал подогретый обильный ужин, в кубриках встретили возгласами: «Есть ли «земели?», «Кто из какой учебки?», «Кем был на гражданке?». «Дембелей» волновал вопрос: кто их сменит, сколько времени потребуется новичкам для получения допуска на самостоятельное несение дежурства. От этого зависела дата увольнения их в запас.

Утром, после зарядки и уборки, завтрака и построения началось знакомство со своими боевыми местами. Оказалось, что отбирал пополнение помощник начальника политотдела части, старший лейтенант Юрий Гончаров, в качестве своего заместителя он выбрал меня и должность, которую я занял, называлась инструктор политотдела по комсомольской работе.

Во все времена существования Вооруженных Сил СССР в военной среде к политотделам всегда отношение было неоднозначное. Современные на военную тематику кинофильмы, телесериалы в большинстве своем в образе политрука рисуют самодура и труса, человека с ограниченным кругозором. Так и хочется кричать во весь голос: «Не верьте!». Это один из приемов исказить наше прошлое. Да, в любой социальной и профессиональной группе есть примеры вероломства и предательства, серости и равнодушия, чванства и подхалимажа. Среди политработников военного и послевоенного времени это было редкостью. В противном случае им бы не удалось стать авторитетной силой, способной воодушевить бойцов, повести за собой на смерть. Не случайно, еще до начала Великой Отечественной войны, 12 мая 1941 года германское верховное командование издала директиву, в которой содержались требования немедленного физического уничтожения политработников, попавших в плен.

Состав политотдела, в который привела меня судьба, обладал несомненным авторитетом в части. Его начальник, капитан I ранга Зеленский прошел всю войну, по числу боевых орденов на груди был самым богатым в части. С его мнением считались все, в том числе легендарный Леонид Осипенко. Среднего роста, плотного телосложения, он уже внешне представлял человека, наделенного житейской мудростью. Беседы с ним только закрепляли это мнение. Благодаря его усилиям в части была создана обстановка высокой требовательности за исполнение воинского долга, и заботы к личному составу. Он стал инициатором сдачи экзаменов заместителями командира подлодки по политической части на право самостоятельного управления кораблем. С одной стороны это означало, что нагрузка на замполита увеличивалась в разы, с другой — ставила его в один ряд с командным составом атомохода, ответственным за судьбу экипажа во время несения вахты.